Для чего украинство присваивает Игоря Сикорского?

Американское вертолётостроение создавалось русскими людьми на русские деньги.

Скудная сума украинской национал-патриотической истории, набитая лишь всевозможными упырями и предателями, остро нуждается в «брендовых именах». Потому все чаще звучат заявления об «украинскости» Гоголя, Булгакова, Ахматовой, Айвазовского, Чайковского, причём говорят об этом не клинические свидомиты, а довольно респектабельные люди, вроде министра иностранных дел Климкина, подавшего в отставку.

Естественно, что формировать новый исторический миф нации одними петлюрами, бандерами да мазепами тяжело, ибо имена эти для мировой истории и культуры не значат ровно ничего.

Потому одним из тех, на кого положили глаз украинские исторические приватизаторы стал великий авиационный конструктор Игорь Иванович Сикорский, родившийся в Киеве ровно 130 лет назад 25 мая 1889 года.

Игорь Сикорский

Найдены две точки современной украинизации Сикорского: его рождение в Киеве и жизнь в эмиграции в США, где к его славе уже примазалась тамошняя шароварная диаспора.

Вопрос национальной принадлежности, столь важный для  мифотворцев применительно к Игорю Ивановичу, естественно, нелеп, ибо он – человек всей планеты.

Тем не менее, напомним, что отец конструктора, Иван Алексеевич, тоже уроженец Киевщины, попович, был известным психиатром, и его умения весьма пригодились бы для излечения нынешних обитателей украинского парламента или Украинского института национальной памяти. Сын священника, выпускник Киевского университета св. Владимира переезжает в столицу империи и представляет эту империю на различных международных кафедрах.

В Киеве он, член Общества русских врачей, помимо титанической работы (к примеру, основал журнал «Вопросы нервно-психической медицины и психологии»), был активным членом Киевского клуба русских националистов и членом Киевского губернского отдела Союза русского народа. 12 ноября 1910 года на собрании, посвящённом выборам в Городскую думу, профессор Сикорский произнес известные слова: «На Киев смотрит вся Россия. Петербург никогда не имел значения руководителя национальной жизни России. Москва после 1905 г. также утратила нравственный авторитет в глазах национально-русского общества. Значение центра русской национальной жизни начинает переходить к Киеву, и на киевлянах лежит высший долг перед городом и родиной: мы должны укреплять возникшую здесь русскую твердыню. Пора нам сказать: мы – сыны великого народа и здесь в историческом Киеве, хозяева – мы! Городское управление матери городов русских должно быть русским… Мы должны решительно сказать: мы – русские, и Киев – наш…» Так что не зря он попал в поле зрения петлюровской контрразведки в 1919 , когда и умер.

Мать будущего конструктора – Мария Стефановна Темрюк-Черкасова – тоже не этническая украинка. Так что след родителей, особенно отца, явно в мировосприятие «украинства» не вписывается.

Сам Игорь Иванович после окончания 1-й Киевской гимназии отправился, как его старший брат, в петербургский Морской кадетский корпус, потом учился в парижской технической школе де Лано и закончил киевский Политех. Здесь, в киевских куренёвских мастерских, он создает первые, ещё не взлетевшие модели геликоптеров, аэросани и первые аэропланы. Здесь Сикорский получает своё первое прозвище – Русский Фарман, по аналогии с французским авиастроителем.

Аэросани Игоря Сикорского

Сикорский на самолёте

Получив официальное приглашение стать инженером Руссо-Балтийского вагонного завода, Сикорский туда едет со своей командой, и выбор столичных инвесторов оправдался. За два года Сикорский создал для России первый гидросамолёт, первый самолёт-разведчик, первый самолёт, проданный за рубеж. Его С-10 составил основу морской авиации Балтийского флота, а С-6 побил мировой рекорд скорости.

И наконец, вершиной периода его «русского конструкторства» стали первые в мире уникальные тяжёлые бомбардировщики «Русский витязь» и «Илья Муромец». За эти машины Сикорский получил орден Святого Владимира, а император передал ему золотые часы.

Революция 1917 года нанесла российскому авиастроению такой же урон, как и Евромайдан самолётостроению украинскому. Сикорский революцию не принял и уехал.

Но, уезжая в эмиграцию, он ехал не к вышиваночным диаспориянам, а к тем русским, что уже осели в Штатах, в частности к герою Первой мировой Виктору Утгофу, с которым был знаком еще по Кадетскому корпусу и который передал сарай под ангар для первых моделей, создаваемых теперь в США и для США. А еще помогал Сергей Рахманинов, отдавший товарищу пять тысяч долларов в созданную фирму Sikorsky Aero Engineering Corporation. Так что американское вертолётостроение создавалось русскими людьми на русские деньги…

Сикорский создаёт вертолёт

Американский период конструкторской деятельности Игоря Ивановича тщательно описан и известен. Здесь он воплотил свою мечту, создавая самолёты-амфибии и вертолёты, которые долгое время считались лучшими в мире.

Находясь в Штатах, Игорь Иванович оставался русским и православным, возглавлял литературное пушкинское общество, был близок к монархистским организациям, построил Николаевскую церковь горда Стратфорда. Здесь, где находилась корпорация Сикорского, где предоставлялась работа русским эмигрантам, концентрировалась значительная и деятельная часть русской колонии.

Сикорского помнили даже в СССР, «признавая, что лучший вертолётостроитель мира родом из России», да, собственно говоря, эффективность вертолётов во время войны в Корее заставила советское руководство уделить машинам особое внимание. В 1979 году «Мосфильм» даже снял художественно-биографический фильм «Поэма о крыльях» о Сикорском и Туполеве, где первого сыграл Юрий Яковлев, а второго Вячеслав Стржельчик.

Возвращение имени произошло уже после развала Союза. И было совершенно естественным, что имя Игоря Ивановича ценили в Киеве, где появилась улица Сикорского, была выпущена монета, а Политех получил имя конструктора и выпускника, а еще и памятник, который открывал  в том числе и экс-мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани.

Оспаривать принадлежность Сикорского к Киеву никто никогда не собирался, и любой шаг в сторону увековечения его памяти приветствовался как в России, так и в США.

Но память очень часто становится инструментом идеологии. Сикорский понадобился для того, чтобы его имя залить в фундамент украинского национального сознания. Естественно, без детализации, о которой мы напомнили читателю. Идеологии нужны выборочные сведения: родился в Киеве – значит украинец, построил вертолёты и жил в США – тоже, значит, великий украинец.

Но «титульной нации» Сикорский оказался не близок: голосуя в 2016 году за новое имя международного аэропорта Борисполь, нация отдала предпочтение Мазепе. И лишь стараниями влиятельных киевлян имя Игоря Сикорского получил аэропорт Жуляны.

Дом Сикорских в Киеве

По той же причине в центре Киева, на улице Ярослав Вал, 17Б в страшном запустении находится дом Сикорских, где должен быть музей национального героя. Но деньги выделяют на истуканов УПА или мемориалы «Небесной сотне». Может, это и хорошо, что пока ограничиваются лишь формальной приватизацией имени конструктора и не вмешиваются в его биографию. Ведь может случиться как с Гоголем, который в издании «Тарас Бульба» (украинское издательство «А-ба-ба-га-ла-ма-га») получил «правильное» для свидомых ушей звучание. Вдруг исследователи Вятровича  «докажут», что Сикорский финансировал ОУН и хотел построить личный вертолет для Бандеры?