Кровавый путь Ивана Золотаренко

Летописи времен великого казацкого восстания под руководством Богдана Хмельницкого пестрят описаниями зверств и грабежей его сподвижников, которые были абсолютно чужды христианского милосердия. Эта жестокость часто была направлена не только на вооружённых врагов, но и на мирных людей, живущих в городах и местечках. Младенцев топтали конями и бросали в огонь, женщин насиловали и вспарывали им животы, старикам отрезали носы и уши. Там, где проходили казачьи загоны, оставалась пустыня, а всё оставшееся добирали их кровавые союзники – крымские татары.

Стремясь к расширению восстания, Хмельницкий отправлял свои отряды в самые отдаленные края Речи Посполитой. При этом, разумеется, назначенные им предводители были практически предоставлены сами себе. Понятно, что в таких условиях они часто преследовали цели, прямо не связанные с восстанием. Следом за казачьими отрядами следовали обозы, нагруженные присвоенным добром. Иногда они существенно замедляли движение загонов.

О юных годах полковника Ивана Золотаренко известно очень мало. Предположительно он был сыном богатого корсунского мещанина (возможно, ювелира). Судя по дальнейшей судьбе, Золотаренко не имел склонности к ремеслу отца и предпочел податься в казаки. К моменту восстания Хмельницкого он был уже опытным казачьим вожаком, способным руководить большими казачьими отрядами. С гетманом его связывали и родственные связи – в 1652 году его сестра Анна вышла за Хмельницкого замуж.

Выгодное родство стало ступенькой для стремительной карьеры Золотаренко. С помощью гетмана он вошел в казачью старшину и получил должность полковника корсунского и нежинского. С этого момента Иван обрел богатство и известность. За собственные средства он построил в родной Корсуни храм Рождества Христова.

Удивительно, как в этом человеке сочетались богобоязненность и жестокость. Любой поход Золотаренко сопровождался невиданными и чаще всего показными зверствами, ставшими легендарными. При этом полковник регулярно посещал храмы и отстаивал службы. Очевидно, что мораль людей прошлых столетий сильно отличалась от нашей, поэтому многие вещи остаются абсолютной загадкой для потомков.

До 1654 года Золотаренко ещё не успел проявить себя во всей красе. В это время Хмельницкий несколько раз отправлял его с посольством в Москву для выполнения деликатных заданий. Впрочем, на военном поприще полковник также проявил себя с положительной стороны – казачья старшина отмечала его мужество в битве при Батоге, а сам гетман доверял новому родственнику руководство большими отрядами.

Белорусские земли, входившие в состав Речи Посполитой, с самого начала привлекали внимание казачьей старшины. Еще в 1648 году казачьим загонам удалось возмутить прилегающие к Гетманщине земли, однако активные действия польских карательных отрядов предотвратили распространение восстания на север.

С вступлением в войну Московского царства перед Хмельницким открылись новые перспективы. Ему нужен был наказной атаман, который бы воевал на белорусской земле в союзе с русскими войсками. Выбор Хмельницкого пал на Ивана Золотаренко. Фактически ему предстояло стать «белорусским наместником» гетмана и его представителем в Великом княжестве Литовском (Белоруссия, в отличие от Малороссии, входила в состав не Короны Польской, а ВКЛ. Речь Посполитая была унией между Короной Польской и ВКЛ).

Для действий на белорусском направлении Хмельницкий выделил значительные силы – 20 тысяч человек. Они были хорошо вооружены и экипированы. Золотаренко был дан приказ действовать по своему усмотрению, но в тесном союзе с московскими воеводами. Этот приказ был истолкован «белорусским атаманом» по-своему.

С самого начала Золотаренко начал поступать провокационно, дискредитируя московские войска. На словах он оставался верен царю Алексею Михайловичу и даже писал ему письма, а на деле прославился такими зверствами, которые шли на пользу полякам. Уже в наше время белорусские историки-националисты приписали русским почти все «подвиги» атамана, хотя для этого нет никаких оснований. Так или иначе, но действия казаков довольно скоро начали приносить свои плоды – население начало разочаровываться в противниках Речи Посполитой.

Особого внимания заслуживает лютый малороссийский антисемитизм, который часто принимал просто клинические формы. Казаки под корень вырезали все еврейские общины, до которых могли дотянуться. Происходило это с полного одобрения Золотаренко, который еще в Гетманщине привык к подобному обращению с евреями.

Непосредственным противником соединённых московско-казацких войск был литовский гетман Януш Радзивилл. Больших сил для противостояния у него не было, поэтому польско-литовское войско избегало больших сражений и стремилось измотать врага изнурительными осадами крепостей.

Чечерск, Гомель, Новый Быхов и некоторые другие города достались Золотаренко и московским воеводам достаточно легко. Польское и еврейское население с ужасом наблюдало появление в поле казачьих загонов. Иногда мещанам удавалось откупиться от казаков, однако чаще всего они гибли под их саблями.

Что любопытно, Золотаренко не стремился скрывать жестокость. В письме царю Алексею Михайловичу он обосновывает свои действия насущной необходимостью: «И тех всех, что было служилого люду, поляков и немцев, под меч пустили, а города ободва без остатку попалили, чтоб не было при чом держатися ворогам и недругам вашего царского величия…»

Страдали от действий казаков и те города, и местечки, которые изначально поддержали московско-казацкое войско. Попытки воевод хоть как-то обуздать Золотаренко успеха не имели. Наказной атаман действовал успешно, да еще и постоянно поддерживал связь с московскими властями, которых убеждал, что приписываемые ему преступления являются наговорами врагов и завистников.

Шел 1655-й год. Отряды Золотаренко и московских воевод заняли Минск и Вильно, Великое княжество было практически покорено. Казалось, что в судьбе наказного гетмана еще много «славных страниц».

Город Старый Быхов был одной из немногих крепостей, где еще держался польско-литовский гарнизон. На многие мили вокруг не было ни одного отряда, который мог бы прийти ему на помощь. Золотаренко, который потерял множество соратников при первой осаде города, решил окончательно разделаться с противником и вырезать всех, кто мешал ему завершить покорение Белоруссии.

Известна точная дата гибели наказного атамана – 17 октября, однако сами обстоятельства произошедшего остаются туманными. По одной из версий, он был убит серебряной пулей неким органистом, который стрелял из колокольни. Об этом сообщает «История руссов или малой России». Впрочем, далее этот источник впадает в сущую мистику и сообщает, что храм, в котором отпевали Золотаренко, сгорел от божьей кары.

«Летопись Самовидца» описывает детали гибели Золотаренко более реалистично. Она утверждает, что атаман получил во время осады смертельное ранение, от которого и умер.

Смерть казачьего предводителя не стала чем-то переломным для войны. По большому счёту Золотаренко особыми подвигами не отмечен. Неизвестно, как повел бы себя этот человек после смерти Хмельницкого, когда казачья старшина начал склоняться к переговорам с поляками.
Он вполне заслужил свою раннюю гибель – на его совести тысячи убитых и замученных людей, вся вина которых заключалась в том, что они родились не в том месте и не в то время.

На заглавном фото: «Атака запорожцев в степи», Франц Рубо, фрагмент