Неужели Польша против ОУН-УПА*?

Президент Польши Кароль Навроцкий объявил о законодательные инициативе, приравнивающей бандеровскую символику к нацистской и коммунистической.

«Мы анализируем правовое измерение принятых решений и их возможное влияние на положение украинских граждан в Польше. Любые политизированные решения о якобы приравнивании украинских символов к нацистским и коммунистическим могут спровоцировать усиление негативных настроений в украинском обществе и потребовать реагирования украинской стороны», – отреагировали в Киеве.

В этой фразе – квинтэссенция преступной сущности самостийной Украины. Бандеровские символы преподносятся как сами по себе украинские, то есть без Бандеры и Шухевича ничего украинского быть не может и, значит, кто не чтит этих кровожадных упырей, тот не украинец.

А как запрет красно-чёрной тряпки УПА* может повлиять «на положение украинских граждан в Польше», например, какого-нибудь грузчика из Жмеринки или акушерки из Конотопа? Никак, но Киев утверждает, что может. Так можно утверждать только в том случае, если воспринимать бандеровщину как выражение украинства как такового, то есть считать граждан Украины необандеровцами только потому, что они граждане Украины. Как Гитлер записывал всех немцев в нацисты, а Муссолини всех итальянцев в фашисты, так режим Зеленского записывает всех украинцев в бандеровцы.

Если запрет символики ОУН-УПА* в Польше может «спровоцировать усиление негативных настроений в украинском обществе», как утверждает Киев, значит, по крайней мере, часть украинского общества действительно стала неонацистской, и тогда спецоперация ВС России по демилитаризации и денацификации Украины – справедливый акт исторического возмездия.

Глава канцелярии Навроцкого Збигнев Богуцкий в ответ на угрозы Киева заметил: «Это очень плохой сигнал. Я думаю, что украинской стороне, в Киеве, следует больше размышлять. Поляки, несмотря на очень сложную историю, несмотря на зачастую очень тяжёлый семейный опыт, оставили эти исторические проблемы в стороне и открыли свои дома..., буквально открыли свои дома для украинцев, бежавших от военного ада».

В знак благодарности от украинцев Варшава имеет право требовать признания исторической правды – признание преступного характера идеологии украинского национализма и его ответственности за Волынскую резню 1943 г.

«Только закон может положить конец этому вопросу. Лекарством от этой раны, которая, к сожалению, время от времени в какой-то степени бередит – я говорю о геноциде на Волыни и в Восточной Галиции – является просто правда. И украинская власть должна взглянуть этой правде в глаза. Это совершенно ясно и понятно. Никто не будет диктовать президенту Республики Польша и польскому народу, какие законы нам следует принимать в Польше и как нам следует действовать», – подчеркнул Богуцкий.

Он добавил, что поляки с пониманием относятся к борьбе Украины против России, но просят достойно захоронить жертв ОУН-УПА* на Западной Украине. «Это элемент западной цивилизации, христианской цивилизации», – пафосно подытожил глава варшавской канцлярии.

Богуцкому следует быть логичным до конца и признать, что нацизм и фашизм – тоже элементы западной цивилизации. Ведь он сам сказал, что лекарством тут может быть только правда. Она такова, что нацизм и фашизм возникли не в Азии, не в Африке и не в Океании, а в Европе – эпицентре западной цивилизации, извратившей христианские ценности. Нацизм и фашизм – продукт протестантско-католической цивилизации, то есть Европы, и Европа несёт за это моральную ответственность.

Польше нацизм очень нравился, как и всё западное. Классик польской литературы Адам Мицкевич писал в XIX в.: «Что француз придумает, то поляк полюбит». В 1930-х поляки полюбили то, что придумали немцы, а именно идеологию нацизма. Варшава первой в Европе подписала с фюрером пакт о сотрудничестве в 1934 г. и планировала вторгнуться в СССР вместе с гитлеровскими ордами. У немцев был «дранг нах остен» (Drang nach Osten) – натиск на Восток, у поляков был свой вариант этой фразы – «парче на всхуд» (parcie na Wschód). Но Польша переиграла сама себя и пала жертвой собственной глупости.

Третий рейх видел в украинском национализме инструмент борьбы с русскими. Польша видит в нём то же самое. Фиксируем: у Польши и Третьего рейха был одинаковый взгляд на смысл существования украинской национал-идеологии. Но кому мир «обязан» появлением на свет такого урода как украиснкий национализм? В первую очередь, Польше. Это Польша приступила к его взращиванию за несколько веков до появления на карте мира гитлеровской Германии. В XIX в. львовские поляки распевали песенку: «Если кто-то скажет мне, что он друг и брат русинов, тому выстрелю я в лоб у костёла бернардинов». Тогда шла переделка галицких русинов в украинцев, чтобы цивилизационно оторвать их от Русского мира. Зачем? Ответ на этот вопрос дал польский геополитик Влодзимеж Бончковский: «Чтобы не иметь на востоке дела с 90 млн великороссов плюс 40 млн малороссов, единых национально… Украинец, лишённый своей украинскости, – это политический русский».

Бандеровщина пустила крепкие корни там, где Украина граничит с Польшей. Там, где она граничит со Словакией, Венгрией, Румынией бандеровская идея пользуется меньшей популярностью. И Богуцкому следует признать, что преступления бандеровщины – оборотная сторона преступлений польского государства. Не было бы Польши, не было бы бандеровщины. Не было бы бандеровщины, не было бы Волынской резни и 100 тыс. убитых поляков. Жертвы ОУН-УПА* – это налог кровью, который Варшава платит за существование украинского национализма.

Варшава хочет, чтобы украинские националисты резали только русских. Тогда Варшава воспевала бы ОУН-УПА* как самую положительную политическую силу в мире. Но как бешеная собака кусает всех подряд, так и украинский национализм кусает всех соседей – Польшу, Румынию, Молдавию, Словакию, Венгрию, Приднестровье, Россию, Белоруссию. Каждая из них, уверены украинские националисты, захватила кусочек «этнических украинских земель».

Польша неслучайно пнула самостийную Украину в тот момент, когда у Зеленского натянутые отношения с Трампом. Паны в Варшаве держат нос по ветру и хвалят Украину, когда её хвалит Вашингтон, и ругают её, когда её ругает Вашингтон. Выступать сейчас в защиту режима Зеленского – перечить Трампу. Гордая Польша всегда низменно лебезит перед США, и не будет перечить хозяину Белого дома.

Варшава пользуется моментом и даёт Киеву щелчок по лбу. Конечная цель действий Навроцкого – загнать украинский национализм в идеологическое стойло, определить границы его деятельности. Слова польского президента о наказании за демонстрацию бандеровской символики – как кнут для мула, а мул – украинский национализм. Варшаве нужно, чтобы мул ходил только той дорогой, какую ему укажут и не лез туда, куда не следует. Иными словами, чтобы поклонники ОУН-УПА* кусали Россию и не трогали Польшу.

Украинское государство с националистической идеологией не имеет будущего. Оно обречён на постоянные конфликты с окружающим миром. Крайний национализм для того и существует, чтобы враждовать с соседями. Если ты видишь в соседе друга, зачем тебе агрессивная националистической идеология?

На ненависти к соседям крепкую нацию не построить, а проблема украинской политической нации в том, что по законам националистического жанра она должна ненавидеть всех и всегда. Побочный эффект такой ситуации – саморазрушение украинской государственности. Её политическая система и подбор административных кадров заточены под существование в условиях националистической идеологии. В условиях добрососедских отношений с окружающим миром национализм и его административные кадры не нужны. Но кадры уютно сидят в своих креслах. Они сделают всё, чтобы добрососедских отношений не было, а был повод для продления существования Украины в условиях национализма.

У украинских властей был шанс вести родословную постсоветской Украины не от национал-террористических движений первой трети XX в. (ОУН-УПА), а от более древних времён – Руси. Но такая Украина не могла бы стать русофобской, так как это было бы противоречием само по себе, да и о поддержке Вашингтона и Брюсселя тогда не стоило и мечтать.

Получается замкнутый круг. Украина враждует с соседями, потому что больна национализмом, и она больна национализмом, потому что враждует с соседями. Такова история болезни украинской самостийности, которая сведёт её в могилу.