Белорусские «змагары»: откуда они и почему их суть – национализм и русофобия

На фоне последних событий в Белоруссии немаловажным является вопрос о том, откуда в белорусском обществе появилось националистическое крыло и почему именно оно стало главной движущей силой в прошлогодних протестах. Как показал последний год, оппоненты Александра Лукашенко оказались под полным управлением местных националистов, в основе деятельности которых лежит русофобия. Корни сложившейся в республике ситуации, при которой националистическое движение стало неотъемлемой частью белорусской общественно-политической жизни, неразрывно связаны с историей появления независимой Белоруссии и последующими действиями властей республики.

Известно, что в конце существования СССР и в первые годы независимости в Белоруссии происходили процессы, которые в той или иной степени контролировались представителями националистически настроенной элиты. Белорусский народный фронт (БНФ), который концентрировал вокруг себя националистов, до середины 1990-х годов оказывал заметное влияние на общественно-политическое развитие республики, так как на тот момент именно он сумел представить более или менее понятную программу дальнейшей жизни Белоруссии: национальное возрождение, сближение с Западом, отказ от советского прошлого, а с ним и от тесных связей с Россией. Именно в этот период в Белоруссии стала повсеместно насаждаться идеология, призванная показать уникальность белорусов и их принципиальное отличие от своих соседей, в центре которой лежало противопоставление в первую очередь русским.

В результате несколько поколений белорусов фактически выросли на тех образовательных программах и литературе, которые быиа созданы при непосредственном участии националистов и дошедших с определенными корректировками до наших дней. Основной упор в них делался на то, что белорусы всегда были самостоятельным и непохожим ни на кого этносом, а главным историческим антагонистом является Москва. Можно, например, вспомнить учебные пособия тех лет, которые на долгие годы сформировали основу последующего гуманитарного образования в стране. В частности, в самом известном в 1990-х годах двухтомнике «Очерки истории Белоруссии» фактически прямо указывалось на то, что вся предыдущая историография была мифом, выдуманным русскими историками, а на самом деле все было иначе: главными врагами белорусов всегда были «москали», а Великое княжество Литовское являлось белорусским государством, ставшим основой для современной белорусской государственности. Последующее описание истории белорусских земель в том или ином виде сопровождалось негативными коннотациями в адрес Москвы, которая называлась основным противником развития белорусской идентичности.

Даже символика, которая в республике появилась после распада СССР: герб «Погоня» и бело-красно-белый флаг, с которыми сегодня белорусские власти решили бороться, были продуктом деятельности националистов и в последующем ассоциировались именно с ними. Как и борьба за установление белорусского языка как единственного государственного, а также европейский путь развития страны в противовес интеграции с Россией.

Начало президентства Александра Лукашенко положило конец притязаниям националистов на власть, однако искоренить заложенные в общественное сознание идеи новая власть республики не смогла. Более того, в последующие годы сторонники национализма стали самым активным крылом местной оппозиции, которое приняло за основу своей деятельности русофобскую концепцию. Противники существующей власти окончательно оказались под контролем Запада, который стремился снизить влияние в Белоруссии России, выделяя на это довольно серьезные средства. Фонды Фридриха Эберта, Конрада Аденауэра, Сороса, Улофа Пальме, NDI, IRI и т. п. на протяжении последующих двух десятков лет финансировали деятельность белорусской оппозиции, значительная часть которой была подвержена националистическим взглядам. Именно она грамотно работала с молодёжью, постепенно формируя в обществе необходимую для противников Лукашенко картину мира, где Россия является главным врагом белорусов, а Запад – дружественной семьей, в которой ждут Белоруссию.

Вместе с тем деятельность националистической оппозиции в республике не смогла бы дать серьезных результатов, если бы не позиция властей. Несмотря на зачистку политического поля, в культурно-идеологической и образовательной сферах Белоруссии коренных изменений так и не произошло. В учебниках остались националистические идеологемы, а в стране продолжили строить свою национальную концепцию, которая должна была отличаться от российской. При этом в разные периоды времени власти в этом процессе обращались к идеям и инструментам националистов, которые также продолжали свою работу в обществе. Особенно это стало заметно после 2006 года, что было связано с растущим кризисом в белорусско-российских отношениях.

С этого времени одной из причин повышения в Белоруссии интереса к используемым в оппозиции темам национального возрождения стали политические трения между Минском и Москвой. Белорусам все чаще начали напоминать, что они не «русские со знаком качества», а уникальная часть славянского мира. Это прекрасно ложилось на восприятие действительности значительной части общества, если помнить, что к концу первого десятилетия нынешнего века в стране уже выросло и включилось в общественно-политическую жизнь поколение 1990-х годов, которое было полностью оторвано от советского прошлого. Это было первое поколение независимой Белоруссии, которое не могло позиционировать себя никак иначе, кроме как белорусами. Именно на это и был сделан расчёт государственными идеологами, в следствии чего в их концепциях основными стали понятия «независимость», «суверенитет», «самодостаточность», «национальная история и культурная самобытность». 

Кроме того, в Белоруссии развернулась постепенная «белорусизация», которая только усилилась после событий на Украине 2014 года. За последнее десятилетие в республике было сделано многое для того, чтобы укоренить в сознании белорусов их национальную неповторимость и уникальность, что нельзя назвать негативным моментом. Однако в ряде случаев делалось это при помощи инструментов, которые уже давно использовались националистами, что даже привело некоторых из них в руководство страны. Можно вспомнить ныне беглого оппозиционера Павла Латушко, который ещё несколько лет назад был министром культуры и всегда придерживался националистических взглядов.

Вплоть до 2020 года при участии властей в республике использовали инструменты воздействия на общественное сознание, которые ранее прочно ассоциировались с национализмом и оппозицией. Например, особое место стало отдаваться «вышиванке», для которой даже сделали свой собственный день в году. При непосредственной поддержке властей начали массово организовываться различные мероприятия, связанные с белорусским языком, историей, традицией и прочим. Особенностью в данном случае было то, что среди организаторов часто появлялись националисты, а на самих мероприятиях можно было найти материалы, в том или ином виде восхвалявшие коллаборационистов периода Великой Отечественной войны.

Подобные процессы продолжались до августа 2020 года, когда именно те, кого последние годы чуть ли не поддерживала местная власть, её же и решили свергнуть. Оказалось, что контролировать националистов невозможно, а все заигрывания с ними в качестве определённого противовеса влиянию России не дали ожидаемых результатов. Уроки Украины, где при непосредственном участии высшего руководства страны и олигархов в своё время формировались ультраправые, неонацистские и прочие радикальные организации, в Белоруссии долгое время воспринимались как нечто далёкое, невозможное в республике. Как показали события последнего года, такая позиция была ошибочной.

В то же время развитие белорусского национализма и его нынешнее состояние довольно специфичны и во многом отличаются от того, что можно наблюдать на Украине. Например, в нём нет чёткого внешнего языкового маркера принадлежности к движению. Многие белорусские националисты, а с ними и те, кто к ним примкнул и называют себя «змагарами» (борцами), не говорят на белорусском языке. Связано это с тем, что в Белоруссии жизнь течет на русском языке, а использование белорусского ограничено: ни руководство страны, ни образование, ни наука, ни бизнес не ориентированы на его активное развитие, хотя он и имеет статус государственного. Попытка властей на волне «дружбы» с националистами последнего десятилетия улучшить ситуацию не привела к особым результатам. В таких условиях белорусский язык стал одним из маркеров оппозиционности и своеобразной самоидентификации определенной части белорусов. Они не говорят на нём, так как это не даёт никаких преимуществ в повседневной жизни, но указывают его в качестве родного и требуют сделать единственным государственным в стране. Это скорее борьба не за белорусский язык, а против нынешней государственной политики, при которой удобно говорить на русском, но пенять властям за то, что «родная мова» (родной язык) не развивается.

Таким образом, корни нынешнего белорусского национализма и «змагарства» стоит искать в самом процесс становления Белоруссии как независимого государства и деятельности его руководства. Нынешним противникам Александра Лукашенко, многие из которых не являются националистами, но по воле событий оказались втянуты в политическую борьбу именно под их контролем, долгие годы внедряли в сознание уникальность белорусов и их отличие от русских. Внешние же факторы сыграли важную, но не определяющую роль в данном процессе. «Змагары» не за один день стали националистами, радикалами и русофобами.