Стремительный взлёт и «почётная ссылка» Владимира Семичастного

В «незалежных» СМИ имя Владимира Семичастного сегодня упоминается редко, хотя в 1960-е годы этот выходец с Украины был одним из тех, кто определял в составе хрущёвской «команды» политику на одной шестой части земной суши: в 1961–1967 годах он возглавлял КГБ СССР, одну из сильнейших спецслужб мира. Похоже, на Украине о Владимире Ефимовиче стараются не вспоминать именно потому, что эта политическая фигура в очередной раз наглядно доказывает: «советская оккупация», о которой так любят порассуждать идеологи нынешнего киевского режима, никакой оккупацией, безусловно, не являлась.

Украинский политолог Кость Бондаренко, говоря об участии Семичастного в «низложении» Хрущёва, подчёркивает: «Интереснейший момент: две трети заговорщиков были украинцами или выходцами с Украины. Поэтому можно говорить об «украинском перевороте» в ЦК. Украинцы всерьёз и надолго взяли власть в свои руки в Кремле. О «днепропетровском клане» впервые заговорили в 1960-х. Семичастный формально не принадлежал к этому клану, но сделал всё для того, чтобы он состоялся» [1].

Путь к вершинам власти

Уроженец села Григорьевка Екатеринославской губернии (нынешней Днепропетровской области), Владимир Семичастный окончил школу накануне Великой Отечественной войны и был отправлен в эвакуацию. Его восхождение в политике оказалось стремительным: в Кемерово он возглавил заводскую комсомольскую организацию, затем работал на должности секретаря райкома комсомола, а вскоре после освобождения Донбасса стал вторым, а затем и первым секретарём Сталинского (Донецкого) обкома комсомола.

Владимир Семичастный в молодые годы

В 1947 году 23-летний Семичастный – уже первый секретарь ЦК ЛКСМ Украины. Никита Хрущёв, в то время первый секретарь ЦК КПУ, считал Владимира перспективным работником и всячески его продвигал. В 1950 – 1958 гг. Семичастный работал уже в Москве, в аппарате ЦК ВЛКСМ, став соратником и единомышленником Александра Шелепина. В 1958 – 1959 гг. он возглавил весь комсомол Союза, получив должность первого секретаря ЦК ВЛКСМ.

В ноябре 1961 года 37-летний Семичастный был назначен Председателем КГБ при Совмине СССР. Спустя годы генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко вспоминал, что Владимир Ефимович «был неприлично молод», однако «вникал в дела службы». По мнению генерала армии Филиппа Бобкова, новый глава КГБ «быстро схватывал любую идею», был доступен и прост, прислушивался к профессионалам, кадры расставлял вдумчиво. Генерал-полковник Маркус Вольф, начальник Главного управления разведки МГБ ГДР в 1985 –1986 гг., отмечал, что за внешней приветливостью и доброжелательностью Владимира Ефимовича «скрывался умный, расчётливый, идеологически жёсткий человек». С другой стороны, некоторые коллеги Семичастного считали, что он сосредотачивался главным образом на административной работе, не стремясь углублять свою специальную подготовку

«Предатель века»

Большим успехом КГБ в начале 1960-х стало разоблачение Олега Владимировича Пеньковского, полковника ГРУ ГШ и заместителя начальника отдела Госкомитета по науке и технике при Совмине СССР, который, как выяснилось, работал на две западные спецслужбы – британскую МИ-6 и ЦРУ США. Чекисты заподозрили Пеньковского в шпионской деятельности в декабре 1961-го; разработка «объекта» продолжалась около полугода под личным контролем Семичастного. Основным посредником между «предателем века», как позднее станут называть Пеньковского, и МИ-6 был англичанин Гревилл Винн, регулярно приезжавший в Москву по «коммерческим делам». Именно через него Пеньковский «вышел» на МИ-6, начав с весны 1961-го передавать секретную информацию и англичанам, и американцам. Ещё одним его каналом связи стала Джанет Анн Чизхолм, муж которой, английский дипломат и кадровый разведчик, работал в британском посольстве в Москве.

В своих мемуарах «Беспокойное сердце» Семичастный рассказывает, что к дому Пеньковского на набережной Максима Горького по дну Москва-реки сотрудники Управления оперативной техники проложили с противоположного берега кабель, позволявший управлять спецаппаратурой. И, как только Пеньковский начинал фотографировать разложенные на подоконнике документы, видеокамера, вмонтированная в цветочный ящик балкона, расположенного этажом выше, фиксировала все его действия.

Дом на набережной М. Горького, где жил Пеньковский (сегодня – Космодамианская набережная)

Из этого здания на противоположном берегу Москвы-реки велось наблюдение за квартирой Пеньковского

В октябре 1962 года Пеньковский и Винн были арестованы чекистами. 7 – 11 мая 1963-го Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела их дело. В освещении процесса активно участвовали советские пресса и телевидение. Пеньковского, обвинённого в измене Родине и шпионаже в пользу США и Великобритании, приговорили к расстрелу; 16 мая приговор был приведён в исполнение.

Олег Пеньковский в зале суда

Винн, признанный виновным в шпионаже, получил 8 лет лишения свободы. Однако в апреле 1964-го его обменяли на советского разведчика-нелегала Конона Трофимовича Молодого, отбывавшего 20-летний срок в британской тюрьме.

Советский разведчик Конон Молодый, на которого обменяли Гревилла Винна

«Миротворец»

Позднее западная пропаганда пыталась представить Пеньковского «миротворцем», якобы спасшим мир от ядерной войны: арест шпиона пришёлся на пик Карибского кризиса и Пеньковский, дескать, сыграл ключевую роль в том, что американцы узнали о вывозе советского ядерного оружия на Кубу. «Однако какой-либо «вклад» Пеньковского в разглашение этой советской тайной операции совершенно исключается», – подчёркивал в своих воспоминаниях Семичастный. Действительно, операция «Анадырь» (подготовка к отправке советских ракет на Кубу) началась в 1962 году, когда чекисты уже плотно «обложили» Пеньковского, неотступно следя за каждым его шагом.

«Жестокость этого «борца за мир», – пишет Семичастный, – видна и в его предложении (в реализации которого он сам предлагал свои услуги западным спецслужбам) установить в различных городах СССР ядерные мини-заряды, которыми одновременно можно было бы уничтожить всё руководство Советского Союза, стереть с лица земли Москву и все главные стратегические объекты...»

Диссиденты: игра на нашем поле

В годы, когда Семичастный руководил КГБ, в СССР появились так называемые диссиденты (хотя сам этот термин не использовался до 1970-х годов) – «полуформальные организации активных антисоветских деятелей», как их называет социолог и политолог Сергей Кара-Мурза. Уже в то время, отмечает Владимир Ефимович, американцы стремились «перенести игру на наше поле» и приводит в подтверждение слова директора ЦРУ Уильяма Кейси: «Очень важно понять, насколько нужны разведка, тайные операции и организованное движение сопротивления… Их успешность подсказывает нам использование диссидентов против мощных центров и тоталитарных правительств».

Говоря о Синявском и Даниэле, Солженицыне и Сахарове, Владимир Ефимович, однако, почти не упоминает об украинских диссидентах – Иване Драче, Евгене Сверстюке, Иване Дзюбе, Алле Горской и других. Левко Лукьяненко, с конца 1950-х выступавший за отделение Украины от СССР, в 1960-х отбывал срок заключения (после распада Союза он, став депутатом Верховной Рады, будет делать заявления о том, что «империя массово завозила московитов в Украину для размывания генетического кода украинцев» и выступать против использования русского языка на Украине). Юрий Шухевич, сын главнокомандующего УПА Романа Шухевича, в 1960-х тоже находился в заключении; после 1991 года он, возглавив УНА-УНСО, будет декларировать, что южный Дон, Кубань и Белгородчина являются украинскими землями, которые должны вернуться в состав Украины. Иными словами, многие из украинских диссидентов 1960-х после распада СССР превратились в идеологов ярого антисоветизма, антироссийскости, агрессивного национализма, прозападного курса Украины (точнее, переформатирования государственной политики под интересы Запада). И конкретные результаты их деятельности – обрушение украинской экономики, военный конфликт на Донбассе, бегство населения из страны, переход её под внешнее управление -- мы видим сегодня воочию.

Владимир Семичастный в рабочем кабинете председателя КГБ СССР

Участие в «заговоре» и отъезд на Украину

Нельзя сказать, что Семичастный, участвуя в смещении Хрущёва, не испытывал никаких колебаний. «Вёл я внутренний разговор и со своей собственной совестью, – вспоминает он. – Это правда, что Хрущёв во многом мне в жизни помог. И я никогда не забывал всего, что он для меня сделал. Моё тогдашнее неприятие касалось лишь его более позднего политического развития, а именно оно заслуживало и неприятия, и отзыва с должности». Однако в скором времени глава КГБ стал разочаровываться и в новом генсеке Брежневе, который, по мнению Семичастного, подбирал «кадры с одного хутора». «У председателя Совмина СССР Косыгина пять заместителей были из Днепропетровска, – говорил он в одном из своих интервью. – Так же, как и в Украине, где половина заместителей председателя Совмина УССР, половина министров, а если не сам министр, то его первый заместитель – из Днепропетровска».

 В мае 1967-го решением Политбюро ЦК КПСС Семичастный был снят с поста председателя КГБ. Видимо, Брежнев всерьёз опасался «шелепинцев» – когорты молодых людей, работавших в 1950-х годах на руководящих должностях в ЦК ВЛКСМ и Московском горкоме комсомола. «Всех, кто работал со мною и Шелепиным, – рассказывал позднее Владимир Ефимович, -- он убрал и разослал в разные стороны, чтобы ни при каких обстоятельствах не могли против него объединиться». Нашёлся и формальный повод – побег из Советского Союза Светланы Аллилуевой и публикация на Западе её книги «20 писем к другу». Семичастного назначили на пост первого заместителя председателя Совмина УССР, сам он называл это «почётной ссылкой».

Бегство Светланы Аллилуевой из СССР послужило поводом для отставки Семичастного

Политическая карьера Владимира Ефимовича фактически закончилась, хотя ему было всего 43 года. На Украине он проработал 14 лет, до мая 1981-го, когда ему подыскали другую должность – заместителя председателя правления Всесоюзного общества «Знание». В апреле 1988-го он вышел на пенсию, но тем не менее встречался с журналистами, писал мемуары.

В последние годы жизни экс-глава КГБ часто давал интервью

12 января 2001 года Владимир Ефимович умер, не дожив нескольких дней до своего 77-летия. Однако после него остались воспоминания и множество интервью, в них он говорил о пережитом, давал интересные характеристики политическим деятелям, с которыми ему довелось работать, рассказывал о противостоянии советской и западных спецслужб в 1960-е годы, об истории страны, которой верой и правдой служил в течение многих лет.

Заглавное фото: председатель КГБ при Совете министров СССР Владимир Семичастный