СМИ: бойкотом Порошенко Москва пытается сдвинуть минский процесс с мертвой точки

В Киеве утверждают, что ни внешнеполитическое ведомство, ни администрация президента, ни сам Петр Порошенко уже длительное время не могут связаться с Владимиром Путиным. В рамках традиционной дипломатии такой бойкот – одна из крайних мер. Мер не всегда эффективных и весьма опасных, но вполне оправданных в данном конкретном случае.

Как известно, после событий в Крыму Путин заявил, что «Украина перешла от переговоров к террору» и что в такой ситуации бессмысленно встречаться в «нормандском формате». Тональность этого заявления не оставляла сомнения в том, что Порошенко перешел в разряд «нерукопожатных», как ранее Михаил Саакашвили. Есть версия, что непосредственным толчком к такому изменению в отношении к личности Порошенко стала гибель двух российских военнослужащих при задержании украинских диверсантов. Российский президент такого очень не любит, пример Эрдогана тому порука. Тогда украинская сторона принялась лелеять свои обиды и страхи, вспомнив, что Кремль демонстративно игнорирует знаковые для Киева события уже довольно давно. Например, Владимир Путин не стал поздравлять Украину с Днем победы над фашизмом. Вторым государством, которое должно было получить поздравительную телеграмму, но оказалось обойденным, опять же, стала Грузия.

Впрочем, к настоящему моменту жалобы на невозможность дозвониться до Путина уже перестали исходить из «анонимных источников, близких к Банковой улице». По окончании недавнего раунда минских переговоров, в рамках которого было объявлено об очередном «витке перемирия», на эту тему высказался официальный представитель Украины в трехсторонней контактной группе Евгений Марчук. «Как известно, Олланд и Меркель в разговоре с Порошенко подчеркнули важность продолжения работы в «нормандском формате». Но я обращу внимание: Путин не пошел на разговор с Порошенко. Путин этим демонстрирует, что он игнорирует украинского президента», – сказал он.

Марчук – человек серьезный, работал в КГБ СССР и премьер-министром Украины, возглавлял министерство обороны, зря обижаться не будет. Выходит, что, натолкнувшись лбом на краснокаменную стену Кремля, Порошенко попробовал пожаловаться «старшим братьям» – Олланду и Меркель. Те до Путина дозвонились, но эффекта это не возымело. Президенту Украины срочно потребовалось найти такого посредника, которому не откажут, и он обратился к президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву. «Недавно Порошенко мне звонил», – сообщил Назарбаев в разговоре с Путиным (здесь важна доверительно-домашняя тональность, в которой прекрасно владеющий русским языком казахстанский лидер все это излагал). «Он говорил, что принять статус Донбасса и второго региона, который там есть, не позволяет (отсутствие) у него большинства в Раде. Надо решить по другим вопросам. То есть тоже, я думаю, (он) склонен находить компромиссы, но почему-то (они) не находятся. Все эти вопросы, конечно, дают вам нагрузку для России, но они все решаемые», – сказал президент Казахстана. Так и хочется добавить – «и подмигнул».

Выглядит это все, конечно, уж слишком несерьезно. Так и тянет посоветовать обратиться к Эрдогану за советом по написанию «правильного письма», которое бы передали через неожиданных частных посредников. Но только до 31 августа, когда Порошенко намерен посетить Мариуполь. Так как в дальнейшем ситуация может стать необратимой.

Перевод Порошенко в разряд «нерукопожатных» оказался для Киева столь пугающим еще и потому, что в Москве на различных уровнях до самого последнего дня повторяли мантру о том, что украинский президент в глубине души неплохой хлопец, просто ему то «Правый сектор*», то Коломойский, то Рада, то черти из Диканьки мешают выполнить свое предвыборное обещание и прекратить войну в Донбассе или хотя бы «имплементировать» киевскую часть минских договоренностей. Под этим предлогом Порошенко прощалась и публичная русофобия, и странности в поведении, и выклянчивание газа с нефтью, и вечная апелляция к войскам НАТО и США. И вдруг – баста, карапузики, танцы кончились. В мировой дипломатической практике подобного рода «игнорирования» хотя и бывают вызваны эмоциональными событиями, на практике всегда имели целью вынудить бойкотируемую сторону сделать нечто, чего она делать не хочет. При этом возобновление контактов само по себе воспринимается как уступка сильного, требующая ответного шага. А такого рода неформальный разрыв отношений – это, как сейчас стало модно говорить, «новая реальность», от которой придется отталкиваться при возобновлении контактов. То есть подниматься обратно до того уровня взаимоотношений с Кремлем, который был до 8 августа, Петру Порошенко придется со дна. «Хороший хлопец», у которого, в передаче Назарбаева, «компромиссы не находятся» – это уже в прошлом.

Это довольно сложная практика, требующая комплексного подхода. Но Порошенко – не Эрдоган с его глубоко восточными повадками, он бизнесмен из 90-х, а не профессиональный политик или военный, следовательно, его довольно легко напугать, что и продемонстрировал мучительный поиск посредников. При этом Киев сам лишил себя большинства легальных переговорных площадок с Москвой (минские посиделки не в счет, они локальны по своим возможностям и полномочиям), и теперь речь действительно пойдет о каких-то нестандартных ходах типа визита частных лиц с письмами в целлофановых пакетах с логотипом «Рошена», раз уж у дипломатической почты выдался санитарный день.

История показывает, что с этим неплохо справляются, например, священнослужители. Так, испанский каудильо Франсиско Франко, попав в полную изоляцию, засылал в США и Ватикан проповедников читать частные лекции о необходимости принятия Испании в ООН. Но он при этом шел на недвусмысленные шаги наподобие роспуска фалангистской партии и изоляции наиболее одиозных персонажей. А в наши дни приходится разводить по времени лидеров США и Ирана или Ирана и Израиля, чтобы они даже случайно не столкнулись друг с другом в коридорах крупных международных форумов. Но и в том, и в другом случае существовали альтернативные каналы общения (вплоть до «дела полковника Норта») и общие переговорные площадки. До полного игнорирования доходило редко, разве что все руководители ЮАР считались строго «нерукопожатными», начиная с «архитектора апартеида» Хендрика Фервурда.

Такого рода практика сродни военной доктрине «непрямого воздействия». В дипломатии это прием больше психологический и формально противоречащий классическим канонам, которые подразумевают беспрерывное общение всех со всеми, созывы конференций и напускное дружелюбие (дипломатический этикет не просто так создавался и шлифовался на протяжении нескольких веков). Очевидное достоинство такой тактики – ее неагрессивность. Не поднимает никто трубку, значит, нет никого дома, и незачем так волноваться, не войну ж вам объявили официальной нотой на гербовой бумаге. Слабость в том, что ее бесполезно использовать в тупиковых ситуациях. Игнорирует же, например, Пекин существование Тайваня, но Тайвань от этого не утонул, а сорокалетнее игнорирования Израиля арабскими странами пока не привело ни к чему, кроме все тех же войн. Но это вопросы принципиальные, в них идеологические или эмоциональные компромиссы невозможны. В наших же случаях (есть еще Грузия) это достаточно эффективно и вполне оправдано. И у Порошенко все еще сохраняется возможность пойти дорогой товарища Эрдогана. 

Другое дело, что Эрдогану было в известном смысле проще, было понятно, что именно он должен сделать и что конкретно должен говорить. В случае Порошенко эти критерии размыты, а руководство Украины загнало себя в слишком острый угол, чтобы в нем можно было бы легко развернуться и не удариться при этом головой. Но в общении с украинским президентом и в выслушивании его, с позволения сказать, аргументов сейчас действительно нет никакого практического смысла. Законы о широкой автономии Донбасса и амнистии либо принимаются, либо нет. Обстрелы либо прекращаются, либо нет. И далее по списку. А разговоры про непослушную Раду, которая не позволяет имплементировать минские соглашения, всем до смерти надоели. Теперь придется обойтись либо без них, либо без политического общения как такового, что в условиях угрозы новой большой войны может быть чревато.

Да, это новая политическая реальность, в которой каждый неосторожный шаг будет иметь серьезные последствия, хотя официально ничего вроде бы не изменилось. Переговоры в Минске идут своим чередом, где-то в гостевых комнатах с экранами во всю стену обсуждается цена на газ, а на Банковой улице одинокий президент вертит диск телефона правительственной связи и слушает гудки. Практических шагов от Киева в рамках минского процесса ждали слишком долго, чтобы продолжать принимать вместо них объяснения, почему такие шаги не могут быть сделаны.

Евгений Крутиков, по материалам: ВЗГЛЯД