«Великий украинец» Степан Бандера

Одним из последних «китайских предупреждений» украинского МИДа в адрес своих российских коллег было заявление: «Украина восстанавливает свою историческую память, которую сталинско-коммунистический режим пытался убить Голодомором, расстрелами интеллигенции, запретом знать правдивую историю своего народа, а за такие попытки карал многолетними заключениями. Мы возвращаем имена украинцев, которые не покорились ни гитлеровцам, ни коммуно-большевикам, а своей жизнью заплатили за независимость Украины. Мы не реанимируем коммунистический режим и его сатрапов. Наш путь - в цивилизованную Европу, где уважают прошлое и настоящее каждого народа». Одним из таких «великиих украинцев», столетний юбилей которого собираются праздновать на государственном уровне, для сегодняшних властей Украины является Степан Бандера.

Сегодня молодое поколение, да и старшее убедили, что между националистическим движением, ОУН и бандеровцами - знак равенства. Бандеровское крыло ОУН постепенно узурпировало ВСЕ националистическое движение, в чем можно убедиться, зайдя хотя бы на бандеровский сайт «ОУН-УПА» в раздел «Персоналии». На почетном первом месте здесь естественно Степан Бандера, сразу за ним Тарас Бульба-Боровец, который и являлся создателем бренда УПА. Далее в этом списке Андрей Мельник, Николай Сциборский и другие. Пикантность в том, что все они – из мельниковской ОУН, не одну сотню членов которой убили по приказу Бандеры его головорезы, включая автора конституции ОУН – Николая Сциборского. Согласно спискам, составленным ОУН-М, головорезы Бандеры убили только накануне и в начале войны более 400 ее членов. Среди них и основатели ОУН, а также другие видные нацоналисты: Роман Сушко, Ярослав Барановский, Сеник-Грибивский, Иван Мицик, группа Шубского и Шульги и многие, многие другие.

Один из основателей ОУН, член ПУН Зиновий Кныш в своей работе "Бунт Бандеры" писал: «Бандеровский террор был организован впоследствии в систему, которую контролировала бесславная СБ. Бесшабашным способом расправлялась она со всеми, кого только считала своим противником, кто только становился препятствием в безумной жажде власти. Кроме членов ОУН, против которых главным образом направлен весь яд бандеровской ненависти, погибали другие граждане за то, что не повиновались бандеровским приказам, погибали собственные члены бандеровской партии, в которых отозвалось украинское сердце протестом против преступного уничтожения своих братьев... Вот так родился дьявол в украинской политической действительности. За повитуху ему была дефензива, за кумовьев амбициозная гордость и бунтарское непослушание. Сколько он беды натворил на Украине, сколько слез и крови пролил – не списать на воловьей шкуре. Все то записано на скрижалях мартирологии украинского народа и станет когда-то перед судом истории».

Огромное влияние на юного Бандеру оказал отец – униатский священник, попавший во время первой мировой и в годы революции на «большую Украину». Годы борьбы всех против всех, когда кровь лилась широкой рекой, украинское село кипело атаманщиной и восстаниями всех против всех. Бандера воспитывался на тех рассказах, он мечтал о народном восстании, которое бы положило фундамент под украинское национальное государство. Крестьянство тогда многими галицкими националистами считалось олицетворением украинскости. Оно было призвано победить польскую власть, власть большевиков, любую другую власть. Ну а крестьянами должна была руководить группа революционеров. Бандера считал, что народ готов к революции, только нужно его разбудить. Это должна была быть группа революционеров-террористов, которая своими действиями спровоцирует массы. В подготовленных в апреле-мае 1941 года Бандерой и Ленкавским в апреле-мае 1941 года «Пропагандивных указаниях» говорилось: «Массу сдвинуть с насиженных мест. Села бросить на города, где главные нервы враждебной власти, пропагандируя клич: «Крестьянская Украина добывает города и уничтожает врагов!»

В этом и проявлялся конфликт поколений в ОУН, который после гибели Коновальца привел к расколу ОУН на бандеровскую и мельниковскую фракции. Евгений Коновалец, в 1929 году создавший ОУН, был по своей сути человеком с ментальностью легального националиста австрийских времен, которого жизнь заставила создать нелегальную организацию. Легальной частью украинского движения должны были быть образовательные организации, общества, школы, кооперативы, которые функционировали в межвоенной Польше. Легальные структуры должны были быть прикрытием для нелегальной ОУН. Для поколения Бандеры это было неприемлемым. Деятельность в любой легальной структуре была для них гнилым компромиссом, изменой идеалам революции. Поэтому Бандера и его сторонники, стремясь, чтобы украинская жизнь перешла к нелегальным структурам, своими целями избирали не только поляков, но украинские структуры, действовавшие легально. Из 63 жертв довоенных покушений 36 были украинцами, а из них лишь один – коммунист. Бандера им ставил в вину компромиссы с Польшей, считая это изменой. Среди польских жертв Бандеры также были главным образом сторонники взаимопонимания с украинцами. Бандера хотел уничтожить сторонников компромисса по обе стороны. А романтизация террористических актов, особенно убийство руководителя польского МВД Бронислава Перацкого в 1934 году, привели к тому, что Бандера стал очень популярным среди украинской молодежи. Такая активность и инициативность позволила Бандере очень быстро стать руководителем Краевой экзекутивы и комендантом УВО, сразу заняв весомые позиции в руководстве Провода ОУН.

К этому времени украинские националисты-эмигранты раскинули диверсионно-разведывательную сеть по всей Европе и на американском континенте, чем не преминула воспользоваться немецкая разведка. ОУН работала на германскую разведку на территории Польши, Румынии и Чехословакии (Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. С. 27). По заданию немецкого штаба ОУН организовывает разведывательные центры на территории балканских и прибалтийских стран, а также стран Малой Антанты, в Швейцарии и США. Боевики ОУН во многих странах получали от немцев конкретные разведзадания.

Степан Бандера был привлечен немецкой разведкой к сотрудничеству, впрочем, как и Коновалец с Андреем Мельником. На Нюрнбергском процессе бывший начальник отдела Абвера Берлинского округа полковник Эрвин Штольце свидетельствовал, что, получив указание от Лахузена организовать и возглавить специальную группу под условным наименованием «А», которая должна была заниматься подготовкой диверсионных актов в советском тылу в связи с намечавшимся нападением на Советский Союз, он «связался с находившимися на службе в германской разведке украинскими националистами и другими участниками националистических фашистских группировок, которых привлек для выполнения поставленных выше задач». Им лично «было дано указание руководителям украинских националистов, германским агентам Мельнику (кличка «Консул-1») и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла».

Сотрудничество ОУН с немецкой разведывательной службой было тем эффективнее, чем теснее становилась связь Евгения Коновальца с шефом Абвера Вильгельмом Канарисом. Но как раз в этот период он получает от Судоплатова начиненные взрывчаткой конфеты и погибает в Роттердаме 23 мая 1938 года. 27 августа 1939 года преемником Коновальца назначается Андрей Мельник. Триумвирату, который руководил ОУН после гибели Коновальца, удается добиться этого с большим трудом и только потому, что отсутствовал главный соперник Мельника – Степан Бандера. Он за убийство министра Перацкого находился в это время в тюрьме. За совершенное преступление ему грозила смертная казнь, однако польский президент Мосьтицкий , проникнувшись к Бандере симпатией за его откровенный антикоммунизм, помиловал его, смягчив приговор и заменив его пожизненным заключением. Бандера являлся лидером приверженцев террористических методов, в отличие от сторонников Мельника, которые являлись сторонниками умеренной линии. Пока Коновалец был жив, он умел удерживать обе фракции, находящиеся в оппозиции друг к другу, в состоянии мирного сосуществования. Но бандеровцы решили оспаривать первенство у своих оппонентов, как только их лидер Бандера получит свободу. Это не замедлило произойти после того как оккупировавшие Польшу немцы распахнули дверь тюрьмы перед Бандерой.

После своего освобождения Бандера не бездействует. Он восстанавливает контакты с немецкой разведывательной службой, а 10 февраля 1940 организует в Кракове конференцию ОУН, на которой после горячих споров происходит раскол между бандеровцами и мельниковцами на две фракции – ОУН-М и ОУН-Б. Впрочем, разногласия между ними в тактике действий не мешали обеим фракциям тесно сотрудничать с немецкими хозяевами, формировать в составе вермахта украинские легионы и готовиться к войне против СССР.

В стенограмме допроса бывшего начальника отдела Абвера Берлинского округа полковника Эрвина Штольце от 29 мая 1945 года указывается: «После окончания войны с Польшей Германия усиленно готовилась к войне против Советского Союза, и поэтому по линии Абвера принимались меры активизации подрывной деятельности, так как те мероприятия, которые проводились через Мельника и другую агентуру, казались недостаточными.

В этих целях был завербован видный украинский националист Бандера Степан, освобожденный немцами из тюрьмы, где он содержался польскими властями за участие в террористическом акте против руководителей польского правительства…

В процессе активизации украинской националистической деятельности, которую мы проводили через свою агентуру, уже в начале 1940 года нам стало известно о трениях в руководстве националистического подполья, в частности, между нашими агентами Мельником и Бандерой, и о том, что эти трения ведут к расколу националистического движения.

Немецкой разведке в период подготовки к войне против СССР, когда необходимо было все для подрывной деятельности, эти трения, тем более раскол, были невыгодны. Поэтому по указанию Канариса летом 1940 года мною принимались меры к примирению Мельника с Бандерой, чтобы собрать всех украинских националистов для борьбы против советской власти.

Летом 1940 г. я принял Бандеру, который в разговоре со мной обвинял Мельника в пассивности, доказывал, что он, Бандера, является избранным вождём украинских националистов, однако для пользы дела, он примет все меры, чтобы помириться с Мельником.

Через несколько дней я снова принял Мельника, с которым провёл аналогичный разговор. Мельник обвинял Бандеру в карьеризме, доказывал, что он своими необдуманными действиями погубит подполье, созданное на территории Советской Украины, особенно в западных областях. Мельник доказывал, что он по преемству получил от Коновальца руководство националистическим движением и просил помочь ему остаться в этом руководстве для единства организации. Здесь Мельник обещал принять все меры для примирения с Бандерой.

Несмотря на то, что во время моей встречи с Мельником и Бандерой оба они обещали принять все меры к примирению, я лично пришел к выводу, что это примирение не состоится из-за существенных различий между ними. Если Мельник спокойный, интеллигентный чиновник, то Бандера — карьерист, фанатик и бандит».

Однако Бандера и Мельник не сдержали данное немцам слово. Был составлен список врагов, и полилась кровь вчерашних товарищей по оружию. В своих воспоминаниях прежний адъютант Романа Сушко Иван Бисага, который находился в Кракове с первых дней раскола, вспоминает, какими позорными средствами пользовались националисты в борьбе за руководящее положение в организации. «Только намного позже, - пишет И. Бисага, - я понял, что и Мельник, и Бандера служили Гитлеру с собачьей преданностью, но грызлись между собой за руководство... Члены ОУН-бандеровцы убивали членов ОУН-мельникивцев, убивали друг друга, братьев по крови, ради высокого кресла, в которое должен был сесть один из двух: Мельник или Бандера. Не знаю почему, в настоящий момент трудно объяснить, я стал на сторону Мельника и позже узнал, что около 400 человек с нашей стороны было убито бандеровцами. Мельниковцы не остались в долгу и в свою очередь, истребили сотни две с лишним бандеровцев... Работая вместе с Капустянским, Сушком, Бойдунником, Барановским но др., я начал понимать, что ОУН (и мельниковцы, и бандеровцы) проводят свою работу с разрешения и при помощи фашистов».

Украинские националисты с энтузиазмом приветствовали нападение немцев на СССР. В оуновской брошюре под названием «За українську державність», представляющей собой обзор отчетов ряда главарей территориальных подпольных организаций бандеровцев, зафиксировано: «Перед началом немецко-советской войны ОУН, несмотря на неимоверные трудности, организовала в селах сеть подпольщиков, которые... в целом ряде районов Тернопольской области организовали вооруженные выступления повстанческих отрядов, разоружили много воинских частей. В целом... наши боевики подвергли нападению все города и села области еще до прихода туда немецкой армии». Аналогичные преступления украинские националисты совершили на территории других областей Западной Украины.

С началом Великой Отечественной войны в обозе сформированного по договоренности Бандеры с Канарисом в системе гитлеровского Абвера специаль-батальона «Нахтигалль» прибыла специальная походная группа ОУН-Б. Вечером того же дня был провозглашен «Акт про восстановление независимости Украины», а если быть точными, то о создании «Краевого Правления Западных областей Украины» во главе с председателем Ярославом Стецько. После войны бандеровцы не пожалели сил, чтобы представить Акт 30 июня 1941 года как вызов гитлеровцам, провозглашенный без их ведома. Однако эта версия противоречит фактам. Во-первых, в оккупированном Львове, где уже вывесили приказы германского военного командования о запрещении под страхом смерти всяких собраний, о комендантском часе, собрать в центре города возле ратуши несколько десятков человек можно было только под немецким покровительством. Во-вторых, Ярослав Стецько появился в сопровождении офицеров Абвера Э. Айкерна и Г.Коха. Более того, текст Акта 30 июня 1941 года нисколько не напоминает вызов оккупантам, в нем подчеркивалось, что «Украинское государство будет тесно сотрудничать с национал-социалистической Германией, которая под руководством Вождя Адольфа Гитлера утверждает новый порядок в Европе и мире».

5 июля 1941 г. был арестован в Кракове Бандера. Предлогом, согласно свидетельству шефа абвера-2 Эрвина Штольце, «послужил тот факт, что он в 1940 г., получив от Абвера большую сумму денег для финансирования оуновского подполья и организации разведывательной деятельности против Советского Союза, пытался их присвоить и перевел в один из швейцарских банков». По словам Стецько, на Бандеру было «наложен почетный арештеренгафт». Был арестован и сам Стецько и отправлен во львовское гестапо. Там его накормили «какао с хлебом» и отправили сначала в Краков, а затем в Берлин — объясняться с шефом Абвера Э. Штольце. 15 июля Бандера и Стецько были освобождены «запретом покидать Берлин и объявляться в полицию», — уточнял Ярослав Стецько.

Во время своего «почетного ареста» и после него происходили многочисленные встречи Бандеры и Стецько с различными гитлеровскими военными, партайгеноссе и чиновниками разных ведомств, во время которых они оправдывались перед гитлеровцами за несанкционированную активность и убеждали их в том, что Германия без помощи Украины (т. е. националистов) никогда не победит Москву.

Так, еще в Кракове Бандера и верхушка УНК встречались с государственным секретарем Кундтом, судьей Бюловым, полковником Бизанцем и одним из высших чиновников генерал-губернаторства Феллем. Этот разговор примечателен тем, что немцы в резкой форме указали своим «союзникам» их место, а Бандера и другие униженно оправдывались и обещали в дальнейшем полностью следовать в фарватере немецкой политики. Лебезя перед Кундтом, Бандера, в частности, говорил: «Великогерманская власть, а именно национал-социалистическая власть, является нашим главным союзником и по сей день стоит на нашей стороне. ОУН различными методами сотрудничала с немецкими руководящими инстанциями. Они (националисты — авт.) совместно с немцами боролись против Польши и тоже понесли потери, сотрудничая с Германией в той форме, в какой им было позволено. В эти последние два года нами велась также борьба против большевизма, конспиративно и лишь в той форме, что разрешалась немецкими инстанциями, с которыми велось сотрудничество, причем политическому статусу Германии это ничем не угрожало».

Интересно, что в той беседе по поводу происходившего 30 июня 1941 г. Бандера, оправдываясь, сказал Кундту: «Относительно происходившего в Львове я не информирован. На собрании УНК во Львове присутствовал Стецько...»

В свете сегодняшних попыток бандеровского крыла ОУН узурпировать «национально-освободительное движение» 1939—1953 гг., оттеснив «на обочину» всех остальных националистов, представляет интерес и ответ Кундта на просьбу Бандеры поспособствовать образованию марионеточного украинского правительства под руководством бандеровцев. «...Как двадцатилетний знаток украинской борьбы в бывшей Польше и Советской России я думаю, что не только группа Бандеры, но и другие украинцы боролись и жертвовали жизни и, по моему мнению, могли бы предъявить свои претензии. Констатацией данного факта я не желаю унизить пана Бандеру и его людей, хочу лишь отметить, что мы занимались этими делами и хорошо информированы о борьбе украинского народа. Фюрер уделит ей внимание, как только настанет подходящее время».

15 сентября 1941 г. Бандера и Стецько были подвергнуты аресту во второй раз. А в начале 1942 г. их перевели в концентрационный лагерь Заксенхаузен. Они сидели в отдельном бункере «Целленбау», предназначенном для избранных, важных узников, собранных немцами из разных стран Европы. Бандера сидел в номере 73 этого здания в относительно комфортабельных условиях, которые обеспечивали службы Международного Красного Креста. Бандере и его сподвижникам позволяли передвигаться по лагерю, получать продовольственные посылки и деньги от родственников. Нередко они покидали лагерь с целью контактов с «конспиративными» ОУН-УПА, а также с замком Фринденталь (в 200 м от бункера «Целленбау»), в котором находилась школа агентурно-диверсионных кадров ОУН(б). Не странно ли: руководитель и верхушка ОУН(б) пребывают в заключении, а рядом в замке Фринденталь гитлеровцы готовят для нее новые кадры! «Это был один из парадоксов во взаимоотношениях между оуновцами и гитлеровцами», — заметил польский историк и публицист Едвард Прус в книге «Heros: spod znaku tryzuba» (Варшава, 1985 г.). Инструктором в этой школе был недавний офицер специального батальона абвера «Нахтигаль» Ю.Лопатинский, через которого и происходила связь Бандеры с ОУН-УПА.

В справке КГБ УССР от 1965 года для ЦК КПУ на основе немецких документов указываются причины разгона «правительства» Стецько и ареста Бандеры и Стецько: ««Известно, что между гестапо и немецкой военной разведкой «Абвером» еще накануне войны имелись разногласия в деле использования ОУН. Гестапо не могло простить Бандере того, что он перебежал на сторону «Абвера», и решился выступить против мельниковцев, состоявших на службе у гестапо. Однако главной причиной отстранения бандеровцев от политической деятельности явилось то обстоятельство, что они имели базу и влияние только лишь в западных областях Украины, а, следовательно, не могли оказать существенной пользы в оккупации восточных областей Украины. Там более прочные позиции принадлежали украинским националистам ОУН-мельниковцев. Поэтому нет ничего удивительного, что «Абвер» не взял под свою защиту Бандеру, когда гестапо, защищая своих верных агентов-мельниковцев и спасая их от террора бандеровцев, выдворило Бандеру, Стецько и других главарей ОУН из Львова и Кракова в Берлин, где взяло их под домашний арест. Немцы не испытывали особой нужды в бандеровцах до 1943 года, т.е. до того момента, пока немецкие войска не докатились от Сталинграда до границ западных областей Украины».

В конце 1944 г. (беспрецедентный шаг в практике гитлеризма) Бандера со своими сторонниками был освобожден из концлагеря Заксенхаузен. Беспрецедентный потому, что тот, кто попадал в лапы гестапо и службы безопасности, на свободу уже не выходил. Почему же Бандера со товарищи понадобился гитлеровцам?

Историограф ОУН-УПА Тарас Гунчак пишет, что «...Шеф главного бюро СС генерал Бергер 5 октября 1944 г. имел разговор со Степаном Бандерой, которого вскоре выпустили из концентрационного лагеря...» (Гунчак Т.Україна: перша половина XX століття. К., 1993). Кроме того, в октябре 1944 года Бандера встречался также и с самим рейхсфюрером СС Гиммлером. «Потребность в вашем вынужденном пребывании под мнимым арестом, вызванная обстоятельствами, временем и интересами дела, отпала. Начинается новый этап нашего сотрудничества, более ответственный, чем раньше. Может, до этого времени не все складывалось так, как вам хотелось, но в настоящий момент нам нужно совместно хорошо работать, чтобы исправить ошибки прошлого».

Интересные свидетельства были получены от бывшего абверовца Зигфрида Мюллера, попавшего в плен к Красной Армии в мае 1945 в местечке Колин под Прагой. «В декабре 1944 года Главное управление имперской безопасности освободило из заключения Степана Бандеру, который получил под Берлином дачу от отдела 4-Д гестапо.

Бандера находился под персональным наблюдением и работал по указаниям вновь назначенного начальника отдела 4-Д оберштурмбаннфюрера Вольфе. В том же месяце Степан Бандера прибыл в распоряжение абверкоманды-202 в г. Краков и лично инструктировал подготовленную нами агентуру, направляемую для связи в штаб УПА.

Бандера в моем присутствии лично инструктировал этих агентов и передал через них в штаб УПА приказание об активизации работы в тылу Красной армии и налаживании регулярной связи с абверкомандой-202».

Окончательно миф о Бандере-антифашисте развеивает свидетельство любимца Гитлера и супердиверсанта Отто Скорцени. В своих мемуарах он рассказывает о том, что зимой 1944—1945 гг. Бандера неожиданно оказался в тылу Красной армии — в Кракове. По личному указанию Гитлера Отто Скорцени провел операцию по его эвакуации. «Это был трудный рейс. Я вел Бандеру по радиомаякам, оставленным в тылу ваших войск, в Чехословакии и Австрии. Гитлер приказал доставить Бандеру в рейх для продолжения работы».

В мае 2008 года на Украине в рамках телепроекта «Великие украинцы», экспортированного из Великобритании, во всех турах ожидаемое первое место уверенно занимал Степан Бандера, и националисты всех мастей ожидали, что Бандера займет место «самого великого украинца всех времен». Увы, накануне заключительного тура бандеролюбы получили удар оттуда, откуда совершенно не ожидали. В журнале американского издателя Джеда Сандена «Корреспондент» канадский исследователь из Торонтского университета Иван Качановский предал гласности рассекреченные в архиве президента США Франклина Рузвельта данные Секретной службы США, охраняющей американских президентов, в которой описывается покушение на президента США, которое готовило руководство ОУН и немецкие спецслужбы в годы Второй мировой войны. Показательно, как рассекреченные документы американских спецслужб характеризуют ОУН, а также Бандеру, Мацейко и других деятелей организации. Исходя из материалов этого дела, объемом в несколько десятков страниц, ОУН определялась американцами как «украинская террористическая организация», которая сотрудничает с нацистской Германией против США. И это не просто заявления – документы содержат агентурные и дипломатические донесения об этом сотрудничестве с конкретными именами и примерами. Показана и ведущая роль в подготовке этого покушения лично Бандеры. Видимо, американцам показалось неприличным, чтобы наряду с генералом Паттоном или «рядовым Райаном» место борца с нацизмом занимал нацистский подручный и террорист.

Впрочем, этим история взаимоотношений США и ОУН не ограничивается. Подобные «мелочи» не помешали ЦРУ и другим западным спецслужбам во время холодной войны сотрудничать с бывшими прислужниками нацистов. При этом закрывали глаза на то, что многие из них были причастны к нацистскому геноциду. И по полной программе американские и английские спецслужбы использовали Бандеру и его организацию как против Советского Союза, так и его союзников. Созданная 11 января 1999 года по распоряжению президента Б.Клинтона и в соответствии с законом Конгресса США PL 105-246 Межведомственная рабочая группа (МРГ) по поиску и рассекречиванию материалов о сотрудничестве спецслужб США с нацистскими военными преступниками сняла гриф секретности с хранящихся в Национальном архиве США материалов о Бандере.

Из секретного доклада специального агента военной контрразведки США Ваджи В.Колобматовича командиру, III район военной контрразведки США, 6 мая 1947 года.

«Он [Бандера] часто перемещается по американской [оккупационной] зоне, нелегально пересекая американо-французскую разделительную полосу в районе Бад-Рейхеншталя. Пересечение границы всегда осуществляется пешим порядком через лесистые районы... Автомобили обычно подбирают его после перехода в американскую зону. Во время этих переходов Бандеру охраняет группа бывших немцев-ССовцев, прикрепленных к бандеровскому движению предполагаемой германской подпольной организацией, существующей ныне в Баварии. Германское подполье, состоящее из бывших руководителей ГЮ [Гитлерюгенда], офицеров СС и прочих высокопоставленных членов НСДАП, работают в тесном сотрудничестве с движением Бандеры, так как у него [Бандеры] есть прекрасные связи в виде сети агентов и информаторов, разбросанных во всех четырех зонах оккупированной Германии, [а также в] Австрии, Чехословакии, России и Польши.

Движение Бандеры увеличивается количественно и становится всё более активным в связи с его финансовыми возможностями. Главным источником этой финансовой силы является Германское подполье [т.е., организация Гелена], которое, согласно данным, обладает большими денежными средствами и другими ценностями, накопленными во время нацистского режима... Данная группа, известная как «Черная рука», состоит из безжалостных убийц, которые захватывают и ликвидируют лиц, пытающихся задержать Бандеру».

Из секретного доклада специального агента военной контрразведки США Эрла С.Браунинга, мл., командиру, VI район военной контрразведки США, 10 декабря 1947 года.

«Около 1945 года [Бандера] создал разведшколу, расположенную в нескольких километрах от Мюнхена. В этой школе преподавали различные предметы, включая: проникновение в [советские] учреждения, использование взрывчатых веществ, шифры, систему курьеров, организацию нелегальных сетей и проч. Школа, выпустившая несколько классов агентов и информаторов, проработала до конца 1946 года, после чего она переместилась в неизвестное место... Школа СБ под руководством майора Побигущего находится в Финисберге возле Ансбаха».

Постепенно прагматичные американцы переключаются на менее замаранные откровенным коллаборационизмом и причастностью к террору фигуры, чем Бандера. В письме руководителю Провода ОУН на ЗУЗ Васылю Куку-«Лемишу», датированном апрелем 1952 г., Бандера жалуется: «Американцы считают меня и членов Провода ЗЧ за антидемократов и слишком бескомпромиссных в политике, зато «оппозицию», ее членов считают за демократов и политически гибких. Следовательно – если хотим иметь с американцами хорошие взаимоотношения, то нужно ставить на ведущие посты соответствующих, приятных им людей, нужно, чтоб ЗП через свой состав имело желаемый, демократический и политически гибкий характер, дать ему политически руководящую роль и репрезентацию, а Организация, со своей репутацией, должна спрятаться в тень, затихнуть». И только драматическая смерть создала Бандере посмертную славу, превратила в миф.

Сегодня же стараниями оранжевых властей Украины темные фигуры возвращены из мрака прошлого и пытаются взять реванш у внуков страны, участвовавшей в разгроме фашизма.