«Плановая» деиндустриализация украинской экономики?

Действия правительства на макроэкономическом уровне показывают усиление опасной тенденции по деиндустриализации страны.

В текущем году, впервые за всё время независимости, половина общего объёма валютных поступлений на Украину будет обеспечена за счёт экспорта продукции сельского хозяйства. Валютные поступления от сельскохозяйственной отрасли сравняются с поступлениями от экспорта продукции горно-металлургического комплекса (ГМК).

Правительство, идя вслед за обозначившейся тенденцией, делает ставку на привлечение инвестиций в сельское хозяйство, чтобы обеспечить дальнейший приток валюты и развитие украинской экономики. До кризиса решение этой задачи возлагалось, прежде всего, на горно-металлургическую отрасль.

Первый вице-премьер Сергей Арбузов прогнозирует, что в текущем году почти половина всех иностранных инвестиций в Украину придется на аграрный сектор. По его словам, сумма вложений может достичь $3 млрд. — это более чем в три раза превышает прошлогодние суммы, когда в сельское хозяйство поступило свыше $800 млн.

 «Такой рост объемов инвестиций стал возможен из-за того, что государственная политика стала более прозрачной и предсказуемой. Инвесторы наконец увидели, что вкладывать средства теперь менее рискованно, ведь последние годы мы активно работаем над расширением государственно-частного партнерства в АПК», — отметил Сергей Арбузов.

Он также заявил, что сельское хозяйство сейчас является ключевой отраслью экономики государства.

Если данное высказывание отражает реальные настроения в правительстве, то это свидетельствует о том, что Кабмин не только потерял контроль над сдерживанием крайне опасной тенденции деиндустриализации экономики, но и прямо потворствует ей.  

А тот факт, что ориентация на сельское хозяйство провозглашается почти одновременно с принятием программы активизации экономики, в которой ключевая роль отводится промышленности и развитию наукоёмких технологий, показывает, что правительство не имеет стратегии выхода из кризиса и последующего экономического роста страны. Вместо такой стратегии, как спланированной системы мер, рассчитанных на долгосрочную перспективу, правительство прибегает к ситуативным и противоречивым приёмам с целью быстрого получения валюты.     

Ранее роль ключевой отрасли для экономики Украины играл ГМК. Эта отрасль занимала первое место по объемам украинского экспорта, благодаря чему обеспечивала национальную экономику валютными поступлениями. И хотя в постсоветский период украинский ГМК в большой степени перешёл на выпуск разного рода дешёвых полуфабрикатов (а это существенно облегчало сбыт такой продукции в мире, и в частности в странах ЕС), но всё же тяжёлая промышленность была источником промышленных технологий и определённой культуры именно индустриального труда, без которой движение к более современным технологическим укладам невозможно. Промышленность группы «А» - это базовые для индустрии отрасли, которые образовывали основу относительной экономической независимости Украины (об абсолютной экономической независимости в современном мире речь не может идти в принципе).

Сельское хозяйство не является и в принципе не может быть источником промышленных, в том числе и наукоёмких (инновационных), технологий. Оно может выступать лишь потребителем таких технологий, более-менее успешно используя их в выращивании и переработке сельхозпродукции. Перенос упора в экономике на сельхозпроизводство означает сознательный отказ правительства от промышленного, индустриального характера экономики или по меньшей мере его существенное ослабление. Следствием такого подхода неизбежно станет упадок промышленности, прежде всего отраслей, производящих продукцию с высокой добавленной стоимостью, потеря наукоёмких технологий, уменьшение и без того небогатого уже ассортимента продукции, рост безработицы и общий социально-экономический регресс. Очевидно, что  в этом случае вести речь даже об относительной экономической самодостаточности Украины не приходится.

Во время кризиса предприятия украинской металлургии резко снизили свою конкурентоспособность, которую до сих пор не могут восстановить. Так, по предварительным данным объединения металлургических заводов "Металлургпром", убытки металлургической отрасли Украины по итогам 2012 года увеличились в 3,3 раза, или на 9,5 млрд. гривен по сравнению с 2011 годом - до 13,7 млрд. гривен (1). Это, видимо, и послужило для Кабмина стимулом перенести центр тяжести в инвестиционной политике на развитие сельского хозяйства.

По словам Арбузова, ожидается, что объем инвестиций в АПК значительно увеличится за счет финансов, которые поступят не только из европейских стран, но и Азии, в частности из Китая. Преимущественный интерес инвесторов вызывают мясо-молочная отрасль, садоводство и производство биотоплива. Высокую перспективность сохраняет масляная отрасль (2).

Симптоматично, что так понятые правительством структурные приоритеты в экономике полностью совпадают с таким неизбежным следствием от вступления в зону свободной торговли с ЕС, как упадок украинской промышленности в условиях насыщения украинского рынка более конкурентоспособными еэсовскими товарами.

Возникает опасение, что Кабмин смирился с этой угрозой и, отказавшись от борьбы за обновление индустрии, уже заранее закрепляет за украинской экономикой сельскохозяйственный, по сути, примитивно-сырьевой характер.   

***

Само по себе развитие АПК, привлечение масштабных инвестиций, включая и господдержку, абсолютно необходимы. Украина должна сполна воспользоваться своим естественным конкурентным преимуществом в сельском хозяйстве, которое ей предоставляют чернозёмы и благоприятный в целом климат.

Однако ошибочным является выстраивание структурных приоритетов в экономике, в частности пропорций между сельским хозяйством и индустриальными отраслями в пользу сельского хозяйства. 

Ситуация усугубляется общей противоречивостью и несогласованностью макроэкономической политики правительства. Выше уже отмечалось, Кабмин пытается совместить программу активизации экономики, в которой упор делается на развитие индустрии и перерабатывающих отраслей промышленности с приоритетностью сельского хозяйства.

В дополнение к этому заметим, что правительство всё же пытается принять меры по подъёму ГМК, но происходит это на фоне всё тех же заявлений об особой роли в экономике сельскохозяйственной отрасли. В феврале была создана группа по вопросам предоставления господдержки предприятиям ГМК под руководством вице-премьера Юрия Бойко. Ранее в рамках помощи предприятиям ГМК правительство обязалось не повышать для металлургов тарифы на грузоперевозки и электроэнергию в течение 2013 года более чем на 5%.

Вопрос о господдержке предприятий ГМК был рассмотрен 5 июня на заседании Кабмина, а 14 июня премьер-министр Николай Азаров подписал с металлургами меморандум о взаимопонимании. В меморандуме металлурги пообещали не сокращать численность персонала на металлургических комбинатах, сохранить все социальные льготы, а также продавать металл на внутреннем рынке по ценам не выше экспортных. В свою очередь правительство обязалось в полном объеме возмещать НДС перед производителями, не повышать более чем на 5% в год тарифы на электроэнергию и железнодорожные перевозки, рассмотреть вопрос отмены пошлин на импортируемое для металлургов сырье и необходимое для модернизации оборудование. Выступая на пресс-конференции после подписания договора, Николай Азаров заявил, что альтернативы этим договоренностям не было, если не учитывать вариант закрытия предприятий ГМК (3).  

Возможно, эти и иные меры дадут для ГМК кратковременный эффект. Однако при таких противоречивых подходах в экономической политике подобные меры обернутся распылением средств и в долгосрочной перспективе будут, скорее всего, безрезультатны. Проблема ведь в том, что дополнительные средства, полученные горно-металлургическим комплексом в условиях такой искусственно созданной рентабельности, должны систематически идти на техническое переоснащение предприятий отрасли, внедрение новейших технологий и повышение производительности труда. Но ничего из этих необходимых мер ранее в условиях аналогичной поддержки отрасли (конец 90-х начало 2000-х годов) владельцами предприятий отрасли не предпринималось.

А поскольку ситуация в ГМК, как показал кризис 2008-2009 гг., крайне запущена, то средств, сэкономленных владельцами отрасли на тарифах, для технического переоснащения отрасли явно недостаточно. Ситуацию может исправить только государственная финансовая помощь и частные инвестиции (в том числе и зарубежные), которые как раз планируют отвлечь на поддержку сельского хозяйства. В условиях нарастающего дефицита госбюджета и текущего падения доходов совместить эти два направления поддержки не получится.    

В сложившейся ситуации украинским властям было бы целесообразно обратиться за кредитом в Евразийский банк развития (его участниками являются члены ТС, а также Армения, Таджикистан, Киргизия). Именно там реальнее всего было бы получить кредит на реконструкцию украинского ГМК и иные промышленные наукоёмкие проекты, которые помогли бы укрепить индустриальную ориентацию украинской экономики.

Одним из способов выхода украинских металлургов на новые рынки могло бы стать согласование действий (в частности, общей ценовой политики) с предприятиями российского ГМК и взаимный отказ от конкуренции. Детали такого шага нуждаются в тщательном обсуждении, возможно, даже в присутствии глав правительств, а может быть, и президентов двух стран. Но действия в этом направлении открывают хоть какую-то перспективу перед украинским ГМК, как, кстати, и для всей экономики в целом.

К сожалению, евразийская интеграция и, соответственно, участие в евразийских интеграционных структурах не является приоритетом украинских властей, хотя развитие ситуации в экономике всё настойчивее требует от них именно такого участия.