Как разрушали СССР: ядовитый плющ белорусского национализма

Период второй половины 1980-х – начала 1990-х годов известен всплеском национальных движений почти во всех республиках СССР. Одной из причин этого является развитие в предшествующие десятилетия так называемого «культурного национализма», ставшего одним из итогов проводившейся в Советском Союзе национальной политики. Сам по себе национализм в республиках СССР не мог возникнуть на пустом месте и только по причине экономического и политического кризиса в стране. Центральная власть, формируя многонациональное государство, долгие годы использовала этнический вопрос в попытках укрепить советский строй. В конечном счете это привело к появлению в 1980-х годах националистически настроенной интеллигенции, которая в последующем во многих республиках и стала главной движущей силой преобразований, итогом которых сначала стал «парад суверенитетов», а затем и распад СССР.

В Белорусской ССР ситуация отличалась от того, что происходило в Прибалтике или в республиках Средней Азии, что было связано с послевоенной политикой как местных, так и центральных властей. Именно здесь, как неоднократно отмечалось историками, наиболее полно реализовалась идеологическая концепция «советского народа». При этом нельзя сказать, что граждане БССР отказывались считать себя белорусами, и в республике национализм исчез как явление. В первую очередь идеи национального возрождения сохранялись в среде творческой интеллигенции, а в начале 1980-х стали появляться небольшие группы студентов, которые усиленно принялись изучать белорусскую культуру и язык. При этом уже тогда в формирующемся белорусском национализме прослеживались нотки не только антисоветской направленности, но и русофобии.

К началу перестройки в БССР сложилась довольно уникальная ситуация. В отличие, например, от Прибалтики, где национальная элита, хоть и не управляла напрямую республиками, но сохраняла серьезные позиции в культурном сегменте государственной жизни, в БССР такого не было. Белорусский национализм начал свое бурное формирование только с началом преобразований в СССР и только среди белорусской интеллигенции.

Со второй половины 1980-х в республике начало расти радикальное национальное движение во главе с различными культурно-просветительскими и общественными организациями, объединенных общей идеей «белорусского возрождения» на основе языка, истории и национальных традиций. Особое место среди них занимали организации и движения «Талака», «Мартыралёг Беларусі», «Канфэдэрацыя беларускіх суполак», Белорусский народный фронт «Адраджэньне» (БНФ) и прочие, ставившие одной из основных своих целей политизацию процесса национального возрождения. Именно этому были посвящены практически все мероприятия, которые проходили под их патронажем. Например, акции памяти жертв политических репрессий 1 ноября 1987 года, митинги в Минске в защиту исторической реконструкции Верхнего города 20 марта и в Куропатах (урочище по Минском) 19 июня 1988 года, а также появление вопроса о возвращении национальной символики летом того же года. Примечательно, что именно из этих организаций и группировок вышли некоторые из нынешних идеологов белорусской национальной идеи и деятели оппозиции (Зенон Позняк, Станислав Шушкевич и пр.).

В данном контексте стоит заметить, что простые белорусы тогда не воспринимали предлагаемую националистически настроенной элитой версию исторического прошлого белорусских земель. Кроме того, советское руководство все еще контролировало идеологическую сферу, поэтому БНФ, задававший тогда тон развитию национализма в республике, изначально не смог появится в БССР, а был оформлен в Вильнюсе. Для того чтобы понять, почему съезд данной организации не смог пройти в Белоруссии, достаточно вспомнить, что считавшийся одним из лидеров национального движения Зенон Позняк призывал бороться с русскими, что для белорусов было совершенно неприемлемо и дико. Именно этот факт, как считают исследователи, и не позволил националистам полностью возглавить движение за независимость БССР, как это было в ряде других советских республик. Белорусское общество не воспринимало антирусскую риторику, а в стране превалировала советская идеологическая модель.

Еще одной из проблем белорусских националистов того периода было то, что они старались обосновать необходимость создания независимого белорусского государства на основе этнического подхода, который должен был лежать в проекте предстоящей белорусизации и демократизации общества. В его основе было новое представление об   истории страны и негативное восприятие роли БССР в формировании белорусской нации. Националисты считали, что советская Белоруссия не только не способствовала, но и препятствовала развитию белорусской идентичности. Однако конкретных фактов для обоснования такого подхода у националистов было крайне мало, а потому они старались легитимизировать свои претензии на власть через символы и создаваемые ими исторические мифы.

Одним из главных конструктов, предложенных националистами белорусам, стал так называемый балтский субстракт. Под видом так называемой национальной концепции белорусской истории, которую продвигал в том числе и БНФ, белорусов объявили балтами, а затем и литвинами. При этом обосновывалось это нахождением белорусских земель в составе Великого княжества Литовского, что фактически означало подмену этнического фактора территориально-политическим. Такому подходу противостояла модель развития демократии и национального движения представителей советской политической элиты, которые считали необходимым делать ставку на формирование государства на основе гражданского, а не этнического подхода. И вплоть до начала 1990-х годов именно эта концепция и превалировала в общественно-политическом дискурсе БССР, находя одобрение не только у части руководства республики, но и большинства белорусского общества.

В качестве подтверждения невысокой значимости националистов в политической жизни БССР можно напомнить о процессе выхода Белоруссии из состава СССР. Как известно, катализатором для Минска стало принятие 12 июня 1990 декларации «О государственном суверенитете РСФСР». Под впечатлением от произошедшего белорусское руководство уже 20 июня подписало постановление о подготовке собственной декларации, а уже 23 июля ее проект был представлен и находился на утверждении. 27 июля за принятие документа проголосовали 229 из 232 зарегистрировавшихся депутатов Верховного Совета БССР (трое не воспользовались своим правом голоса). При этом голосование проходило без членов БНФ, покинувших зал заседаний по призыву Зенона Позняка. Националисты предлагали более радикальный вариант декларации, придававший ей статус «конституционного закона». Однако оказалось, что те, кто выступал за националистический вариант декларации, были в полном меньшинстве: чуть более 30 человек против почти 300. В этой связи Верховный Совет БССР и вовсе отказался рассматривать подготовленный националистами текст, приняв более мягкий вариант.

О том, что граждане Белоруссии не были готовы к превращению БССР в государство с националистическим принципами построение, свидетельствовали и результаты общесоюзного референдума о сохранении СССР. Тогда, в марте 1991 года, более 80 % белорусов высказались за сохранение единого государства. Правда, это не помешало в августе 1991 года придать «Декларации о суверенитете» статус конституционного закона, а уже в сентябре переименовать БССР в Республику Беларусь. При этом стоит заметить, что на тот момент изменение названия стало чуть ли не первой победой националистов, так как они всегда считали название «Белоруссия» признаком русификации и выступали за «Беларусь».

По сути, только распад СССР и появление на карте независимой Белоруссии и позволило националистам укрепить свои позиции в республике. В стране началось усиленное распространение националистической версии истории белорусских земель, которая существенно отличалась от той, которая существовала в СССР. История и язык стали основой «белорусизации», в рамках которой в стране была изменена символика, белорусский язык получил статус единственного государственного, а в массовое сознание стала постепенно внедряться идея единства белорусской и европейской истории в противовес советскому прошлому и связям с Россией. Однако, несмотря на происходившее, попытка создать в Белоруссии этнократический политический режим до конца так и не была реализована, а русофобия, которая была положена в основу национального движения, не приобрела популярности среди простых белорусов. Белорусское общество, занятое в начале 1990-х годов выживанием, оказалось глухо к призывам «белорусизации», антикоммунистической и либеральной риторики, которые не предлагали гражданам выхода из сложившегося кризиса.

В итоге к середине 1990-х годов попытка националистических группировок и политических партий провести новую волну «белорусизации» фактически провалилась, так как проходила на фоне продолжающегося падения жизненного уровня в стране. Предлагаемая национально ориентированной частью политической элиты, сформировавшейся в период 1980-х годов, «новая» национальная концепция развития общества стала связываться большинством граждан с нестабильной обстановкой, социально-экономическим кризисом и открытой русофобией. В общественном сознании по-прежнему превалировали воспоминания о стабильности в период Советского Союза, выразителем чего, по сути, и стал пришедший к власти в 1994 году Александр Лукашенко.