Украинский национализм против украинского языка

В 1997 г. президент Украины Леонид Кучма ввёл своим указом новый официальный праздник – День украинской письменности и языка, отмечаемый 9 ноября, в день памяти св. Нестора Летописца (1056-1114).

Ради утверждения нового праздника в массах образ самого Нестора был предельно искажён. Ему задним числом приписали украинское происхождение в современном политическом смысле слова, а украинские национал-пропагандисты умудрились от св. Нестора провести линию идеологической преемственности до Мазепы, Бандеры и Шухевича. Но что может быть общего между православным святым и предателями-палачами?

Нестор был уроженцем древнего Киева, столицы Киевской Руси. Тогдашняя Русь была просто Русью, а Киевской её назвали историки в XIX в. для удобства различения данного периода истории от периода Московской Руси. Естественно, Нестор не был украинцем в том значении этого этнонима, которое навязывают сегодня.

«Повесть временных лет», автором которой является св. Нестор, признаётся одним из наиболее ранних древнерусских летописных сводов XII в.

Повесть о том,  откуда «есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити», текст имеет больше сходства с современным литературным русским языком, чем с украинским.

В этом может убедиться каждый, кто её прочтёт. Поэтому, когда на Украине писательница Лариса Ницой или политик Ирина Фарион требуют от украинцев отказа от русского языка, они требуют отречься от тысячелетнего культурного наследия св. Нестора Летописца.

После обретения Украиной пресловутой независимости Киевом введена практика самоутверждения украинского языка исключительно за счёт дискриминации языка русского и его носителей. Борьба против всего русского совсем затмила борьбу за развитие всего украинского.

Нельзя же развитием и прогрессом считать появление на политической и культурной сцене Украины таких брызжущих ядом русофобии особей, как Фарион и Ницой! Нельзя им считать и навязываемую украинскому языку болезнь ультра-пуризма – преувеличенного стремления к искоренению из языка иностранных заимствований, причём все «иностранные заимствования» родом почему-то оказываются исключительно из русского языка, который по отношению к украинскому языку иностранным никак быть не может.

Украинский язык насильно превращён в политический маркер русофобии, что самому украинскому языку как таковому не свойственно. Таким он стал в устах украинских самостийников, решивших воспользоваться тем, что создано без них и не для них предыдущими поколениями.

Запущенная властями Украины кампания по отрицанию советского прошлого есть отрицание истории украинского языка, ведь именно при советской власти его развитию уделялось особое внимание. Постановлением СНК УССР в 1920 г. украинский язык был введён в госучреждениях и включён в школьную программу. В том же году одобрены правила украинского правописания, которые в своей основе используются до сих пор.

В 1922 г. был принят УПК УССР, предусматривающий судопроизводство на  русском и украинском языках, а также утверждён Кодекс законов о народном образовании, указывающий на общегосударственное значении русского и украинского языков с обязательным их преподаванием в учебно-воспитательных учреждениях УССР.

Украинский язык стал неотъемлемой частью учебного процесса. И то, что он не вытеснил литературный русский, было естественным положением вещей, а не результатом русификации, как утверждает националистическая пропаганда.

Украинский всегда занимал в массовой культуре республики свою нишу, на которую никто не покушался. Вовсе не случайно, что в период официального распространения русского языка наравне с украинским языком Украина не знала национализма и ксенофобии.

Отмечена и обратная тенденция: чем больше на Украине преследуют русский язык, тем меньше на Украине стабильности и межнационального покоя. Уменьшение доли русского языка в общественно-культурной и политической жизни Украины автоматически ведёт к усилению присутствия в общественно-культурном дискурсе националистической идеологии. Вплоть до украинской версии неонацизма в лице ОУН-УПА* и дивизии СС «Галичина».

Но репрессий против русского языка и его носителей нынешнему украинскому руководству мало. В стране молчат о том, что прекращена подготовка специалистов по преподаванию в учебных заведениях родных языков народов Украины.

Более того, Киев принялся за другие языки, убеждая иностранную прессу писать по-английски название украинской столицы как Kyiv, а не Kiev. МИД Украины даже составил специальный текст, рекомендованный к рассылке редакциям мировых СМИ и заканчивающийся фразой: «Украинцы от всего сердца просят правильно писать название столицы Украины».

Орфографическая форма Kiev является устоявшейся нормой для английского, французского, испанского и др., а фонетически – еще и для немецкого языка. Хотя в угоду политической конъюнктуре в США и Великобритании встречается написание Kyiv, для читателей оно труднопроизносимо из-за звука [ы], передаваемого в украинской транслитерации латинской буквой Y.

Требуя от иностранных СМИ заменить Kiev на Kyiv, украинские власти, по сути, стремятся навязать чужим народам чуждые для них нормы правописания. Да и в украинском языке названия иностранных столиц тоже далеко не всегда соответствуют оригиналу: Рим не пишется, как Рома (Roma), Лиссабон, как Лисбоа (Lisboa), Вена, как Вин (Wien), Бухарест, как Букурешти (București).

Для украинского языка судьба уготовила два пути: либо он деградирует в символ ненависти к русскому языку, насыщаясь попутно националистическим окрасом и утрачивая способность быть носителем истинно духовных ценностей, либо возвращается в лоно общей культуры, где русский и украинский языки находятся в благотворном и взаимно обогащающем соседстве.