Бедная Украина – так близко к Польше

Пропольский украинский национализм. Несмотря на постоянные перебранки Киева и Варшавы на исторические темы, такое политическое явление действительно существует. Основоположник интегрального украинского национализма, практически ничем не отличающегося от фашизма, Дмитрий Донцов призывал украинцев отрекаться от православия, принимать греко-католицизм как промежуточный этап к полному переходу в католичество. Только так, утверждал Донцов, Украина сможет оторваться от России и сблизиться с Польшей, через которую получит доступ в европейскую цивилизацию.

Донцов не понимал истинных намерений Польши. Не о приобщении Украины к европейской цивилизации печётся Варшава, а о превращении её в поле непрекращающегося противостояния с Россией. В расчётах польских стратегов Украина навсегда приговорена быть не процветающей республикой, а полем боя – информационного, экономического, политического, а то и вооружённого, как на Донбассе. Если бы Варшава искренне пеклась о благополучии украинского народа, она бы не противилась сближению Киева с Евразийским экономическим союзом, способным принести очевидные выгоды украинской экономике, а не эфемерные, как в случае с ассоциацией с ЕС.

Польские интеллектуалы разработали идеологический дискурс, позволяющий примирить внешнеполитические интересы Польши с идеологией украинского национализма. Мариуш Патей (Инситут им. Рыбарского. Варшава) и Якуб Семёнтковский (главред журнала Polityka Narodowa) в статье «Пропольский украинский национализм?» изложили его основные положения, размноженные порталом jagellonia.org, информационно окормляющим идею «Междуморье»: современный украинский национализм враждует с Польшей только в исторической плоскости, во внешней политике он Польше союзник; идеологически мотивированные крайние экстремисты полонофобского толка составляют в украинском национализме меньшинство, остальные готовы отстаивать польский проект «Междуморье» (главарь батальона «Азов» Андрей Билецкий и т. п.); данный проект согласуется с украинской националистической идеей Балто-Черноморского блока и гармонирует с более масштабным проектом Центрально-Восточной Европы как антироссийского союза государств.

1

СКРИН. Альт и подпись. Итак, пропольский украинский национализм – встречайте…

Патей тесно сотрудничает с батальоном «Азов», участвует в мероприятиях, им организованных. Как правило, читает «азовцам» лекции о прекрасном будущем Украины в составе Междуморья. Сам проект придуман ещё Юзефом Пилсудским в 1920-х годах, его смысл – сколотить под контролем Польши антироссийский блок государств между Балтикой и Чёрным морем. О том, что Пилсудский в 1920 г. оттяпал Западную Украину, которую потом пришлось отвоёвывать Красной армии в 1939 г., украинские националисты предпочитают не вспоминать.

Патей и Семёнтковский подчёркивают, что «Азов» и родственные ему националистические группировки (польские интеллектуалы предпочитают называть их национальными) ценят идеологию не столько бандеровской фракции ОУН*, сколько мельниковской. Эти фракции воевали друг с другом, жертвой этой внутренней войны стал Николай Сциборский - один из идеологов мельниковской фракции, чьи теоретические работы на тему нации ценятся многими украинскими националистами. Вывод Патея и Семёнтковского: в лоне украинского национализма была антибандеровская фракция, чьё идеологическое наследие используется современными украинскими радикалами, и с  ними надо сотрудничать, потому что радикализм а-ля Бандера – антипольский, радикализм а-ля Мельник – антироссийский.

Варшава пытается переключить украинский национализм с Бандеры на Мельника. Пока у неё это плохо получается, Бандера более популярен в экстремистской среде, чем  Мельник. Есть культ Бандеры, но культа Мельника нет, однако польские интеллектуалы продолжают трудиться над его созданием.

Следующее положение: после подписания ассоциации Украина-ЕС и официально объявленного курса Украины в НАТО между Варшавой и Киевом отсутствует конфликт стратегических интересов. Зато такой конфликт присутствует между Киевом и Москвой, в связи с чем лидеры националистических группировок всё чаще обращаются к теме внешней политики и обороны. Это подразумевает опосредованные контакты с польской дипломатией, способствует координации усилий Варшавы и Киева. Междуморье воспринимается уже не просто как союз Польши и Украины, а как составная часть стратегии коллективного Запада по укреплению восточного фланга НАТО.

Среди украинских националистов наблюдаются антигерманские настроения из-за участия Берлина совместно с Москвой в проекте газопровода «Северный поток – 2». Они видят в союзе с Польшей возможность уравновесить влияние Берлина и Москвы. Это тоже на пользу Польше, которая стремится к тому же. Польша здесь находится в выгодном положении, потому что украинским наци антигерманского толка не на кого больше положиться, кроме как на Польшу, которой США делегировали часть своих геополитических полномочий в Восточной Европе для сдерживания одновременно Берлина и Москвы. Польские эксперты призывают взращивать в украинских националистах эти настроения и способствовать тому, чтобы эта тенденция стала главенствующим направлением их идеологии.

Польша поставила перед собой амбициозную цель – стать лидером Центрально-Восточной Европы. Наиболее влиятельной силой в регионе остаётся Германия, но уравновесить её влияние Варшава намерена с помощью Вашингтона. Региональные амбиции Варшавы направлены на восток, на Германию Варшава прыгать не будет. Германия – важный союзник США в Европе, а для Польши – важный экономический партнёр. Цель американо-польского сотрудничества – не развязать конфликт с Германией, а держать её в стеснённых рамках, ограничивая свободу внешнеполитического манёвра.

Чтобы добиться лидерства, Польша должна обладать устойчивой геополитической субъектностью, а это возможно лишь при условии сотрудничества с соседями – Украиной, Белоруссией, Литвой. Поэтому Варшава так нагло и бесцеремонно вмешивается в белорусские выборы, силясь посадить в президентское кресло в Минске своего человека. Союз с киевским режимом подразумевает выработку общей идеологии, то есть морально-политических принципов, оправдывающих сотрудничество Польши с украинскими неонацистами.

Чтобы придать этому сотрудничеству приемлемые для польского общества черты, польские эксперты настаивают на необходимости ограничить споры Варшавы с Киевом исключительно историческими темами и оставить их историкам, не привнося в политику. Понятие украинской нации, дескать, покоится более не на принципе единства крови, а на фундаменте идеологического единства вокруг проекта украинской независимости. В качестве подтверждения своих мыслей они ссылаются на немалое количество русскоязычных украинских националистов из центральной и восточной Украины. Билецкий – уроженец Харькова, недавно осуждённый на семь лет неонацист Сергей Стерненко – одессит, русский язык для них родной.

Рост численности украинских националистов за счёт привлечения русскоязычных кадров из центральной и восточной Украины Польше на руку. Он позволяет количественно снизить антипольское идеологическое влияние Галичины внутри националистических группировок и одновременно продвинуть националистическую идеологию в русскоязычные регионы Украины, вторгнуться на территорию, которая по культуре и менталитету условно принадлежит ойкумене русской культуры.

Впору задаться вопросом: что даст Украине и её народу слепое следование за польскими поводырями? Польские эксперты разглагольствуют о политическом союзе Варшавы и Киева, но молчат о социально-экономических последствиях такого шага. Надо ли Украине участвовать в укреплении геополитической субъектности Польши, да ещё ценой таких жертв? Надо ли ей жить в постоянной атмосфере ненависти к соседнему государству (России), назначенному западной пропагандой на роль агрессора?

Польше выгодно превратить Украину в огненный вал у границ России. Междуморье как винтик в стратегии по милитаризации восточного фланга НАТО нацелен на потенциальную войну против России, а также против Белоруссии и Приднестровья как союзников России. Согласна ли Украина отправить своих сыновей на эту войну? И что останется от Украины и её экономики после участия в ней?

В Польше тоже есть свои националисты-евроскептики, но власти не дают им разгуляться. Никто из польских политиков не пропагандирует с высоких трибун экстремистскую идеологию, не призывает к идеологическим экспериментам с понятиями крови и нации. Польша жить в национализме не хочет, эту печальную участь она оставляет на долю несчастной Украины. Когда-то президент Мексики Порфирио Диас воскликнул: «Бедная Мексика! Так далеко от Бога и так близко к США!» Нам впору сказать: «Бедная Украина! Так далеко от Бога и так близко к Польше!»