Донецк под ударом: ВСУ мстили мирным дончанам за крах на фронтах

Увеличить шрифт

…Бежал по залитому мартовским солнцем бульвару Пушкина. Тому самому, который приезжие москвичи называют донецким Арбатом. Более благополучного места в Донецке не найти. Дорогие машины, хипстерские кафешки, уличные музыканты, запах кальяна и дорогих духов. Сейчас всего этого нет. Вокруг сновали люди с встревоженными лицами. Говорили о чём-то друг с другом, закидывали головы вверх, смотрели на фасады домов.

Захрустело битое стекло. Оно было повсюду. Вынесло витрины магазинов на Театральном проспекте. Вот игровая зона с консолями. Только сегодня в аккаунте «GameLover» увидел, что вновь можно прийти и поиграть в видеоигры. Сюда обычно приходят отмечать дни рождения целыми группами детей. Владельцы регулярно выкладывали в сторис видео с детворой, которая звонко смеялась во время игры на консолях. Сейчас через разбитое стекло я видел, как мужчина ходил и собирал что-то разбросанное на полу.

В нос ударила гарь. Такая знакомая, которую не слышал достаточно давно, но запомнил на всю жизнь. На улице Университетской стояло оцепление. Зевак не пускали. За спиной военного работали спасатели МЧС. К моменту, когда я добежал до места обстрела, пожарные уже успели всё затушить. Остовы сгоревших автомобилей пускали пар. Среди черноты заметил запёкшиеся овощи в грузовике. Запах печёного картофеля смешался с гарью.

Чуть дальше по улице стоял оранжевый автобус. По рифленым ступенькам на заднем входе стекала кровь. Её было много. Капли падали на асфальт. Все ступени были покрыты багровой кровью. У заднего колеса валялась оторванная табличка с номером маршрута. 17-й. Ехал с Боссе. Того самого Боссе, по которому уже был нанесён удар в январе 2015-го, когда ВСУ мстили за поражение в Донецком аэропорту. Сейчас всё будто бы повторилось. Ужасающее дежавю. Будто бы снова вернулся на семь лет назад.

В салоне автобуса – несколько безжизненных тел. Все старики. Между кресел лежало тело пожилого мужчины в медицинской маске. Она была спущена на подбородок. На лбу – очки. Чёрные зрачки уставились куда-то в потолок. Кто-то из пассажиров ехал с продуктами. Куриные яйца упали на пол и разбились. Их содержимое вытекло и перемешалось с человеческой кровью и вытекшим из пачки молоком. Вышел из салона. Под ногами хрустело битое стекло. Подошёл к лобовому стеклу. Оно было прострелено. Насколько же жизнь может быть циничной. Снаряд угодил как раз в то место, где на табличке было написано «Боссе».

На другой стороне улицы — отделение Центрального республиканского банка. Вдоль дома – тела, тела, тела. Это – очередь в банк. Сотни мелких осколков в мелкую труху нашинковали вывеску с упоминанием ЦРБ. На ступеньках на входе в банк – ещё несколько тел. Большинство из них не успели накрыть. Тонкие алые струйки тянулись по улице Университетской…

Стал подбираться всё ближе. Вглядывался в детали. Вот – вымокший в крови головной убор, вот – ошмётки сайдинга, а вот – банкноты. Не похожи на те, к которым привык. Не сразу понял, что это были украинские гривны. Купюры номиналом в 500 гривен были разбросаны перед входом в отделение ЦРБ. Похоже, старики хотели обменять их на рубли. Возможно, это была их пенсия, которую когда-то им приходилось ездить получать на некогда подконтрольную Украине территорию Донбасса. Люди были вынуждены выстаивать в очередях долгие часы, прежде чем им позволят пересечь линию разграничения. Некоторые не выдерживали таких испытание и умирали прямо в очередях на КПП. Киев создал достаточно преград, чтобы старики Донбасса не ехали за своими деньгами. В итоге киевские войска расстреляли этих людей за то, что терпят крах на всех фронтах.