Покоритель Закавказья князь Цицианов

Князь Павел Дмитриевич Цицианов – личность в истории русского Закавказья легендарная. Выходец из древнего и обрусевшего грузинского рода, он ставил интересы Отечества выше, чем собственную жизнь, целиком посвящённую служению России. Став жертвой предательства, этот человек не успел завершить свои дела, однако сделал так много, что его преемникам оказалось достаточно просто следовать по его стопам. После Цицианова Закавказье плотно вошло в орбиту русских интересов и оставалось в ней несколько столетий. При этом действовал Павел Дмитриевич и пряником, и кнутом, находя среди местных правителей друзей России и жестоко расправляясь с её врагами.

Князья Цициановы (Цицишвили) появились в России при Петре I в свите грузинского царя Вахтанга VI, спасавшегося  в нашей стране от турецкого нашествия. С тех пор грузинские аристократы стали частью русского дворянства и быстро обрусели. Родившийся в 1754 году Павел Дмитриевич в юном возрасте был определён на военную службу и прославился под знамёнами А.В.Суворова в турецких походах. За свои подвиги на поле боя молодой человек был награждён императрицей Екатериной золотой шпагой с алмазами и другими наградами. Его последней крупной военной кампанией перед отправлением на Кавказ стал польский поход 1794 года, во время которого Павел также находился под командованием Суворова и заслужил от него лестную похвалу.

При Екатерине II началось возвращение России на Кавказ, частично завоёванный Петром I, но утраченный в правление его преемников. Особенно тесные отношения завязались у русского правительства с грузинскими царствами, которые подвергались периодическим нашествиям персов и османов. Стоит отметить, что в ответ на братскую помощь грузины часто отвечали России неблагодарностью, поэтому считались союзником ненадёжным. Для окончательного умиротворения края требовался человек, который хорошо знал местные обычаи и вместе с тем отличался полной преданностью России.

Император Александр I, рассматривая кандидатуры наместника в Грузию, быстро остановился на Цицианове. Никаких сомнений в его лояльности не было, князь считал себя скорее русским, чем грузином. Вместе с тем у семьи Цициановых в Закавказье оставались тесные родственные связи, которые могли помочь новому наместнику утвердиться в крае.

Когда Павел Дмитриевич прибыл в Тифлис (ныне Тбилиси), то столкнулся с многочисленными интригами двора Картли-Кахетинского царства. Семья недавно умершего царя Ираклия II проводила в отношении России откровенно предательскую политику, грузинская аристократия не чуждалась даже вступать в соглашения с турками – вековыми врагами Грузии. В этой обстановке Цицианов предпочёл действовать решительно и жёстко. Он не стал вести с царскими родственниками долгие и бессмысленные переговоры, а арестовал главных интриганов и выслал их в центральную Россию. Это в одночасье обезглавило русофобскую грузинскую элиту, которая лишилась предводителей и больше не могла действовать от их имени.

После умиротворения Картли-Кахетинского царства новый наместник приступил к организации эффективной обороны против горцев. При этом Цицианов отправил им несколько грозных посланий, в которых объяснил, что последует после очередного набега: «Если заставите меня вынуть меч мой, то, уверяю вас верою моею, уж не возвратитесь вы в землю, где родились, где предки ваши и сродники вас возрастили».

Разумеется, не стоило надеяться, что одними методами внушения можно установить в регионе спокойствие. Павел Дмитриевич был убеждён, что горцы понимают прежде всего язык силы, поэтому действовал соответствующе. Его отряды в ответ на нападения немедленно обрушивались на аулы и заставляли их давать обязательства впредь сохранять полное смирение и лояльность России.

Главными врагами русскому господству на Кавказе Цицианов считал персов и османов, которые будоражили горы воззваниями и стремились сплотить местных мусульман под знаменем священной войны против «неверных». До определённого момента руки у наместника были связаны, однако начавшаяся в 1804 году персидско-русская война позволила ему добраться до самых опасных гнёзд врагов империи.

Нынешняя территория Азербайджана в начале XIX столетия находилась во владении множества ханов, формально признававших вассальную зависимость от Персии. Самыми сильными ханствами были Гянджинское, Карабахское, Ширванское и Бакинское. В войне с Россией правители этих территорий были природными союзниками персов, поэтому Цицианов решил с ними не церемониться. Когда правитель Гянджи Джеват-хан показал первые признаки враждебности, то русский отряд окружил город и взял его штурмом. В бою хан погиб, а город был присоединён к русским владениям и получил название Елизаветполь.

Покорение Гянджи на время смирило мятежных ханов, однако их миролюбие оставалось лишь внешним. Впрочем, Цицианову на время было достаточно и этого, ведь русская армия воевала не только против ханств, но и против горцев и персов. Одновременно Павел Дмитриевич продолжал присоединение грузинских царств. Благодаря его усилиям в состав России вошли Мегрелия (1803), а потом Имеретия (1804 год). Стоит лишь удивляться, как с такими скромными ресурсами и в окружении многочисленных врагов Цицианову удавалось достичь столь невероятных успехов!

В 1805 году русский наместник продолжил покорение азербайджанских (их тогда называли татарскими) ханств. Его власть признали шекинские, карабахские и ширванские ханы, а  также правители Шурагельского султаната. В том же году Павел Дмитриевич нанёс сокрушительное поражение вторгшимся в Закавказье персам Аббаса-Мирзы при Эчмиадзине. Это надолго отбило у врага желание мериться с русскими силами в открытом бою и предопределило успех дальнейшей русско-персидской войны.

В свободное от войны время Цицианов строил школы и занимался развитием просвещения края. При этом он делал упор на распространении в крае русской культуры и русской государственности. Наместник прекрасно понимал, что без этих мер владение Закавказьем не принесёт России никакой пользы. Грузинские князья охотно принимали от нашей страны помощь, когда им угрожала  смертельная опасность, но тут же «втыкали нож в спину», когда  чувствовали слабость.

К сожалению, многочисленные успехи заставили Цицианова забыть об осторожности. В 1806 году он отправился на покорение Бакинского ханства, принявшего сторону Персии. Местный правитель Гуссейн-Кули-хан сделал вид, что готов сдаться русским парламентёрам, а сам в это время готовился к подлой расправе. Он вызвал русского командующего в Баку, а когда тот доверчиво прибыл во главе небольшой охраны к стенам города, то слуги хана набросились на посланников и почти всех убили. Тело Цицианова было доставлено в город, где мусульманские изуверы отрезали трупу голову и отправили её в Тегеран в подарок шаху. К сожалению, оставшийся во главе русского отряда генерал И.И.Завалишин не стал мстить вероломным «татарам» и увёл войско от стен города.

Смерть Цицианова стала страшной трагедией для Закавказья в условиях продолжавшейся войны с персами. Заменить этого талантливого человека, прекрасно разбиравшегося в местных реалиях, было просто некем. Вплоть до появления в крае А.П.Ермолова Закавказье оставалось без твёрдой руки, управляемое случайными и бездарными людьми. Через много лет после смерти Павла Дмитриевича Ермолов в переписке с князем М.С.Воронцовым отдал дань его таланту: «Со времени кончины славного князя Цицианова, который всем может быть образцом и которому там не было не только равных, ниже подобных, предместники мои оставили мне много труда». Впрочем, усилий Павла Дмитриевича оказалось достаточно, чтобы его преемники шли проторенной дорогой и опирались на уже твёрдо выработанные правила отношений с  местным населением.

Своеобразной эпитафией славному сыну Отечества стали стихи А.С.Пушкина, который высоко ценил гений Цицианова. Поэт посвятил ему строки, которые до сих пор отзываются в сердце каждого патриота:

«И воспою тот славный час,

Когда, почуя бой кровавый,

На негодующий Кавказ

Поднялся наш орел двуглавый;

Когда на Тереке седом

Впервые грянул битвы гром

И грохот русских барабанов,

И в сече, с дерзостным челом

Явился пылкий Цицианов.»

Заглавная иллюстрация. Гибель князя Цицианова на картине художника М.А. Андреева