Иосиф Кобзон: «Горжусь высокими наградами Украины и России»

В  этом  народный артист СССР и Украины, Герой Труда Российской Федерации, лауреат Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола, Правительства РФ, Герой Донецкой народной республики, почётный гражданин 28 городов  признавался не раз – просто, беспафосно, как умел говорить о самом сокровенном. Без  стеснения и оглядки на то, как будут восприняты его слова.

Иосиф Давыдович Кобзон родился 11 сентября 1937 года в Часов Яре Донецкой области. Начав карьеру эстрадным певцом, в силу своего неуёмного характера, врождённой активности и неумения стоять в стороне от важных  и ответственных дел стал общественным и политическим деятелем, щедро делился своими знаниями и опытом с талантливой молодёжью как музыкальный педагог. Не для престижа, а для дела стал депутатом  Государственной думы Федерального собрания РФ, председателем комитета Госдумы по культуре. С ним не просто считались – прислушивались, как к безоговорочному  авторитету.

«Не стыжусь ни поступков своих, ни песен»

В 60 лет он решил уйти с эстрады и провёл в 1997 году грандиозный  прощальный тур «Я песне отдал все сполна» по городам  республик бывшего СССР.  Не мог не заехать в любимый Крым, где его ждали, и встретили, что называется,  с распростёртыми объятиями.  Один из его тогдашних 116 концертов  тура длился в Симферополе три с половиной часа без перерыва.

К счастью, гастроли не стали прощальными, Кобзон продолжал выходить на эстраду, которую без него было невозможно представить. Казалось, он будет выходить на неё всегда. Во всяком случае, долго-долго…

…В тот симферопольский вечер он не только пел, но и  рассказывал о себе, отвечал на вопросы почитателей его таланта. Признался, что не испытывает стыда ни за один свой поступок,  ни за одну  из спетых песен.  Он исполнял русские, украинские, еврейские песни, окончание каждой из  которых утопало в овациях. И  стало ясно, что  любимец публики нескольких поколений  ещё не готов оставить эстраду, буквально купаясь в её лучах славы, получая удовольствие от того, что делает, и от того, как его принимают зрители. В его поведении не было ни тени позёрства, «звёздности». Улыбался залу так, как улыбаются близким людям, встреча с которыми желанна, приятна и необходима.

В самом начале концерта    ведущая, приехавшая из столицы Украины,  назвала  его «сыном земли украинской». Кобзон улыбнулся: «Я горжусь, что родился на славной трудовой Донецкой земле.  Но на днях в  Киеве на меня  набросились за то, что пою про Россию, на русском языке. На что я ответил, что  всегда буду петь о стране, которая воспитала меня как гражданина и артиста.  Как и песни Украины – страны, в которой я появился на свет,  которую люблю всем сердцем и не отделяю её  от России. Украинцы и русские для меня – единый народ. И пою я не только по-русски, легко перехожу на украинский, что делал и на киевском концерте».

В каждую песню  Кобзон вкладывал душу. Иначе просто  не умел. В любом зале, будь-то Кремлёвский дворец или скромный сельский Дом культуры, выступления в которых не были для него редкостью. Как и концерты для военнослужащих в разных точках нашей страны и зарубежья. Была свидетелем, как принимали Иосифа Давыдовича в потсдамском Доме офицеров Группы советских войск в Германии. Это был концерт по заявкам. Можно было просто с места назвать любимую песню. К этому никто не был готов, но никакой неразберихи не получилось. Со стороны можно было подумать, что всё было подготовлено заранее, даже отрепетировано, но это не так: слушателей привезли из разных частей перед самым началом творческой встречи. Перед  концертом начальник Дома офицеров растерялся, услышав, что Иосиф Давыдович сначала споёт, что задумал, а потом предложит зрителям самим составить дальнейшую программу. Такого ещё не случалось. Было интересно наблюдать, как тактично вела себя публика, не перебивая друг друга, вписываясь в короткую паузу.   Встреча прошла как по маслу.                                                                                             

«Принципы и убеждения – это святое»

Кобзон всегда не только пел, но и рассказывал, припоминая интересные истории из жизни. Даже в какой-то степени пафосные признания из его уст звучали с простыми и естественными интонациями.

«Я сам пишу свою биографию. Пишу её и болью, и сердцем, и песней. Нет ни одного события в стране, на которое я бы не откликнулся. Я пел нашим военным  на острове Даманском во время советско-китайского пограничного конфликта, первым приехал к молодым строителям Братской ГЭС. Был на закладке первого колышка на месте, где построят Усть-Илимскую ГЭС. Пел на Самотлоре и на целине, на Зее и БАМе, в Красноярске и на других стройках. Выступал в Чернобыле. Афганистан – моя боль и радость от встреч с прекрасными ребятами, выполняющими свой долг. Девять тревожных командировок: первая в апреле 1980, последняя – в феврале 1989.

Я стараюсь жить открыто и честно. Я не консерватор и не ретроград, но ни в своих взглядах, ни в песнях не перечёркиваю наше прошлое, каким бы они ни было. Это моя гражданская позиция. Ради чего мне менять свои убеждения? Живу, как учила меня мама: будь человеком, а потом  хоть певцом, хоть кем угодно.  Я делюсь с вами тем, что меня волнует. Своих принципов и убеждения никогда не предам», – говорил он.

И мы все  не раз убеждались в искренности слов и поступков Иосифа Давыдовича.

Он в числе первых отправился выручать заложников, захваченных террористами в «Норд-Осте» и безоружный, перед дулами автоматов вёл переговоры с бандитами, убеждая их отпустить детей и женщин. Убедил и вывел детей и беременную женщину. На вопрос, было ли ему страшно тогда, ответил, как всегда, не кривя душой,  честно: «Было. Ещё как! Страшнее, чем в Афганистане и Чернобыле.  Как и каждый нормальный человек, я испытываю страх. Но у меня  потребность быть рядом с теми, кому плохо. Так уж я скроен – быть причастным к попавшим в беду. Рядом с ними страх уходит».

В тяжёлейшие для Донбасса времена, не раздумывая, устремился на родную землю, чтобы быть рядом с теми, чьи жизни висят на волоске. Ездил в шахтёрский край не раз и не два. Выступал под обстрелами, как  выступали наши артисты в годы Великой Отечественной войны. Признавался: «Когда я приезжаю в Донбасс – Луганск и Донецк, – я не перестаю восхищаться моими земляками. Меня не волнуют угрозы марионеток, которые сегодня руководят моей родной Украиной. Я гордился званием «Народный артист Украины» и другими высокими наградами этой страны. Мне их давала та Украина, которая меня родила, которую я всегда любил и продолжаю любить. Но когда произошёл переворот, и к власти пришли русофобы, публично отказался от всех высших наград,  потому что от нынешней  Украины они мне не нужны. Это уже потом был указ господина Порошенко о лишении меня наград, которые не он мне давал. На мою голову сыплются  с той стороны угрозы и проклятия.  Бог им судья. Я  мечтаю только об одном:  чтобы закончилась братоубийственная война. Я – Герой Донецкой народной республики, Почётный гражданин донецких и луганских городов. Мне доверяют, потому что  приезжаю к их жителям и живу так же, как они, привожу гуманитарную помощь – лекарства, учебники, артистов, которые как на былых фронтах поддерживают боевой дух солдат и мирного населения».

Он вспоминал, как выступал в Севастополе на бале дружбы моряков России и Украины, который проводился по инициативе украинского президента Леонида Кучмы и мэра Москвы Юрия Лужкова: «Матросы и офицеры сидели за общим столом, танцевали, непринуждённо  общались. Присутствовали командующие обоих флотов. Играли два флотских оркестра. Всё было на равных, как и должно быть: нечего славянам делить».

Закаты отпылали, но песни остаются

Менялись времена, но не менялся он. Тот, кого сегодня называют главным голосом России. Именно голосом, а не певцом. Потому что его голос имел вес не только на эстраде, но и на самых высоких трибунах, где решались важные для страны и для всех нас вопросы.

В памятный для симферопольцев концерт  Кобзон сделал много признаний, среди которых и объяснение в любви  к жителям полуострова: «Всегда приезжал и приезжаю к вам с радостью! Потому что моё сердце находит здесь отклик в ваших сердцах…».

По словам Кобзона, он пришёл на эстраду «в эпоху песенного ренессанса, когда песни писали выдающиеся композиторы и поэты,  а не ремесленники». «Многие стали писать специально для меня, поняв, что мой «конёк»  – гражданско-лирические песни: о Родине, о воинском братстве, подвиге народа, о настоящей любви, овеянной романтикой. Считаю, что песни на слова Ошанина, Долматовского, Матусовского, Рождественского, Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной, Гамзатова, Дементьева композиторов Дунаевского, Соловьева-Седова, Блантера, Фрадкина, Френкеля, Пахмутовой – это наше богатство. Чего не могу сказать о шлягерах, забивающих уши», – так он считал.

В тот уже далёкий симферопольский вечер он угодил всем вкусам. Пел и о неприметной девчонке, навсегда оставшейся во дворе, где прошло детство, о душистых гроздьях белой акции, о прогулках в парке Чаир, о журавлях, о свистевших, словно пули  у виска, мгновениях. Конечно же, и о Дне Победы. На бис исполнил прощальную: «Так будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты».

Много лет спустя при очередной встрече на  вопрос, почему не ушёл с эстрады, как собирался, развёл руками: «Не отпустили. Поэты, композиторы, ребята из моего  замечательного ансамбля «Время» в голос: "Бросаешь?!  И что же нам делать?"  Вздохнул, пообещал ещё немного поработать.  Да, честно говоря, и самому было жутко отказаться от удовольствия, которое получаю, выходя на сцену. Решил: вот увижу полупустой зал, тогда и будет мой последний концерт».

Полупустого зала Кобзон не дождался, вот и пел ещё долгие годы, срывая аплодисменты, даря и получая позитивные эмоции. Он и в восемьдесят, как в шестьдесят, исполнял песни не теряющим мощь голосом, с неугасающим  темпераментом и удалью молодецкой: «Отпылал закат, отшумел тайфун, я не стар ещё, но уже не юн…» И  всем казалось, что  и закаты  для него долго ещё будут пылать и тайфуны не отшумят. 

Новых встреч теперь не будет. Но, простившись с Иосифом Кобзоном на исходе лета 2018 года, мы не простились с его песнями.