Материалы автора

Битва на Дрожи-поле стала завершающим звеном в цепи совместных военных мероприятий русско-казацкого войска, близко не допустившего польских карателей и крымскую орду до их цели – Малороссии, городов и земель Войска Запорожского, принятых годом ранее в Переславле под высокую государеву руку.

Казалось бы, чего проще – Малороссия референдумом вступала в союз с Россией. Выход находится там же, где и вход: через референдум. Но его не проведут никогда, ибо результат понятен и без опроса: большинство украинских граждан и сегодня не изменят клятве, данной их предками в Переяславе в далёком 1654 году. 

России же данный договор принёс безусловное обладание всем Северным Причерноморьем, Таманью, Кубанью и Грузией, безоговорочно – Крымом («вѣчно въ совершенномъ и безпрепятственномъ владѣніи»), расширил её владения между Южным Бугом и Днестром, открыв дорогу на Балканы. При этом Россия возвращала Турции Бессарабию с крепостями Бендеры, Аккерман (ныне – город Белгород-Днестровский), Килия и Измаил, а также Молдавское княжество, получившее права широкой автономии.

Триумфальный въезд Богдана Хмельницкого в Киев – через Золотые ворота под праздничный перезвон церквей, грохот пушек и при стечении многотысячных толп народа, состоялся на второй день нового 1649 года. Его встречали Иерусалимский патриарх Паисий и Киевский митрополит Сильвестр Коссов. Студенты Киевской академии в своих декламациях уже тогда сравнивали Хмельницкого с Моисеем, выведшим свой православный народ из польской неволи.

Хмельницкий осадил город Жванец, где укрепились войска Речи Посполитой. Имея под рукой более многочисленную, более мобильную и более боеспособную армию, гетман решил избежать кровопролития, блокировав город. Очень скоро в стане противника началась острая нехватка продовольствия и фуража, а польские отряды, рыскавшие в окрестностях в их поисках, безжалостно уничтожались.

Айдозли-Мехмет-паше было послано Суворовым два письма, самым известным из которых является второе, краткое: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление – и воля. Первый мой выстрел – уже неволя. Штурм – смерть». Ответ тоже вошёл в анналы истории: «Скорее Дунай потечёт вспять и небо упадёт на землю, чем сдастся Измаил». 

При учреждении Высочайшим Манифестом от 13 февраля 1807 года ему было даровано имя «ЗОВО»: «Знак Отличия Военного Ордена». Однако в армейской среде его сразу же стали называть Георгием пятой степени, солдатским Егорием либо Георгиевским крестом. Выражение «грудь в крестах» имело явный отсыл к упомянутому Манифесту.

«Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны, не дают право быть пожалованным сим орденом, – было записано в Статуте, – но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для Нашей воинской службы полезные советы…»

Вступивший на престол Александр I призвал Кочубея к себе, назначил президентом Коллегии иностранных дел и сенатором. Ввёл в состав Негласного комитета – узкого круга своих ближайших советников, и Непременного совета, явившегося прообразом Государственного совета, в котором ему, Кочубею, будет суждено занять главенствующее положение. А затем сделал первым министром внутренних дел России.

Перед вынесением приговора судьи в Токио совещались не четыре недели, как в Нюрнберге, а целых семь месяцев: спорили, интриговали, ссорились на пути к вердикту. Он был объявлен 12 ноября 1948 года. Семерых приговорили к смертной казни, шестнадцать обвиняемых – к пожизненному заключению; двоих – к меньшим срокам лишения свободы. Трое умерли в тюрьме в ходе процесса.