В России и на Украине снежным комом покатилось обсуждение воскресшей из небытия идеи газотранспортного консорциума, который занялся бы модернизацией украинской газотранспортной системы. На Украине кипят страсти: политики по разные стороны баррикад, ожесточенно ругая друг друга и за прошлые ошибки, которые объявляются не больше и не меньше, как провалами, и за упущенные возможности (даже если их никак нельзя было реализовать), естественно, не сходятся во взглядах на газотранспортный консорциум. Экс-президент Украины исчисляет предполагаемый финансовый ущерб от консорциума миллиардами долларов в год, а команда действующего президента уверена, что в случае модернизации ГТС за счет наращивания транзита российского газа со 120 до 200 миллиардов кубометров в год доходы от транзита могли бы удвоиться. Но помимо финансовой, у проекта есть политическая составляющая. Для стана оранжевых ГТС – неотъемлемый атрибут незалежности, которым стремится завладеть злонамеренная Москва, тогда как создание консорциума – «бесплатная сдача нашего стратегического объекта» (Юлия Тимошенко) и даже «сдача национальных интересов» (Виктор Ющенко). Первый вице-премьер Андрей Клюев, напротив, прогнозирует, что «через 5–7 лет после окончания строительства Северного и Южного потоков (то есть фактически к 2020 г. – Н.М.) наша газотранспортная система будет не нужна ни России, ни странам Евросоюза». Впрочем, сдача сдачей, но и в штабе Ю. Тимошенко резонно соглашались, что модернизация украинской ГТС без России невозможна хотя бы в силу технологических причин. Незаинтересованная реакция российского руководства на авансы, которые сделал во время своего визита в Россию премьер-министр Николай Азаров, для украинской оппозиции – всего лишь маска, под которой прячется агрессор. Напомним: украинский премьер в ходе пресс-конференции со своим российским коллегой сказал, что идея газотранспортного консорциума «абсолютно выгодна» России, Европе и Украине: «Россия сейчас, которая строит обходные пути, еще может заколебаться, нужно ли ей вкладывать деньги в модернизацию. А нам-то, нам-то большой интерес вкладывать деньги в модернизацию и привлекать Россию к участию в этой модернизации». Исполненная подозрительности, украинская оппозиция сразу потребовала от правительства отчета о переговорах с российской стороной по газовому вопросу. Как повод для очередного внутриполитического конфликта, предложение создать газотранспортный консорциум раскололо и украинское общество. Согласно мартовскому опросу общественного мнения, только 20% украинцев считают неприемлемым создание консорциума, тогда как принципиально не возражают против этой инициативы Януковича 2/5 населения страны.
Российские эксперты, в свою очередь, анализировали разные варианты практического воплощения проекта по созданию газотранспортного консорциума, доказывая его целесообразность или, напротив, приводя аргументы о неактуальности. В. Путин, в 2002 году бывший одним из авторов самой идеи консорциума, на той же пресс-конференции заявил о готовности России работать над проектом и выделить деньги, если идея «будет конструктивно оформлена», причем Россия и Украина не увязывают вопросы создания консорциума и цены на газ. Всего лишь несколько дней спустя пресса со ссылкой на источник в Газпроме сообщила, что российская компания согласна участвовать в проекте газотранспортного консорциума лишь в случае приобретения контрольного пакета акций ОАО «Укртрансгаз», эксплуатирующего украинские ГТС, – условие по определению неприемлемое для украинской стороны. Сама по себе позиция Газпрома не нова, это известная составляющая долгосрочной внешней стратегии компании, от которой руководство монополиста не намерено отказываться. Последнее тому подтверждение – заявление о заинтересованности в получении контроля над белорусским газотранспортным предприятием «Белтрансгаз», с которым выступил заместитель председателя правления ОАО «Газпром» и одновременно председатель совета директоров ОАО «Белгазпромбанк» Андрей Круглов. Представитель российского газового холдинга признал, что ему «пока неизвестно» о встречной готовности белорусского руководства, но уже владение 50% акций газотранспортного предприятия обеспечивает Белоруссии ту скидку на цену газа, о которой мечтает для себя Киев. Вице-премьер Украины Сергей Тигипко считает, что цена для Украины не должна быть намного выше цены для Белоруссии и ни в коем случае не на уровне среднеевропейской. Соратник Януковича Анатолий Кинах называл цифру 200 долларов за тысячу кубометров. Напомним, что в первом квартале цена на российское топливо для Белоруссии составила 170, а для Украины – 305 долларов за тысячу кубометров. Со своей стороны, украинское руководство было готово предложить Газпрому не более 25% контрольных акций ГТС.
Странным образом во всех дебатах по поводу консорциума – и у нас, и на Украине – почти упускается из виду одно звено, хотя очевидно, что без его участия проект вовсе не подлежит рассмотрению: кто будет третьей стороной предполагаемого консорциума? В идеале консорциум объединяет общей целью модернизации устаревшей инфраструктуры интересы поставщика, транзитера и европейских потребителей. Социологический опрос, данные которого приведены выше, определил участниками консорциума Нафтогаз Украины (с приходом к власти нового президента сменилось руководство компании), Газпрома и европейских потребителей. Кто же эти потребители? И каково их мнение по поводу вступления в консорциум? Пока определенного ответа на эти принципиальные вопросы не просматривается. Да, генеральный секретарь Энергетической хартии Андрэ Мернье приветствует любые шаги, направленные на улучшение отношений между Россией и Украиной. Но делать однозначный вывод, что он высказывается в поддержку идеи трехстороннего газотранспортного консорциума, было бы опрометчиво. Данная им характеристика консорциума как «древней идеи» несет явно скептическую окраску.
Как известно, российский газ с территории Украины поступает во многие европейские страны: Польшу, Словакию, Венгрию, Молдавию и Румынию, а транзитом через территорию этих стран – в Германию, Чехию, Венгрию, Австрию, Болгарию, Грецию, Италию, Сербию и Македонию. Исходя из юридического определения консорциума, его участниками могут быть государства и частные компании. Информации о том, чтобы новое украинское руководство приглашало к участию в консорциуме какую-либо из названных стран или частный бизнес этих стран, не появлялось. Энергетическая политика ЕС предполагает развитие газотранспортных сетей, что в конечном итоге должно привести к созданию единого газового рынка. Но это – декларация. Опыт Северного и Южного потоков, особенно в сравнении с Набукко, свидетельствует, что Еврокомиссия заинтересована в строительстве новых газопроводов лишь по тем географическим направлениям, которые обеспечат поступление в страны ЕС газа нероссийского происхождения, минуя российскую территорию. С этой точки зрения ЕС едва ли заинтересован в том, чтобы вкладывать деньги в наращивание газового транзита через Украину, тем более памятуя об имевших место газовых конфликтах между двумя странами. К тому же в условиях сохраняющейся неопределенности на газовом рынке нет четкого представления ни о ценах на газ, ни о масштабах потребностей в этом топливе на перспективу.
По поводу проекта газотранспортного консорциума в Европе сложилась, казалось бы, парадоксальная ситуация: западные средства массовой информации окружили эту тему завесой молчания. Конечно, сейчас Европе хватает собственных забот, и все же нарочитое пренебрежение проектом представляется не случайным. Разгадка проста: европейцев, которые желали бы вступить в газотранспортный консорциум, попросту не существует. Еврокомиссия? Она в принципе не занимается такого рода деятельностью. Правительства стран, куда поступает газ, попросту не пойдут на этот шаг, подчиняясь дисциплине энергобезопасности. Ко всему прочему, нельзя сбрасывать со счетов подспудные сомнения в стабильности политической ситуации на Украине. Смена власти в этой стране уже приводила к резким переменам политического курса. Оранжевая, она же газовая, принцесса уже грозит: «Все зарубежные партнеры, которым нынешние чиновники из Украины предложат образовать консорциум по управлению газотранспортной системой нашего государства, должны знать, что это предложение является незаконным и противоречит национальным интересам Украины». Не извольте беспокоиться: знают, что преемственность – совсем не то слово, которым можно описать украинскую политику. Поэтому и для участия в модернизации ГТС нужны серьезные гарантии. Только кто же их даст? Вот почему представители западного бизнеса намекали на желательность частичной приватизации ГТС: такая позиция вскользь прозвучала во время дискуссии в Германском обществе внешней политики по теме «Россия, Украина и Восточное партнерство», состоявшейся в июне 2009 года. О необходимости интернационализировать трубопровод, чтобы предотвратить возможные недопоставки газа в Европу и модернизировать устаревшую инфраструктуру, говорил на германо-российском форуме (март 2010 года) бывший канцлер ФРГ, глава наблюдательного совета Nord Stream AG Герхард Шредер.
На Западе отдают себе отчет в том, насколько остро стоит проблема модернизации не только ГТС, но и всей бывшей советской энергетической инфраструктуры. Согласно недавней оценке экспертов Всемирного банка, в странах Восточной Европы и Центральной Азии (включая РФ) в течение ближайших 20 лет в строительство и ремонт инфраструктуры необходимо инвестировать до 1,5 триллионов долларов. Но модернизацию европейцы не склонны отождествлять с созданием трехстороннего консорциума, в котором они усмотрели готовность В. Януковича поступиться частью суверенитета ради снижения цен на российский газ. Именно так утверждалось в одинокой публикации на эту тему германской газеты деловых кругов Handelsblatt. Европейцев как будто заинтересовало предложение относительно модернизации украинских магистральных газопроводов, высказанное Н. Азаровым на встрече с Оливье Декампом, исполнительным директором Европейского банка реконструкции и развития в Турции, Восточной Европе, на Кавказе и в Центральной Азии. ЕБРР и ранее назывался среди потенциальных инвесторов проекта модернизации украинской ГТС. «Совет директоров охотно выслушает ваш план действий и подходы к этому вопросу», – процитировал представителя ЕБРР сайт украинского правительства. Кстати, европейские газеты не комментировали и эту встречу.
То обстоятельство, что в ходе переговоров с западными партнерами украинское руководство даже не ставило вопрос о варианте консорциума, позволяет предположить, что в действительности оно и не готово пойти на этот шаг. Возможно, по внутриполитическим соображениям – из опасений реакции со стороны политических противников. Хотя не исключено, что вся украинская элита без разделения на партии и блоки убедила себя: «Такая корова нужна самому». Напротив, в выборе стратегии модернизации нет единства даже внутри украинского руководства. 2 апреля на брифинге премьер-министр говорил о том, что Украина предусматривает трехсторонний подход, а заместитель министра иностранных дел Константин Елисеев в тот же день заявил в интервью европейскому сетевому изданию euractiv.com, будто Украина рассматривает варианты в соответствии с объединенной декларацией ЕС-Украины от марта 2009 года, которая, как известно, была принята в двустороннем порядке. Более того, К. Елисеев явно старался сыграть на больной для европейцев теме агрессивности Газпрома, подчеркнув, что Украина – единственное постсоветское государство помимо России, которому все еще принадлежит его газовая система транзита, тогда как «все другие системы находятся в руках Газпрома». Наконец, газовый вопрос имеет на Украине внутриполитическое измерение. Социологический опрос, о котором сказано выше, показал, что свыше 70% украинцев поддерживают пересмотр газовых соглашений с Россией, подписанных после прошлогоднего январского кризиса, тогда как не поддерживающих такой пересмотр – лишь 13%. Иными словами, люди не хотят повышения тарифов независимо от того, где они живут: на Западе, далеком от симпатий к новому президенту, или на поддержавшем его востоке. Любопытно, что в массовом сознании главная угроза повышения тарифов связывается именно с ценой на российский газ, хотя в реальности прекращения дотаций ЖКХ требует от украинской стороны Международный валютный фонд, который увязывает с этим требованием предоставление кредита. Напомним: украинское население оплачивает 30% стоимости ЖКХ. Власти могут пойти на то, чтобы объяснить населению взлет цен на тарифы неуступчивостью Москвы и представить Европу как спасительницу от неизбежного дефолта.
И все же хочется надеяться, что наши соседи готовы обсуждать участие России в модернизации своей ГТС без задних мыслей, без игры на своего избирателя и игр с партнерами. Ведь для того, чтобы строить отношения с чистого листа, нужно ставить реальные задачи и вести доверительные, честные переговоры.
