Иван Мартос и вся благодарная Россия

195 лет назад, в 1818 году 20 февраля в Москве состоялось торжественное открытие памятника Минину и Пожарскому, вождям Земского народного ополчения, спасшего Россию в 1612 году.

Автор памятника – выдающийся русский скульптор Иван Петрович Мартос (1754-1835), ректор Императорской Академии художеств, уроженец Малороссийского местечка Ичня (ныне Черниговская обл. Украины).

Скульптурный бюст И.П. Мартоса в Ичне

Первый парад

Московский хроникёр, описывая события на Красной площади 20 февраля 1818 года, сообщает: «Во время сего торжественного обряда, стечение жителей было неимоверное: все лавки, крыши Гостиного двора, лавки, устроенные нарочно для дворянства около Кремлевской стены, и самые башни Кремля были усыпаны народом, жаждущим насладиться сим новым и необыкновенным зрелищем». Но памятник героям до времени был укрыт покрывалом. В 11 часов из ворот Никольской башни в сопровождении свиты выехал на коне Государь Император. «Мгновенно раздалась музыка», – говорит хроникёр. Из Спасских ворот тут же появилась парадная карета императрицы Марии Фёдоровны. Александр Павлович объехал войска, выстроенные для парада, и встретил карету императрицы. «При приближении Их Величеств, – повествует хроникёр, – вдруг завеса упала, и герои представились во всём их величии…» Императорская чета остановилась в стороне от монумента, и начался парад. Церемониальным маршем, отдавая честь, двинулись – конные и пешие – войска. На лицах многих воинов ещё жил отблеск огня недавней Отечественной войны и Заграничного похода. Вся Красная площадь смотрела на особу императора Александра Павловича как на спасителя Отечества и Европы от наполеоновского ига.

Парад при открытии памятника Минину и Пожарскому. Гравюра XIX века

Русские войска шли, видя царя, героев прошлого и лик Спаса на щите в руке Пожарского…

На Красной площади звучала оратория композитора Степана Аникеевича Дегтярёва «Минин и Пожарский», написанная на стихи Николая Дмитриевича Горчакова, сочинение несправедливо подзабытое нами.

Открытие вызвало общий восторг, и не напрасно: памятник стал визитной карточкой не только Москвы, но всей исторической России.

Инициатива

До последнего предела для нас будут священны слова Кузьмы Минина, нижегородского земского старосты, начавшего сбор средств для ополчения: «Захотим помочь Московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником». Это чувство было вызвано грамотами патриарха Гермогена, проклявшего оккупантов, и посланием архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия.

Кузьма Минин, собрав средства, «бил челом» князю Дмитрию Пожарскому, который в ту пору находился в своём нижегородском имении на излечении от ран, полученных при штурме Москвы во время похода Первого народного ополчения.

И Русь поднялась!

Идея воздвигнуть памятник национальным героям возникла в недрах одного из просветительских обществ, её озвучил писатель Василий Васильевич Попугаев (1778-1816). Известна точная дата, сохранился и документ, озаглавленный: «ИНИЦИАТИВА Вольного общества любителей словесности, наук и художеств о сооружении памятника Минину, Пожарскому и Гермогену» от 1 февраля 1803 года. Документ краток: «В заседании член общества Попугаев В.В. в речи своей призвал общество выступить с инициативой "начертать проект для сооружения памятника Пожарскому, Минину и Гермогену, для Москвы за счет добровольного пожертвования граждан"».

Иван Мартос к работе над эскизами приступил в 1804 году. Идея, носившаяся в воздухе, начала осуществляться. В 1807 году он опубликовал гравюру с изображением варианта памятника. Нижегородцы загорелись желанием установить памятник в своём городе, собравшем ополчение. Был проведён творческий конкурс, в объявлении которого содержалась идея (неторопливый слог может показаться архаичным, но как он ароматен!): «Искусству предложено воззвать из времён протекавших и оживить перед очами потомства то мгновение, когда Минин, уполномоченный от граждан Нижегородских, приходит к князю Пожарскому, на службе отечеству и от ран изнеможенному, и склоняет его принять начальство над войском, на спасение России ополчаемым».

Благодаря брошюре 1818 года «Описание монумента, воздвигнутого гражданину Минину и князю Пожарскому в столичном городе Москве. С присовокуплением именного списка особ, принесших денежные пожертвования» мы знаем многие интересные подробности. Например: «Многие художники, в коих предмет сей возбудил соревнование, трудились над составлением проекта памятника; но один тогда из представленных ректором Императорской Академии Художеств действительным статским советником Мартосом превзошёл все прочие выразительным изображением действия, живостью положения и вкусом… Проект сей удостоился Высочайшего Его Императорского Величества избрания».

Сбор средств по всем губерниям был объявлен с 1 января 1809 года. В списке жертвователей мы видим известные и неведомые нам имена, видим, что некоторые фамилии явно пресеклись – они кажутся неслыханными. Давали по рублю и по 2, и по 2.5, и по 5. Кто-то давал 10 рублей, кто-то 25, редко – 100. Государь пожертвовал 20 тысяч рублей, княгиня А.М. Прозоровская 5 тысяч, а кто-то желал остаться анонимом, например: «Неизвестная особа – 25»…

Установлено, что «композицию металла употребить того же достоинства, как в монументе Петра Великого». Размеры поражали. Надо сказать, замысел – дерзновенный. Высота превосходила конную статую Петра I. Ничего подобного, колоссальней, в Европе не отливалось…

К сожалению, скульптурное изображение патриарха Гермогена, духовного вождя освободительной войны, не было взято в композицию. А может, и промыслительно? Предавшие Россию снесли б в 1930-х.

Предполагалось, что памятник будет создан за четыре года и открыт в 1812 году, в год 200-летия освобождения от оккупантов и антинародной семибоярщины. Начальный замысел был скорректирован. Но Мартос работал над памятником и во время войны. На одном из барельефов, где Минин собирает средства, там несут деньги, украшения, утварь, он изобразил себя, который привёл в дар Отечеству двух своих сыновей (на барельефе – слева). Один его сын, на которого он возлагал надежды как на продолжателя своего дела, погиб в 1813 году, второй воевал в армии адмирала Чичагова…

Барельеф на лицевой стороне памятника

После войны было решено установить памятник не в Нижнем Новгороде, а в Москве, где и произошли главные исторические события. Мартос указал место – центр Красной площади. Император распорядился вызолотить надпись на пьедестале: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия. лета 1818 г.»

Вид до 1930-х годов

Единство

О роде Мартосов известно, что на левобережье Украины они появились в конце XVII века, вероятно, во времена Руины. Это были Василий Мартос и два его сына – Мартин и Павел. Мартин в 1698-1705 годы являлся лубенским полковым судьёй, Павел в 1699-1708 и 1710-1712 годы – лохвицким сотником Миргородского полка. Мартосы выбились в старшину из низов. Мартин погиб во время гетманства Мазепы. В документах встречаем, что Мазепа отобрал у вдовы Мартина Мартоса одно из имений и передал его нужному лицу…

Иван Мартос родился в небогатой семье отставного корнета Петра Мартоса. Дата рождения скульптора неизвестна. До недавнего времени не был точно определён и год рождения. На скульптурном памятнике в Ичне, например, указано: «1753-1835».

Когда говорят, что «Ломоносов – случайность», это не правда. Лифт в художественную, научную, а часто и военно-политическую элиты Российской империи работал отлично: «Знай, работай да не трусь…» Если мы взглянем на биографии скульпторов той поры, увидим, с каким упорством русское правительство отыскивало таланты. Это одно поколение. Федот Шубин – родом из деревни Архангельской губернии, Михаил Козловский – сын флотского трубача, Феодосий Щедрин – сын солдата Преображенского полка… Лишь Иван Прокофьев родился в Петербурге. Но, как видим, в этом не было особого преимущества перед уроженцем глухоманной Ични. Все они стали академиками и профессорами своей альма-матер.

Мартос – великий труженик. Им созданы (список не полон) – бронзовая фигура Иоанна Крестителя на портике Казанского собора, памятники царственным особам – великой княгине Александре Павловне, императрице Екатерине Великой, императору Александру I; создан и «культовый для Одессы» памятник герцогу де Ришельё, памятники – Потемкину в Херсоне и Ломоносову в Холмогорах…

Непременно нужно сказать и о двух выдающихся соавторах Мартоса.

Василий Петрович Екимов (1758-1837) – литейных дел мастер. Мальчиком 12-ти лет он был взят в плен в Турции. Он учился в Академии Художеств «по классу медного и чеканного мастерства». Всемирно известны его работы: фонтан «Самсон, разрывающий пасть льву» в Петергофе, бронзовые «Райские врата» Казанского собора, статуи Кутузова и Барклая де Толли у Казанского собора и, конечно, памятник Минину и Пожарскому.

Отливка была тончайшей технологической операцией. Медь – 1100 пудов (около 18 тонн) – варилась 10 часов, заливка шла в один приём 9 минут… Работа сопровождалась опасностями. При заливке случился прорыв формы, 60 пудов вытекло. Прорыв остановили… Учеником Екимова был П.К. Клодт, отливший через годы статую святого Владимира для Киева. Кстати, Клодт сватался к одной из дочерей Мартоса, но та отказалась…

И второй выдающийся человек – Самсон Ксенофонтович Суханов (1768-1840-е) – каменотёс, «колонных дел мастер». Он изготовил из красного гранита пьедестал. Суханов – выходец из батраков Архангельской губернии. Им воплощены в реальность шедевры великих архитекторов: колоннада Казанского собора, внутренние убранства Казанского и Исаакиевского соборов, стрелка Васильевского острова, Ростральные колонны и немало другого…

Вся Россия посильными средствами – волей, деньгами, трудами, огромным талантом своим – ставила памятник Минину и Пожарскому: добывала медь и гранит, 50 дней с великими сложностями везла по водам, рыла котлован, вбивала сваи… А если вспомнить о Василии Екимове, то прочувствуем, что и Византия внесла свой вклад в святое дело охранения памяти защитников православия.

Активность

Памятник Минину и Пожарскому – наша драгоценность. Недаром монумент ненавидим врагами святой Руси, исторической России.

Поэт-комсомолец Джек Алтаузен (настоящее имя Яков Моисеевич) бесновался:

Но большевистское правительство в 1930-е воздержалось. Памятник (а это немалый труд) был перемещён к храму Василия Блаженного – для удобства великих парадов.

И действительно, два великих парада прошли мимо Минина и Пожарского: 7 ноября 1941 года и 24 июня 1945 года.

Парад 7 ноября 1941. Константин Васильев

Памятник и поныне в бою.

Когда в позорные 1990-е по Кремлю горделиво расхаживала русофобская «семибанкирщина», в патриотических газетах и листовках появилась замечательная карикатура: в виде гнусной твари был изображён некто, похожий на Березовского, на которого указывал с постамента Минин: «Смотри-ка, князь, какая мразь в Кремле сегодня завелась!»

Времена меняются. Начиная с 2005 года праздник Казанской иконы Божией Матери 4 ноября, день освобождения Кремля в 1612 году, в России официально отмечается как День народного единства. В этот день вспоминают, помимо прочего, и о самом многочисленном в мире разделённом народе – русском. В этот день в некоторых городах Украины проходят крестные ходы. Символом Дня народного единства и грядущего возрождения, конечно, является памятник Минину и Пожарскому.