«Цельностянутая» милитаризация по-порошенковски

Выступление Петра Порошенко на открытии осенне-зимней сессии Верховной рады, продолжавшееся целый час, должно было стать программным для работы украинского парламента на ближайшие полгода, а то и год. Однако у него получилось совсем не то, что задумывалось его спичрайтерами, а может, и то, что задумывалось, ведь текст вывели на монитор, чтобы всё было как у Обамы. «За годы в политике я видел выступления различных руководителей государства, но такого цинизма, как сегодня, ещё не было никогда. Эта власть держит народ и депутатов за лохов. Между ними и нами пропасть, которая с каждым днём становится все больше. И вместо того, чтобы сказать, как мы будем выходить из кризиса, Гарант нарисовал альтернативную реальность, в которой борются с коррупцией и наращивают экспорт в Индонезию», - поделился своими впечатлениями об услышанном Виктор Балога, бывший глава Секретариата президента Ющенко.

* * *

Принадлежность Порошенко к миру альтернативной реальности проявляется не только в сказках о борьбе с коррупцией, в которой на днях уличили даже одного из «столпов» этой борьбы журналиста-грантоеда и депутата из фракции «Блок Петра Порошенко» Сергея Лещенко, или резким скачком экспорта в Индонезию, действительно многократно выросшим. Правда, если бы он составлял в январе-апреле 2015 года не 16,5 миллиона долларов, а ещё меньше, то рост до 51,9 миллиона за тот же период года 2016-го выглядел бы куда более впечатляющим достижением украинского президента!

К области альтернативной реальности относятся и его слова про пэрэмоги, касающиеся усиления обороноспособности Украины за счёт возрождения военно-промышленного комплекса.

Вот как это выглядело в оригинале: «В войска уже поставляется не только отремонтированная и модернизированная, но и современная новая техника. В прошлом году было принято на вооружение около двух десятков новых видов оружия и военной техники. В текущем году Минобороны примет ещё более двадцати. И, подчёркиваю, мы только в самом начале процесса военно-технической модернизации Вооружённых сил Украины. Работы ещё непочатый край».

Много это или мало?

Просто в качестве примера укажем, что на вооружении только сухопутных войск российской армии состоит 22 вида автомобилей и вездеходов общего назначения, число видов используемых беспилотных летательных аппаратов достигает 17, для создания инженерных заграждений используется 24 вида различных мин, а инженерные войска в своей работе применяют 66 видов техники. Число же видов (не включая модификаций одного и того же вида) состоящих на вооружении Военно-воздушных сил России самолётов и вертолётов достигает 42.

То есть 20 или даже 40 новых видов оружия и техники, упомянутых Порошенко, - это просто ничто.

* * *

Впрочем, неплохо было бы остановиться на конкретных образцах, принятых на вооружение Украиной. Например, в мае этого года появилось информационное сообщение о принятии на вооружение якобы нового вида пулемёта КМ-7,62, призванного заменить советский ПК.

Автор в 2011 году работал на киевском заводе «Маяк», где запускалось производство этого пулемёта для экспорта в африканские государства. Начальник КБ завода называл его «цельностянутым», поскольку конструкция была целиком «стянута»… с того же самого пулемёта Калашникова. Вся разница заключалась лишь в изменённом прикладе да в наличии установленных планок Пикатини. Из-за невозможности украинским производителем стволов выдержать технологию внутреннего легирования канала ствола, а также отсутствия у ствола элементов теплоотвода у пулемёта был вдвое занижен ресурс.

К «новому» виду украинской техники относится переделанная Николаевским ремонтно-механическим заводом советская БРДМ-2, разработанная в середине 1960-х и получившая после установки на неё дизеля «Ивеко» и прорезки в броне боковых дверей название (индекс) БРДМ-2ДИ «Хазар». Кроме того, у «Хазара» «ампутировали» дополнительные колёса для преодоления траншей и гидроподъёмники, выдвигающие их.

В начале 2016 года с огромной помпой был презентован «новейший» украинский 120-мм миномёт «Молот», якобы изготовленный «с применением исключительно украинских материалов и конструкторских решений, благодаря которым он меньше ломается». Из-за этого стоимость одного образца определена в 483 тысячи гривен (около 20 тысяч долларов) Однако, едва поступив в войска, «Молот» в первый же день учений на полигоне «Широкий лан» 25 июля из-за взрыва мины в стволе унёс жизни двух солдат и покалечил ещё девять. Не выдерживает «Молот» ни стрельбы из него, в результате которой отламывается крепление механизма горизонтальной наводки, ни даже транспортировки, приводящей к разрушению транспортировочного лафета.

«Зрада» ещё и в том, что конструктивно «Молот» полностью повторяет советский полковой миномёт образца 1946 года, комплектуется теми же самыми прицелами и, по отзывам украинских миномётчиков, «сам миномёт – очень плохая копия советского миномёта 2С12 “Сани”. Ещё новые миномёты уже довольно облезлые, краска стирается на раз».

Также заводом «Маяк» представлена на государственные испытания новая «оперативная снайперская винтовка» «Гопак». У стандартного АКМ со стандартным 30-зарядным магазином поменяли приклад, удалили газоотводную трубку, зато добавили сошки от ПК и оптический прицел, к которому стрелку приходится изо всех сил тянуть шею. В качестве опции к «снайперской винтовке», стреляющей не специальными снайперскими, а обычными «валовыми» автоматными патронами, можно присоединить глушитель. В результате конструкция утяжелилась на полтора килограмма, но никаких тактических, не говоря уже об оперативных, преимуществ не прибавилось.

Ещё один образец нового оружия, в котором «все детали и комплектующие, применяемые при модернизации — украинского производства», - снайперская винтовка ВМ МП-УОС, являющаяся переделкой… 7,62-мм винтовки образца 1891/30 года. Именно винтовка Мосина стала донором ствола и затворного механизма оружия, в котором «все детали и комплектующие украинского производства».

* * *

Впрочем, вернёмся к похвальбе украинского президента. «В кооперации по обеспечению государственного оборонного заказа и программы импортозамещения задействованы более ста частных предприятий, которые производят и поставляют сотни видов комплектующих. Таковы истинные масштабы государственно-частного партнёрства в оборонной отрасли. Это сотни, ещё раз подчёркиваю, предприятий, а не одно или два».

Не будем придираться к словам и рассказывать про то, что более ста предприятий – это ещё далеко не «сотни». Просто приведём данные: в производстве Ан-148 принимало участие 126 предприятий России, на которых изготавливалось свыше 60% комплектующих самолёта, а доля российской продукции в финальной стоимости Ан-140, над созданием которого трудилось 100 российских заводов, составляла около 70%.

Сегодня же после законодательного запрета на военно-техническое сотрудничество с Россией, введённого украинскими властями ещё в начале 2014 года, украинская оборонка осталась без поставщиков комплектующих для огромного ассортимента оружия и техники, наладить самостоятельное производство которых «с нуля» практически невозможно, даже если привлечь не более ста, а реально сотни предприятий. Это можно было сделать в 1991 году, на базе тогда ещё действовавших почти 3 000 оборонных предприятий, доставшихся Украине от СССР, но не сейчас, когда большинство этих предприятий закрыто и разорено.

Тем более на производство новых образцов оружия и боевой техники катастрофически не хватает денег. 6 сентября Порошенко говорил парламентариям: «Хочу остановиться на ближайших планах по модернизации сектора обороны и безопасности. Конечно же, полет мечты у каждого из нас заоблачный. Но есть и земные реалии, которые не оставляют особого выбора между тем, чего бы мы хотели, и тем, что можем себе позволить. Почти 3% ВВП на оборону – это много по сравнению с едва 1%, которым пренебрегали правительства ещё в середине нулевых годов. Но очень мало для страны, которая де-факто в состоянии войны. И больше, к сожалению, и это правда, мы себе позволить не можем — военная нагрузка на бюджет и социальную сферу и так критически велика. Поэтому армия всё ещё нуждается в гражданской помощи, гражданской поддержке, и государство благодарно каждому, чья частная гражданская инициатива укрепляет нашу обороноспособность».

Выход же из ситуации с невозможностью профинансировать оборонную промышленность Украины её руководитель уже нашёл: «Камнем преткновения, уважаемые народные депутаты, к сожалению, стал закон о спецконфискации, который является важным источником финансирования оборонного заказа в текущем году. Друзья, это долг, наш с вами долг перед страной, и я в очередной раз призываю проголосовать за закон в такой редакции, которая снимает все ваши опасения. Внесите те изменения, которые вы считаете нужным, но примите этот закон и обеспечьте финансирование государственного оборонного заказа и другие статьи оборонных расходов государства».

* * *

Но в своём выступлении Пётр Порошенко, несмотря на пафос и победную риторику, фактически признаётся, что дела обстоят отнюдь не так радужно. Образцы новой техники и оружия – это вовсе не серийный выпуск: «Экспортируется не наше оружие, которое сейчас стоит на вооружении украинской армии, а новые виды, которые производятся предприятиями отечественного ВПК за пределами государственного оборонного заказа». Например, даже хвалёный танк «Булат», единичные образцы которого харьковские танкостроители поставляют куда угодно, но только не в свою армию, они не в состоянии производить серийно из-за отсутствия финансирования и комплектующих.

Поэтому танковая промышленность Украины ограничивается лишь ремонтом и кустарными переделками старой советской техники, а ВСУ испытывают жесточайший дефицит во многих современных средствах ведения войны. «Сейчас выполняется более 40 импортных контрактов на поставку в украинскую армию различных средств обороны на общую сумму полтора миллиарда долларов. Наши друзья нам передали бронетехнику, беспилотные летательные аппараты, средства наблюдения и средства связи, радиолокационные станции контрбатарейной борьбы и тому подобное. Несколько недель назад поступила большая партия приборов ночного видения, ещё одна – сейчас на подходе».

Вся риторика Порошенко пронизана воинственностью: «Одним из драйверов нашего экономического роста является наша вынужденная милитаризация». Намечены даже цели для применения продукции украинской оборонки: «Для меня главным была, есть и будет борьба за восстановление территориальной целостности Украины в границах 1991 года. Так, как это в том же году было проголосовано на настоящем референдуме, в том числе и подавляющим большинством жителей Донбасса, и большинством крымчан. И больше никакого референдума не было! Заявление Путина о том, что будто вопрос Крыма закрыт, это только его бред. Хотя на самом деле оно действительно закрыто в 1954 и в 1991 году: Крым был, есть и будет украинским. И никакого другого разговора не будет».

* * *

И всё-таки, разобрав аспекты выступления Порошенко, касающиеся состояния военно-промышленного комплекса Украины, невозможно не согласиться со словами Виктора Балоги, написанными им в продолжение своей возмущённой реплики: «Я никогда не был в Северной Корее, но то, что услышал сегодня в парламенте, очень напоминает режим Ким Чен Ына и его предшественников. Народ должен быть послушным и бедным, а лидер – жить в роскоши и рассказывать о том, что вокруг одни враги».

Именно для консервации этой удобной Порошенко позиции он и требует, чтобы продолжалась война, росли оборонные затраты, а население нищало под непосильным военным бременем.