Информационно-аналитический портал
ссылка

На разломе времен

Степан РОМАНЮК (Украина)
29.02.2012
Напечатать
Увеличить шрифт
А
А
А

Беловежская сумятица

Независимость в Украину пришла из Беловежской пущи, словно поиздевавшись над вождями галицкого масштаба, претендующими на роль искренних и единственных носителей национального самосознания. Оказалось, что никаких усилий для осуществления «вековечной мечты» и не требовалось, сидеть в советских лагерях было ни к чему, достаточно было подписей трех в меру охмелевших от свежего воздуха белорусского полесья мужчин, чтобы на карте мира появилось государство под названием Украина.
 
Во Львове царила зависть и растерянность. Как же так, ведь буквально полгода назад он, теперь гордый и недоступный Леонид Кравчук, приезжал в украинский Пьемонт в качестве председателя Верховной Рады и одного из лидеров Коммунистической партии. Он собрал всю номенклатуру в актовом зале Львовского университета и два часа упражнялся в красноречии, особо уповая на решающую роль коммунистической идеологии в построении социализма на одной шестой планеты. Равных в полемике Леониду Макаровичу не было, он искусно осаживал обескураженных львовских журналистов, посмевших усомниться в гениальности коммунистических вождей. Он цитировал Ленина, называя работу, том полного собрания сочинений и даже страницу, высокопарно поднимая глаза к потолку, и эти цитаты произносились как истина в последней инстанции.
 
И вот теперь, спустя каких-то полгода, этот человек присвоил себе лавры спасителя нации.
 
Сумятица царила и в Киеве. Республиканские чиновники, как гнева Господнего боявшиеся гнева московского начальства, были в растерянности, долгое время не могли прийти в себя. Жизнь текла своим чередом, ее надо было как-то упорядочивать, старые лекала оказались негодными, нужно было что-то менять.
 
Первым делом на Банковой поменяли идеологию. Выбора большого не было, заклейменный в средствах массовой информации коммунизм уступил место национализму. Особых интеллектуальных усилий для этого не требовалось, достаточно было поменять эпитеты и определения, добавить риторики и внести некоторые новшества в поведенческие стереотипы.
 
Уже в первую неделю после Беловежского соглашения со всех сторон посыпались ноты ведущих государств, признававшие рождение нового члена мирового сообщества, что наполняло груди киевских чиновников гордостью за свое отечество. Будучи президентом третьей в мире ядерной страны, Леонид Кравчук отказался от этого бремени без какого-либо сожаления.  
 
Кому досталась страна 
 
Эйфория прошла очень быстро. С территорией, многие десятилетия называвшейся советской республикой и управлявшейся из союзного центра, надо было что-то делать. Сказки о донецком угле и приднепровских черноземах оказались просто сказками. «Москали» перестали поедать наше сало, а самого сала оказалось маловато для нас самих, как и хлеба, и сахара, и других продуктов первой необходимости. Впрочем, для власти это были вопросы не первостепенной важности, народ – не ребенок, пусть выживает сам. Взяв на вооружение «кравчучки», тележки, прозванные в честь первого президента, население рвануло в разные части мира, обменивая остатки нажитого при развитом социализме имущества на китайские футболки и турецкие джинсы, снабженные лейблами известных европейских и американских фирм. Так выживало 52-миллионное население большого европейского государства. Выжили, правда, не все, сегодня на Украине проживает чуть больше 46 миллионов граждан.
 
Проблемы лиц, отождествляющих себя с государством, и проблемы миллионов простых граждан изначально существовали в разных измерениях. Пока народ выживал, номенклатура делила богатства страны.
 
Особенностью Украины всегда было ее разделение на две разные по ментальности, образу жизни, хозяйственному укладу территории. Промышленный восток, в былые годы требовавший притока новых рабочих рук, сформировался как многоликий конгломерат людей разных национальностей, общающийся на понятном для всех русском языке. Запад с избытком рабочей силы был сельскохозяйственным моноэтничным регионом. Индустриализация Западной Украины, предпринятая в послевоенные десятилетия, уклад жизни населения не изменила. Почти каждая рабочая семья, занятая на львовских предприятиях, имела свой домик в деревне, была накрепко привязана к традициям галицкого села, греко-католической церкви, существовавшей в подполье, культивируемому местечковому национализму.
 
Эти особенности отражались на характере когда-то партийной, а теперь государственной номенклатуры. Когда Леонид Кучма, будучи еще премьер-министром, впервые с парламентской трибуны задал вопрос: «Скажите, какую Украину построить, и я это сделаю», формирующиеся кланы восприняли эту фразу как призыв к действию. Финансово-промышленные группы востока Украины приватизировали заводы, шахты, пароходы и все, что плохо лежало. В столице они прибрали к рукам все министерства и ведомства, имеющие отношение к управлению экономикой страны. Для выходцев из Западной Украины, продолжающих считать себя строителями этнического государства, достались малопривлекательные для будущих олигархов гуманитарные ведомства.
 
Каждая из этих группировок считала себя главной и определяющей силой в обществе. Несколько лет им удавалось мирно сосуществовать. Они не мешали друг другу и наслаждались свалившимися на голову благами. Этому способствовала и достаточно тонкая политика второго президента Леонида Кучмы, умевшего использовать кнут и пряник как для своих, так и для чужих. Однако уже к исходу его первого президентского срока конфликты между представителями западноукраинской и восточноукраинской «государственной элиты» приобретали все более острый характер.  
 
Битва над Днепром
 
Во время президентских выборов 1999 года на украинскую почву насадили идею красной угрозы. И хотя Петр Симоненко и его слабосильная красная гвардия никак не угрожала возвратом к социализму, именно украинским коммунистам было предписано сыграть роль силы, угрожающей демократической Украине. В борьбе с «коммунистической заразой» были сплочены и западноукраинские националисты, и харьковские демократы, и донецкие крутые парни без каких-либо идеологических убеждений, и даже пророссийские движения Крыма, где довлели несколько другие настроения, не совсем вписывающиеся в «антикоммунистический государственный национализм».
 
Кучма легко победил на выборах, однако едва ли не на следующий день после инаугурации ему пришлось столкнуться с поутихшей на какое-то время проблемой. Оказалось, что скрывать конфликт между востоком и западом уже невозможно. Свободных активов для удовлетворения нужд разрастающейся номенклатуры практически не осталось. Представители Западной Украины поняли, что одной идеологией сыт не будешь, в офшоры ее не переведешь. На востоке подпирал электорат, требующий не только прожиточного минимума, но и права разговаривать на русском языке, упрощенного перехода границы с Россией, установления дружеских взаимоотношений с соседней страной.
 
Так родилось движение «Украина без Кучмы», поводом для которого стало загадочное убийство журналиста Георгия Гонгадзе, появились технологии раздела государства по разным сортам людей, населяющих эту территорию.
 
С этого момента Украина оказалась в новой реальности. Если до сих пор можно было полагать, что спор за власть ведется с привлечением доморощенных команд, внутренних ресурсов и интересов, то теперь все это стало происходить на фоне противостояния внешних факторов. Украина стала объектом геополитического спора между Россией и западным миром, преимущественно представленным Соединенными Штатами.
 
К сожалению, а может, и к счастью, исход этой борьбы мало зависит от внутреннего противостояния в самой Украине.  
 
Как надо родину любить
 
Евроатлантическая слагаемая государственной идеологии на Украине утвердилась достаточно прочно. Американцы и европейцы не стали наращивать свое эксклюзивное информационное присутствие на Украине. Эту работу они предложили самим украинцам. Более того, нас настоятельно убеждают отстаивать не атлантические интересы, а защищать свою независимость, язык, культуру, историю. С одной маленькой, но обязательной поправкой: «угрозой для всех этих, святых для каждого сознательного украинца, ценностей является Россия с ее агрессивной имперской политикой». 
 
Нас убеждают, что, подарив Украине государственную независимость в Беловежской пуще, Россия одумалась и теперь хочет забрать подарок обратно. Нам говорят, что россияне засоряют украинский язык суржиком, надо вычищать мову до галицкого блеска и польской интонации, иначе национальной идентичности не видать. Нам советуют отказаться от Гоголя, поскольку он был завербован великорусскими шовинистами, а его творчество тлетворно влияет на формирование национального самосознания. Нас поощряют создавать мифы о своем прошлом и свято верить в то, что Ярослав Мудрый и Владимир Мономах были этническими украинцами, а Богдан Хмельницкий совершил страшную ошибку, согласившись на дружбу с российским царем.
 
Нам это льстит – и мы готовы самоутверждаться в «мире цивилизованных народов». А если за это еще и доплачивают – то и подавно.
 
Впрочем, о деньгах. Только за последние десять лет Госдеп США потратил на развитие демократии на Украине более 1 миллиарда долларов, только в прошлом году инвестиции в развитие украинского гражданского общества составили 124 миллиона американских денег. Сотни миллионов вложил в украинскую демократию Джордж Сорос, взрастивший целую сеть весьма эффективных структур. Не менее эффективно на этой ниве трудятся десятки других фондов, поставивших перед собой цель приобщить украинцев к европейским ценностям.
 
На простимулированных приоритетах выросло целое поколение украинцев. Сегодня если не сорокалетние, то 35-летние граждане точно, сформировались в условиях ежедневного напоминания о евроатлантических ценностях, заменивших царившие в прошлые годы дружбу народов и советский патриотизм. Поправка на принадлежность к русскоязычной культуре и этническое происхождение с каждым годом срабатывает все меньше, многие русские, живущие на Украине, готовы поверить в преимущество евроатлантических ценностей над материнскими.
 
…В конце прошлого года Украина отметила 20-летие Беловежских соглашений. Я ловлю себя на мысли о том, что за это время украинцы не избавились от ментальных пороков, преследовавших нас на протяжении всей истории. Мы научились придумывать себе врагов и друзей и очень часто путали одних с другими. Были времена, когда подобные бессмысленные поиски ставили на грань существования наш народ.

Но всегда был выход. Он находился тогда, когда мы вспоминали о своих корнях, о своей истории и вере. Такое время и сегодня на дворе.

ПРЕОДОЛЕНИЕ ВЫЗОВОВ
32
Поставить лайк: 126
Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору
https://odnarodyna.org/content/na-razlome-vremen