Информационно-аналитический портал
ссылка

«Чтобы точнее записывать...» Первая Всесоюзная перепись населения и современность

Александр КАРЕВИН
17.12.2011
Напечатать
Увеличить шрифт
А
А
А

17 декабря исполнилось 85 лет со дня проведения Первой Всесоюзной переписи населения. Указанная дата, конечно, формальная. На самом деле жителей переписывали целую неделю в городах и две недели в селах. Однако по документам все оформлялось как однодневный пересчет.

Проводилась перепись и в Украинской ССР. И если для других постсоветских республик то давнее событие уже только история, то для Украины совсем не так. Зафиксированное тогда (в 1926 году) количество украинцев у нас модно сопоставлять с аналогичным показателем других переписей – 1937 года (итоги которой официально были объявлены недостоверными) и 1939 года. Обе последующие переписи показали уменьшение числа лиц украинской национальности по сравнению с Первой Всесоюзной переписью – на 5 млн. в 1937 году и на 3 млн. в 1939-м. Что и дает повод доморощенным свидомитам рассуждать сегодня о целенаправленном уничтожении украинцев в 1932-1933 годах, использовать сопоставление результатов переписей как «неопровержимое доказательство голодомора-геноцида».
 
Что же было на самом деле? О чем рассказала та, первая в Советском Союзе всеобщая перепись? Согласно ее результатам на декабрь 1926 года в УССР проживало немногим более 29 млн. человек. Женщин было больше, чем мужчин (соответственно – 15 млн. и 14 млн.). Городское население насчитывало почти 5,4 млн. человек. Самыми крупными городами являлись Киев (513,6 тыс. жителей) и Одесса (420,8 тыс.). Харьков, тогдашняя столица Украины, занимал по числу обитателей лишь 3-е место (417,3 тыс. человек). Далее следовали Днепропетровск – 232,9 тыс. жителей, Сталин (именно такое название, затем переправленное в Сталино, носил нынешний Донецк) – 105,8 тыс., Николаев – 104,9 тыс. К стотысячной отметке приближалась Полтава – 91,9 тыс. Все остальные украинские города по сегодняшним меркам можно было бы назвать мелкими. К примеру, в Виннице проживало всего 57,9 тыс. человек, в Запорожье – 55,7 тыс., в Чернигове – 35,2 тыс.
 
Итоги переписи свидетельствовали, что Украина остается преимущественно аграрной страной. 80,6% ее населения были заняты в сельском хозяйстве, 5,4% - в фабрично-заводской промышленности, 3,8% - в кустарно-ремесленнической промышленности, 2,4% - в торговле. 2,6% жителей являлись служащими различных учреждений.
 
Уместно привести и сведения о состоянии грамотности. Грамотных (умеющих хотя бы читать) насчитывалось в Украинской ССР 13 млн. человек (44,8% населения). При этом грамотных мужчин было 8,2 млн. (58,1% от общего числа представителей сильного пола), женщин – 4,8 млн. (32,3%).
 
Все эти данные сомнений не вызывают. В отличие от других показателей. Перепись зафиксировала наличие в республике 23,2 млн. украинцев (80,1% от общей численности граждан УССР), 2,6 млн. русских (9,2%), более 1,5 млн. евреев (5,4%), 476 тыс. поляков (1,6%), 394 тыс. немцев (1,3%), 258 тыс. молдаван (0,9%) и т.д. Однако не все было так просто.
 
В то время в республике проводилась тотальная украинизация, на практике вылившаяся в политику дискриминации русского населения. Русским (а ими считали себя не только великорусы, но, по дореволюционной привычке, и малорусы, и белорусы) тяжелее, чем представителям так называемых «ранее угнетенных наций», было поступить в вуз, устроиться на хорошую работу, получить продвижение по службе и т.п. Такое положение (оно объяснялось необходимостью «борьбы с последствиями русификаторской политики царизма») буквально вынуждало многих великорусов и малорусов записываться украинцами. Впрочем, малорусов, называвших себя русскими, все равно заносили в украинцы. На сей счет переписчики получили особую инструкцию. «Чтобы точнее записывать о лицах, которые, может, будут называть себя «русский», нужно, чтобы эти лица точно определяли, кем именно – русскими (россиянами), украинцами или белорусами они себя считают. «Россиянин» (великоросс) считается за то же самое, что и «русский» и в личных карточках записывается «русский», - говорилось в инструкции. Получалось, что в русские могли записывать только великорусов.
 
Такое «уточнение», по мнению украинизаторов, было необходимо, так как значительная часть украинского (и белорусского) населения «ассимилирована», «не имеет достаточно развитого национального чувства… На вопрос о национальности в этих случаях мы зачастую можем услышать ответ, который отождествляет ассимилированных с ассимиляторами. В наших культурно-бытовых условиях это чаще всего будет причисление украинцев и белорусов к русским».
 
«Многие украинцы совершенно искренне считали себя русскими и язык свой с некоторыми, скажем, уклонами и особенностями, не большими все же, чем и в первой попавшейся другой губернии, русским», – отмечали советские демографы. – Что означает «русский», а особенно на языке человека, воспитанного в условиях старой России? «Хохол», «малоросс» – русские или не русские? На этот вопрос многие и теперь отвечают: русские. В лингвистике русскими и до сих пор часто называют все три восточно-славянские племенные группы: русских, украинцев и белорусов».
 
Разумеется, «тяжелое наследие царского режима» гражданам СССР требовалось преодолевать. В том числе с помощью переписи. Так и получилось, что все, считавшие себя представителями малорусской ветви русского народа, а заодно и многие проживавшие на Украине великорусы, были записаны в украинцы. Результат подобной «корректировки» менял соотношение представителей различных наций на Украине до неузнаваемости.
 
Всего за три года (по сравнению с переписью городского населения в 1923 году) количество украинцев формально возросло, например в Одессе – в 3,5 раза, в Днепропетровске – более чем в 4 раза, в Сталино – почти в 12,5 раз. Такой бурный рост нельзя объяснить обычным притоком сельских жителей в города. Общее увеличение количества горожан шло гораздо медленнее. К тому же «пополнение» из сел Одесского и Донецкого регионов не могло быть однородно украинским (в тамошних селах к началу 1920-х годов малорусы составляли немногим более половины населения).
 
Аналогичная картина наблюдалась в местах компактного проживания украинцев (малорусов) в РСФСР. Скажем, в Донецком округе РСФСР (центр – г. Миллерово, не нужно путать его с нынешним Донецком, который, повторюсь, тогда назывался Сталино), согласно переписи 1920 года, украинцы составляли 3,7% населения, а в 1926 году - уже 55,1%.
 
Надо ли говорить, что далеко не все, отмеченные переписчиками как украинцы, являлись таковыми на самом деле? В 1937 и 1939 годах ситуация оказалась иной. Переписывали уже без украинизаторских перегибов. Отсюда и уменьшение числа представителей указанной национальности.
 
Сказалась украинизация и на официальных итогах переписи по пункту о родном языке. Населению внушалось, что русский язык должен быть родным только для великорусов. Для украинцев же таким языком обязан быть украинский (на несогласных с этим утверждением навешивали ярлык «великодержавных шовинистов»). И хотя тот вариант украинского языка, который пропагандировался украинизаторами, был безмерно далек от народной речи, «родным», если верить отметкам переписчиков, он оказался для 22,1 млн. человек (76,6% всего населения). Русский язык таковым назвали 4,4 млн. жителей УССР (15,3%), еврейский – 1,2 млн. (4,1%), немецкий – 379,4 тыс. (1,3%), молдавский – 248,4 тыс. (0,8%), польский – 222 тыс. (0,7%). Примечательно, что из 9,6 млн. грамотных украинцев (точнее тех, кто записан был в таковые) более 3 млн. человек умели читать только по-русски, но не на украинском языке.
 

Любопытно также, что в числе открыто признавших русский язык родным все-таки были 1,3 млн. украинцев (или опять же тех, кого таковыми посчитали). Власти тут же объявили их «жертвами русификации» и еще сильнее принялись «дерусифицировать». «Дерусифицируют» и до сих пор. Впрочем, это уже другая тема, непосредственного отношения к юбилею переписи не имеющая.

КУЛЬТУРА
98
Поставить лайк: 151
Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору
https://odnarodyna.org/content/chtoby-tochnee-zapisyvat-pervaya-vsesoyuznaya-perepis-naseleniya-i-sovremennost