Арсений Тарковский: «Живите в доме и не рухнет дом…»

Одно из стихотворений Тарковского в цикле «Степная дудка» (1962) начинается строками: «Где вьюгу на латынь / Переводил Овидий, / Я пил степную синь / И суп варил из мидий…»; а в другом читаем строки : «За желть и желчь любил я этот край / И говорил: – Кузнечик мой, играй! – / И говорил: – Семь лет пути до Рима!» Здесь явственна привязка к родной земле Южной Руси (помните, под Одессой есть городок Овидиополь?) – окраинной-украинной, которую автор вспоминает как неотъемлемую физическую и духовную родину.

Любовь к южнорусским просторам, увлеченность личностью философа-скитальца Григория Сковороды, преподавателя Харьковского греко-римского коллегиума, вместились в стихах поэта и опосредованно ретранслировались в творчество его всемирно знаменитого сына Андрея, у которого, как мы знаем, в нескольких фильмах звучали за кадром стихи Арсения Тарковского. Кстати, Андрей Арсеньевич свой киношедевр «Иваново детство» снимал под Киевом – в Ирпене.

На Украине поэта Тарковского сегодня не чествуют, как почти не вспоминают писателей-выходцев из южного края России Анну Ахматову, Аркадия Аверченко, Юрия Терапиано, Эдуарда Багрицкого, Илью Сельвинского, братьев Катаевых и других. Чуть больше повезло уроженцу Киева Михаилу Булгакову.

Меж тем, размышляя об Арсении Тарковском, следует ясно понимать, что речь идет об одном из крупнейших русских поэтов ХХ века, величину и значение которого пока еще не смогло оценить в полной мере русское культурное сообщество в целом. Критик прав: «Тарковский был сам по себе, в облаках над кровлей, и просто удивительно, как никто этого тогда не заметил, кроме Ахматовой, может быть».

Выдающийся русский поэт Арсений Александрович Тарковский, как его иногда определяют, «последний поэт русского Серебряного века», родился 25 июня 1907 г. в Елисаветграде Херсонской губернии Российской империи (в советское время Зиновьевск и Кировоград, с 2016 года Кропивницкий).

Если говорить о родовых корнях, существуют и очень экзотические версии, уходящие то к древним дагестанским царям, Тарковским шамхалам, то к польским, идущим от Войцеха Тарковского, подмешались и крови румынские и русские.

Отец Арсения Александр Карлович бывал арестован по делу о покушении на харьковского генерал-губернатора. Он принадлежал к партии «Народная воля». Под стражу был взят со студенческой скамьи, поскольку учился на юридическом факультете Харьковского университета. Как видим, отец поэта отдал дань революционным веяниям, вскружившим тогда не только молодые и нетвердые умы.

Арсений в 1916–1918 гг. посещал в Елисаветграде подготовительный и первый классы гимназии Крыжановского. Именно здесь он с отцом в 1913 г. слушал на поэтических вечерах тогдашних поэтических звезд – К. Бальмонта, И. Северянина, Ф. Сологуба. Именно тут он окончил в 1921 г. трудовую школу № 11 и поступил в 1-ю зиновьевскую профтехническую школу. В том же году скитался по Новороссии («Мы шли босые, злые, / И, как под снег ракита, / Ложилась мать-Россия / Под конские копыта…»).

Лишь после кончины отца в 1924 г. молодой Арсений уехал на учебу в Москву, успев в 1919 г. даже побывать в плену у известной атаманши Маруськи Никифоровой. В том же трагическом году русской истории в бою с отрядом атамана УНР Григорьева погиб старший брат Арсения Валерий.

«Несмотря на явные отсылки к Библии, — пишет поэт и литературовед Светлана Кекова (Саратов) в своей книге «Небо и земля Арсения Тарковского. Метаморфозы христианского кода», – “священный” слой в поэзии Тарковского не лежит на поверхности, а дан прикровенно…» Исследователь говорит о стыке эпох, на который пришлись годы жизни поэта, напоминает также, что Арсений Тарковский учился у академика Вернадского, который снабжал его книгами о. Павла Флоренского и о. Сергия Булгакова и так развил теологическое мышление. К слову, Владимира Ивановича Вернадского многое связало с Киевом, он один из основателей и первый президент Украинской академии наук (1918–1921).

Уроженец Львова, бывший киевлянин, а ныне московский педагог, поэт Александр Закуренко пишет: «Хромой поэт, красивый старик с палочкой, защитник Отечества, трудяга перевода, нищий с пенсией от одного из творческих союзов, поэт, издавший первую книжку в 56 лет! Вот он, отец гениального режиссера, изменник, беженец из собственной семьи. Вот он, ни разу не солгавший в стихах! Грешник, один из нас, и другой – вне времени, вне пространства. Недаром столь любит Сковороду, странника и молитвенника о свободе. Недаром из тех же малороссийских краев – так и надо жить поэту… так и надо жить философу, так и надо жить человеку, так вообще и надо жить – вопрошая истину, слушая истину, ничего, кроме истины, не желая…

Пока остальные делили места в потоке литературы, он на своем языке говорил, и из его уст не исходили случайные слова. Его речь была полна царского величия, вседневный человеческий словарь превращался в словарь богослужения.

…Войну нельзя придумать, нельзя придумать потерю друзей, смерть сына, инвалидность, безвестность, достоинство…»

Действительно, «Я снова пойду за Великие Луки, чтоб снова мне крестные муки принять», – писал он, фронтовик, тяжело раненный под Городком Витебской области и перенесший несколько ампутаций левой ноги. Вот пример смиренного, патриотичного, подлинно христианского понимания своего сыновнего долга перед Отчизной. Поэт честен, говоря о себе: «Равнодушием отчей земли не обидел».

Короткое, гениальное по музыке, небесности и простоте стихотворение Тарковского «Иванова ива» (1958):

Тарковский и есть традиция, и ей не нужна новая форма. В его торчестве происходит единственное в своем роде точное попадание — каждому элементу уже созданной культуры соответствует элемент личного опыта поэта. И поэтому — никакой фальши, никакой натуги.

«Тарковский – один, – продолжает А. Закуренко. – Ни при ком, ни в какой группе, ни при какой школе. Он спокойно вошел в отстроенный до него великими Дом и стал в нем жить по праву прямого наследства. Ничего не разрушая, не меняя. Никаких внешних ухищрений. Никаких доказательств на право владения. Просто уверенность, что все это богатство передано именно ему. И такая же неуничтожимая решимость до конца быть именно наследником, а не вором, самозванцем, разрушителем во имя собственного самоутверждения».

Точку в земном пути поэта поставил год 1989-й. Арсений Тарковский скончался 27 мая, а в ноябре был посмертно удостоен Государственной премии СССР за книгу стихотворений «От юности до старости» (М., «Советский писатель», 1987, тираж 50000 экз.).

На Украине Тарковские присутствовали ещё недавно: в 2008 г. была учреждена Международная премия имени Арсения и Андрея Тарковских (Киев–Москва) – «для поддержки и развития лучших образцов классической современной поэзии, а также возрождения лучших традиций авторского художественного и документального кино России и Украины». Премия, по замыслу устроителей, была призвана объединить музы (поэзию и кинематограф) и страны-сёстры (Украину и Россию), которые стали сущностнообразующими в этой выдающейся творческой династии. Лауреатами в поэтической номинации стали: в первый же год С. Минаков (Харьков), в 2009 г. С. Кекова (Саратов) и И. Жданов (Симеиз-Москва), в 2010 г. В. Пучков (Николаев). А в кинематографической номинации в 2008 г. премией отмечены автор фильма об Арсении Тарковском «Малютка-жизнь» В. Амирханян (Москва) и киевский документалист О. Самолевская, в 2009 г. – киевляне А. Афонина и А. Столяров, а в 2010 г. – Е. Потёмкина (анимация),  М. Буйницки (студенческий фильм), Б. Марковский (игровое кино). Премия, учрежденная Международным поэтическим фестивалем «Каштановый Дом» и фондом Тарковских, при поддержке корпорации «ИСД» крупного украинского бизнесмена С. Таруты, вручалась шесть лет подряд в сентябре в киевском Доме кино Мариной Арсеньевной Тарковской, до 2013 года. Мы помним, что произошло в следующем году.

Помнит ли Украина сегодня своего выдающегося сына, творчество которого составило бы честь любой национальной литературе? Сегодняшним национал-озабоченным трудно принять эти пронзительные строки:

Стихи А. Тарковского можно почитать ЗДЕСЬ