Последний кошевой Пётр Калнышевский

О запорожских казаках современная украинская пропаганда создала столько нелепых мифов, что даже поверхностный их анализ может занять несколько увесистых томов.

Так уж получилось, что, пытаясь обосновать своё историческое право на южнорусские земли, в эпоху большевизма переданные УССР, украинские националисты вынуждены прибегать к историческим подлогам сомнительной оригинальности. Запорожская Сечь в них занимает особое место лишь потому, что её хоть как-то можно привязать к южным рубежам XVII-XVIII столетия за неимением там оседлого малороссийского населения.

Запорожцам при этом приписывают чуть не сознательную колонизацию Дикого поля, включая основание городов. При этом отбрасываются любые разумные доводы о схожести Сечи с пиратским братством Антильских островов, хотя единственной целью тех, кто пробирался на юг, был грабёж сопредельных территорий. Запорожцы даже не принимали к себе женщин и детей, чтобы не обременять войско лишними заботами оседлой жизни. Завершив очередной набег, ватаги, как правило, разбегались, а на их место приходили другие. Иначе и быть не могло, ведь тогда запорожец должен был поставить крест на личной жизни.

Последний кошевой атаман Запорожской Сечи Пётр Калнышевский – личность примечательная во всех отношениях. Он родился в конце XVII века, а умер в начале XIX, прожив 112 лет. Будучи казаком, этот человек не по своей воле оставил мир и стал узником Соловецкого монастыря и святым православной церкви. Подобные превращения абсолютно невероятны для той эпохи, когда люди умирали в относительно молодом возрасте, а казачья жизнь обычно заканчивалась под ударом турецкого ятагана или на польском колу.

Село Пустовойтовка, в котором родился наш герой, до сих пор существует и живёт своей жизнью на Сумщине. Достопримечательностью этого населённого пункта является церковь Святой Троицы, которая возникла ещё до рождения Калнышевского. Вероятнее всего, в ней будущий кошевой и был крещён.

Любопытно, что до весьма преклонного возраста исторические источники о Калнышевском практически не упоминают. Ничего не говорят они, например, о его участии в заговоре Мазепы или о событиях разгрома Запорожской Сечи Петром. Вероятнее всего, в юности будущему атаману повезло остаться в стороне от бурных событий Северной войны и ничем себя перед царским правительством не запятнать. Впрочем, бурной карьеры он в те времена также не сделал.

Первые сведения о самостоятельной деятельности Калнышевского вряд ли могут быть поставлены ему в заслугу нынешним украинским сообществом. Дело в том, что он принимал участие в подавлении восстания гайдамаков, вспыхнувшего в Западной Малороссии. Российская империя тогда оказала военную помощь Речи Посполитой, вошедшей в пору политического упадка.

В 60 лет Калнышевский смог дослужиться только до должности войскового есаула, что говорит об отсутствии каких-то выдающихся способностей и авторитета в казачьей среде. Не совсем понятно, почему в последующем он смог пробиться на столь высокий пост кошевого атамана.

Как и многие казачьи лидеры, Калнышевский был двуличным человеком. С одной стороны, он вроде бы верно служил России, с другой – интриговал в пользу турецкого султана. Это стало известно уже в период правления Екатерины II, когда в Санкт-Петербург поступило донесение об изменнических планах атамана. Во многом это сыграло свою роль в последующем разгроме Сечи.

Во второй половине жизни нашего героя ожидал карьерный взлёт. В 1758 году он получил должность войскового судьи, а в 1762-м - кошевого атамана. В 1765 году состоялось переизбрание Петра на эту должность.

Русско-турецкая война 1768-1774 гг. позволила Калнышевскому немного прославиться. Он принял активное участие в боевых действиях, за что удостоился 5 января 1771 года золотой медали с бриллиантами. Казалось, что столь блистательной карьере уже ничего не угрожает.

Если говорить серьёзно, то участие казаков в войнах против турок очень переоценено в отечественной историографии. На самом деле они всегда выполняли вспомогательную роль, в то время как основной удар приходился по регулярным войскам. Запорожцы были хороши в набегах и диверсионных мероприятиях, но строй держать не умели, отличались низкой дисциплиной и всё время норовили выйти из подчинения русских офицеров. Одновременно они были склонны к сепаратизму и охотно поддерживали мятежников на территории Российской империи. Так, в частности, произошло со сторонниками Емельяна Пугачёва, которых радостно принимали в Сечи.

Добившись симпатий Екатерины, Калнышевский вообразил, что он может быть «полудержавным властелином» в Запорожье. При нём Сечь начала меняться в сторону более оседлой жизни. Вместе с тем атаман находился в сложных отношениях с русской администрацией и оседлыми поселенцами, которые начали прибывать на территорию его «удела». Запорожцам хотелось «сохранить старину», они отказывались понимать, что фактически являются анахронизмом в империи.

Обстоятельства разгрома Сечи и последующей трагедии Калнышевского довольно любопытны. Многие из них описаны в манифесте царицы, изданном по случаю похода генерала Петра Текелли.

В частности, Екатерина указывала, что запорожцы категорически игнорировали её указания, совершали разбои на сопредельной территории, принимали у себя беглых крестьян и тайно интриговали против России в пользу Османской империи. Практически всё, о чем она говорила, полностью соответствовало действительности.

Образ жизни запорожцев вполне логичен с точки зрения их прошлого. Ведь они изначально создавали своё братство не ради служения Отечеству, а ради разбоя. Дикое поле предоставляло им для этого все возможности. В присоединённой России земле казаки не могли творить прежних бесчинств, их деятельность потеряла всякий смысл. Оставалось либо переформатироваться на манер иных казачих войск, либо самораститься. Ничего из этого выполнено не было.

Не совсем понятна суровость, с которой Екатерина обошлась с Калнышевским при разгоне Сечи. Во всяком случае, Военная коллегия признала его виновным в предательстве России и изменнических переговорах с Турцией. Приговор был жестоким – смертная казнь, однако в последний момент царица изменила его на заключение в Соловецком монастыре. В нем старому кошевому предстояло провести долгих 28 лет.

Фото 5 и 5-1. Копия плиты на могиле Калнышевского (на Украине): Надпись гласит: «"Г-дъ нашъ Ійсъ Хр-тос положил д-шу свою на Крестђ за всђх насъ, не хочет смерти грђшника.

Здђсь погребено тђло въ Б-зђ почившаго Кошевого бывшей нђкогда запорожской грозной Сђчи Казаковъ Атамана Петра Кольнишевскаго Сосланнаго въ сію Обитель по Высочайшему повелђнію въ 1776 году, на смиреніе. Онъ въ 1801 году по Высочайшему повелђнію снова былъ освобожденъ, но уже самъ не пожелал оставить Обитель, въ коей обрђлъ душевное спокоиствіе, смиреннаго Христіанина искренно познавшаго свои вины.

Скончался 1803 года, Октября 31, дня въ Суб. 112 лђтъ отъ роду смертію благочестивою, доброю.

Блаженни мертвіи умирающіи о Господђ! Аминь»

То, что в условиях сурового заключения Калнышевскому довелось прожить столько лет, – уже само по себе невероятно. В тюрьме у бывшего кошевого проснулись религиозные чувства. Он стал чрезвычайно набожным человеком и после освобождения Александром I предпочёл остаться в монастыре. Впрочем, вряд ли старику в столь древнем возрасте имело смысл возвращаться в давно забывшую его Малороссию.

Судьба Калнышевского до заключения довольно типична для малороссийского деятеля. Он интриговал, воевал, судился с администрацией. И вряд ли этот человек стал бы так заботиться о душе, если бы не попал на Соловки.

Вероятно, с ним могли бы поступить более гуманно. Для нас навсегда останется загадкой, почему Екатерина приняла столь жёсткое решение. Скорее всего, у неё на то были причины отнюдь не личного свойства.

На Калнышевском история прежней Запорожской Сечи заканчивается. Некоторые запорожцы бежали, другие были переселены на Кубань. В скором времени сечевики приняли участие в большой Кавказской войне с черкасами. Там они навсегда потеряли славу разбойников и приобрели гордое имя борцов за укрепление рубежей Российской империи. Это в некотором роде стало для них индульгенцией за прежние прегрешения вольной жизни.