Саммит НАТО в Уэльсе: украинский вопрос

5 сентября в Ньюпорте закончился двухдневный саммит НАТО, на котором украинский вопрос стал одним из центральных. Судя по всему, украинская сторона возлагала на саммит особые надежды, однако для Киева реальность по сравнению с надеждами оказалась менее однозначной и позитивной. Впрочем, на стратегическом уровне результат есть. И он вполне однозначный – Украина начинает процедуру активного сближения с альянсом при непосредственной поддержке США.

Совместное заявление комиссии Украина-НАТО говорит об этом открыто: «Мы подтверждаем нашу готовность углублять особое партнерство между Украиной и НАТО, что поспособствует стабильной, мирной и неделимой Европы». И в этом же ключе НАТО сразу заявило, что есть принципиальная договоренность об углублении сотрудничества в рамках годовых национальных планов: «Мы и в дальнейшем будем расширять сотрудничество по годичной национальной программе в сфере обороны и безопасности посредством программ укрепления обороноспособности. В этой связи альянс запустит новые проекты в сфере контроля, командования, логистики, стандартизации, киберзащиты, содействия трудоустройству и стратегических коммуникаций. НАТО также окажет Украине поддержку в реабилитации пострадавшего личного состава ВС. Альянс усилит свое присутствие в киевских представительствах».

Положение о стратегических коммуникациях особенно интересно, поскольку на Западе это обычно политкорректная формулировка, означающая банальную пропаганду. То есть НАТО пообещало активную помощь Киеву в проведении пропагандистских операций против России. А судя по тому, что практически всё заявление является от начала и до конца антироссийским, на кого будут направлены усилия этих «коммуникаций» вопросов особых не вызывает.

О том, что сотрудничество с НАТО будет углубляться, заявил и П.Порошенко: «Не менее важным элементом является дальнейшее углубление особого партнерства Украина-НАТО. Мы считаем, что это партнерство будет неотъемлемой частью евроинтеграционного курса Украины. Оставаясь преданной имплементации широкомасштабных реформ, направленных на интеграцию с ЕС, Украина будет и дальше преследовать данную цель через ежегодную Национальную программу сотрудничества Украина-НАТО, а также другие существующие инструменты и механизмы».

Впрочем, о членстве Украины в НАТО сказано ничего нового не было. На такой вопрос журналистов Порошенко ответил, что сейчас этот вопрос подниматься не будет, поскольку для начала нужно достичь необходимых критериев, а они будут достигнуты лишь после проведения всех реформ. Да и поддержки населения (несмотря на все происходящее на Украине) для этого особой нет. Видимо, для решения, в том числе и этого вопроса, и усиливается сотрудничество с НАТО по линии стратегических коммуникаций.

* * *

Но если на стратегическом уровне (хотя бы на уровне риторики) сотрудничество выглядит безоблачным и реакция на него напоминает всеобщее одобрение, то на практическом все куда скромнее и неоднозначнее.

Скажем, было озвучено, что Украина договорилась о поставках какого-то «высокоточного оружия». Однако не понятно, ни что это за оружие, ни кем оно поставляется, ни когда оно будет на Украине. Кроме того, для подобных видов вооружений обычно мало поставить само оружие – нужно еще уметь его использовать, а тут есть серьезные вопросы.

Опять же, несмотря на то что в НАТО состоит 28 членов, Украине удалось договориться лишь с одной страной. То есть все остальные не захотели вооружать Киев. Возможно, кстати, поэтому никаких действительно предметных соглашений в сфере военно-технического сотрудничества между альянсом и Киевом (о чем сообщали 4 сентября) так и не было подписано. Более того, Расмуссен особенно подчеркнул, что все военно-технические договоренности являются результатом сугубо двусторонних встреч.

Показательно и иное. Порошенко явно ехал в расчете получить от НАТО существенную финансовую помощь на армию. Украине пообещали целых 15 млн. евро. Еще нужно будет убедить членов альянса в необходимости этого. «Мы будем проводить консультации, чтобы помочь Украине с проведением реформ в оборонном секторе, и союзники при посредничестве НАТО предоставят около 15 млн. евро», – заявил уходящий генсек НАТО Расмуссен.

Конечно, для Киева и это деньги, но 15 млн. на фоне все возрастающих трат на проведение «АТО» – это капля в море расходов. Сама сумма выглядит больше символической, чем реальной, помощью. Более существенна сумма в 1 млрд. долл., которые может добавить Канада: «помощь в размере 1 млрд. долл. будет передана в трастовые фонды НАТО, для того чтобы улучшить возможности командования Вооруженными силами Украины, улучшить коммуникационные и компьютерные возможности, а также применить стандарты НАТО».

Еще один фронт, на котором НАТО обещает помощь Киеву, – лечение раненых военнослужащих: «Мы поможем с реабилитацией военнослужащих, которые пострадали вследствие конфликта». Однако реальность может сильно отличаться от ожиданий. Это очень хорошо показал недавний случай с «немецкой медицинской помощью»: согласно предварительным договоренностям с Германией, немецкие врачи должны были взять на восстановление 22 тяжелораненых. Когда же немецкие врачи приехали на Украину, то сразу же отклонили 17 кандидатур. Причем самых тяжелораненых, поскольку «лечить их слишком дорого». Кроме того, как выяснилось, никто и не собирался их лечить в тех клиниках, о которых шла изначально речь, – все попали в обычные военные госпитали.

Весьма интересно, что в итоговом заявлении комиссии Украина-НАТО, альянс практически прямо указывает на ответственность ЕС за ситуацию в украинском вопросе, в тексте как минимум несколько раз упоминается необходимость ужесточения санкций, оптимизации политики ЕС на российском направлении.

При этом сами европейцы не в восторге от подобного «перекладывания ответственности» и уходят от нее, как только могут. Более того, отдельные заявления европейских столиц говорят об их явной неуместности в русле «единогласия» НАТО по украинскому и российскому вопросу.

Так, президент Франции Ф.Олланд по сути опроверг сообщение о том, что поставки «Мистралей» в Россию приостановлены: «Франция не отменяла и не останавливала действия контракта о поставках России двух ударных десантных вертолетоносцев класса «Мистраль». Просто пока не сложились условия для передачи первого из этих кораблей». То есть никто ради Украины не собирается жертвовать своими экономическими интересами в долгосрочной перспективе.

В целом говорить про удачность для Киева результатов саммита в Ньюпорте можно лишь весьма условно. Совершенно очевидно, что Киев и Вашингтон надеялись на существенно иные результаты мероприятия. Во многом причина провала для Киева саммита заключается в Вашингтоне. Судя по всему, альянс ожидал признания Украины особым военным партнером США, однако там это решение перенесли на конец года, значит, четкого и недвусмысленного месседжа в этом направлении отправлено не было. Кроме того, ЕС, который явно устал от Украины с ее проблемами, все меньше настроен входить в положение «молодой демократии» с ее жестким антироссийским курсом и нежеланием прекращать силовую операцию на востоке страны.

То, что альянс обеспокоен происходящим, – понятно и заметно. Однако формы, в которых он решил реагировать на эту обеспокоенность, может вызывать неоднозначные эффекты. Прежде всего, речь идет о желании НАТО расширить количество своих баз на территориях стран-членов (прежде всего в Восточной Европе). Это ведет к дополнительной эскалации напряженности и к новой холодной войне. Впрочем, в НАТО и не скрывают того, что пытаются восстановить подобную логику противостояния с Россией. На протяжении последних двух-трех месяцев генсек НАТО говорит об отношениях альянса с Россией именно в терминах холодной войны, а недавно бывший председатель Военного комитета НАТО К.Науман откровенно признался, что НАТО однозначно возвращается к принципу устрашения.

Саммит в Ньюпорте продемонстрировал, что, несмотря на очевидный выбор конфронтационной линии поведения между НАТО и Россией, абсолютной поддержки эта модель не находит даже среди членов альянса. И украинский вопрос тут оказывается лишь одним из многих, а вовсе не ключевым, как того хотелось бы Киеву. Похоже, что Банковой не удастся заручиться абсолютной поддержкой НАТО в своей военной кампании, а значит остается лишь один реальный путь решения конфликтной ситуации – переговоры.