Если не закончить войну сегодня

Пока Порошенко раскручивает свою предвыборную заботу об армии и победе, день за днем в окопах, на минных полях, в суицидных петлях безысходности уходят из жизни украинские мужики.

Что бы ни говорили пропагандисты, что бы ни писали в блогах порохоботы-тыловики, граждане Украины умирают не со словами СУГС (Слава Украине! Героям слава!). И не с именем Порошенко. Они поехали на бойню как заробитчане. И они погибают «на производстве». Поэтому, когда их везут в родные города и села, встречающие все реже стают на колени, а в похоронных речах пафосу поубавилось.

* * *

Война превратилась в двигатель смерти, механизм которого постоянно заводит украинский президент и его окружение. Характерно, что война убивает и не на фронте.

Было бы наивно полагать, что особенно в первые два года войны люди, прошедшие майдан и т. н. АТО, не будут присваивать неучтенное оружие, которое авось пригодится на гражданке.

Все началось с инициированных погромов складов и оружейных комнат УВД, которые инициировал  зимой 2014 года нынешний «генплокулол» Луценко.

Потом началось т. н. АТО, откуда поток оружия обрушился просто в обычных почтовых посылках. В итоге в тылу оказались не только пистолеты, карабины и автоматы, но и мины, гранаты, гранатометы, пулеметы (вплоть до «Утесов») и даже ПЗРК. И конечно, все это начинало взрываться и стрелять уже вне Донбасса.

«Статистика уголовных правонарушений и последствий применения не пистолетов, не гладкоствольного охотничьего ружья, а тяжелых боеприпасов в виде гранат – впечатляет», - говорит главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос. Он убежден, что «если не каждый второй, то каждый третий защитник Украины приехал с войны с оружием».

За четыре года на Украине зарегистрировали 12137 случаев преступлений с использованием нелегального оружия. Так война передает «привет» Порошенко уже из глубокого тыла.

* * *

Все попытки убедить жителей страны возвращать оружие во время постоянно провозглашаемых в областях месячниках ненаказуемой сдачи нелегального оружия ни к чему не приводят. За 4 года на учет было поставлено всего 250 единиц трофеев, среди которых оказалось 24 автомата, 10 пулеметов, 23 тяжелых пулемета, 23 гранатомета.

Причем цифры силового изъятия оружия правоохранительными органами выглядят впечатляюще.

С 2014 по 2018 г. у граждан Украины было изъято 8,6 тысяч единиц незарегистрированного оружия: около 400 единиц гладкоствольного, 4500 нарезного и 3700 единиц другого огнестрельного оружия, а также  246 гранатометов и реактивных систем, 900 тысяч патронов, 9020 гранат, 212 мин, 1127 самодельных взрывных устройств и 15 тонн взрывчатых веществ.

Подсчитать точно, сколько оружия находится на руках, невозможно, а эксперты осторожно говорят, что около миллиона, а изымать его будут в течение ближайших 50 лет при качественной работе правоохранителей. Так что Порошенко и его война оставили «хорошее» наследство.

* * *

Еще одно наследство - посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), или «синдром АТО».

10 сентября, когда отмечался Всемирный день психического здоровья, во Львове, откуда громче всех звучали (и продолжают звучать) призывы начать войну, «затоптать вату», «сжечь колорадов», «раздавить сепаров», прошли VIII Львовские психиатрические встречи, где еще раз публично напомнили о том, как война убивает нацию «вне войны» и как на самом деле обстоят дела с реабилитацией вернувшихся из Донбасса.

И вновь в центре внимания оказалась информация Матиоса, который, вероятно, в силу своих внутренних убеждений аккуратно пытается разбудить заваленный бандеровскими лозунгами украинский пацифизм.

Матиос далеко не против «борьбы за возвращение Донбасса», он против «войны без границ», статистику хода и последствий которой он ведет. Матиосу просто жалко тысячи семей, в чьи домах появились фотографии в траурных рамках.

Да, он не заявляет о необходимости немедленного мира любой ценой, он объясняет думающим, что, даже если остановить войну сегодня, она будет продолжаться еще десятилетие, следовательно, чем раньше ее закончить, тем меньше война убьет людей после своего окончания.

Компетентные люди осознают, что государственной системы психологической реабилитации и социальной адаптации ветеранов войны не существует. В 90% - это самореабилитация через водку, наркотики и бытовые скандалы. Матиос подтверждает, что державе ветераны, инвалиды и люди с ПТСР   не нужны.

На Украине почти 400 тысяч человек считаются ветеранами войны (участниками боевых действий) в Донбассе, из них каждый второй нуждается в адекватной психологической службе даже для того, чтобы контролировать наличие и развитие признаков  ПТСР.

Но сегодня на 250 тысяч военных в армии 632 психолога, большая часть из которых сидит в Киеве и им «до лампочки» перспективы ПТРС.

А говоря о судьбе выделяемых денег, Матиос рассказал, что  «в Минсоцполитики к этой весне не прописали порядок освоения денег для реабилитации военных. В прошлом году около 40 млн. гривен они списали на… ортопедические стельки. Поскольку  средства не были освоены, на этот год дали вдвое меньше».

Кстати, в проекте госбюджета-2019 финансирование Министерства ветеранов не предусмотрено. Но предлагается выделить 161,2 млн. грн. Госслужбе по делам ветеранов войны и участников АТО, из которых 110,1 млн. - на реабилитацию и санаторно-курортное лечение ветеранов, 22,5 млн. -  на финансовую поддержку общественных объединений ветеранов, мероприятия по отмечанию праздничных, памятных и исторических дат. И тут Вятрович подсуетился…

Главное управление морально-психологического обеспечения ВСУ, которое тоже отвечает за реабилитацию, системно отправляет наверх за подписью начальника генерал-лейтенанта Олега Грунтовского отчеты о титанической работе. Но люди продолжают стреляться, вешаться, травиться.

Соответственно, реабилитация ложится на плечи волонтеров, а это мизерный процент. К тому же число волонтеров этого направления тоже уменьшается, а результаты ПТРС, напротив, динамично растут.

* * *

Вот еще данные Главной военной прокуратуры, которая самостоятельно разработала систему опросов и сбора информации.

За четыре года из 2700 небоевых безвозвратных и санитарных потерь 891 случай — болезни, 318 — ДТП, 177 — несчастные случаи, 175 — отравление (алкоголем, наркотиками), 172 — неосторожное обращение с оружием, 101 — нарушение мер безопасности, 228 — убийства, 615 — самоубийства (в том числе в зоне ООС — 282).  И самое главное — только треть самоубийств совершены в зоне т. н. АТО, во время несения службы. Остальные  — после отхода в пункты постоянной дислокации на восстановление.

* * *

Сдвигов как не было, так и нет, пока, по признанию Матиоса, после изучения опыта Израиля в ВСУ лишь провели курсы для 100 офицеров по вопросам определения симптомов ПТРС, а психологи нужны в каждую роту. Причем не в Киеве, а в окопах. Но этого явно никогда не случится, потому перспективные убийцы и насильники возвращаются на дембель, прихватив к тому же оружие.

Матиос говорит: «Мы изучили проблему, посмотрели количество расследованных правонарушений, совершенных военными не только в армии, но и в гражданской жизни. И увидели страшную статистику. Люди, уволившись, через месяц–полгода гражданской жизни часто начинают совершать правонарушения и тяжкие преступления. И отчасти с использованием оружия, которое неизвестно откуда взялось». 

И вот страшная статистика. С лета 2014 года суды вынесли 12 тыс. приговоров в отношении 12092 человек, в том числе дезертиров. Абсолютное большинство (94 %)  осужденных – военнослужащие. 9870 военнослужащих ВСУ (470 офицеров) привлечены к ответственности за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. «Еще раз подчеркиваю, – говорит Матиос, — это все страшные последствия войны, которые еще долго будут преследовать наше общество… И это не их вина. Это последствия страшной войны, которая вызывает в человеке не только желание самопожертвования ради Родины, но порой и страшные вещи».

Еще более страшным является привлечение «ветеранов АТО» в политику, где их агрессия может сыграть злую шутку. И они, по мнению главного военного прокурора, «просто развалят государство»…