Зачем Киеву переулок Гарета Джонса

В Киеве по инициативе представителей Института журналистики один из переулков назвали именем британского репортёра Гарета Джонса (Gareth Jones). Соответсвующее решение Киевская горадминистрация приняла 30 июля.

«Символично, что эта новость появилась накануне 115-летней годовщины со дня рождения и 75-й годовщины со дня смерти Гарета Джонса. Гарет Джонс навсегда будет на Украине. Переулок его имени недалеко от Института журналистики – это тоже символично. Молодые журналисты пойдут в профессию с его именем», – заявила доцент кафедры издательского дела и редактирования Института журналистики Мирослава Притула.

Джонса называют первым иностранным журналистом, рассказавшим миру о голоде на Украине в 1932-1933 гг. Он посетил Советский Союз и своими глазами мог наблюдать происходящее в стране. В зарубежной прессе он опубликовал серию статей на эту тему. Джонс признавал индустриальные успехи советской экономики, но и одновременно с тем – тяжёлое положение сельского населения. В этом он был прав. Ответственность за сложившуюся ситуацию он возлагал исключительно на советское правительство. И в этом был неправ.

Обвинениями в адрес советского руководства Джонс и нравится нынешним киевским политиканам. Публикации Джонса можно ловко вмонтировать в идеологический дискурс Киева о преднамеренном характере голода 1932/33 гг. Поэтому нужна улица его имени и нужны журналисты, которые «пойдут в профессию с его именем».

Сам Джонс в этом не виноват, он описывал, что видел. Виноваты украинские национал-пропагандисты, выдёргивающие из репортажей Джонса нужные отрывки. Джонс, напомним, возлагал ответственность за голод на советскую власть, но ничего не говорил о том, будто голодом Сталин специально убивал украинское население. Украинским студентам на уроках истории говорят именно так: голодомор был местью Сталина украинцам за их свободолюбие. Автор сих строк сам слышал этот бред, когда был студентом Кировоградского государственного педагогического университета.

Честным исследователям голода 1932-1933 годов известно, что нехватка продовольствия на Украине, а также в Казахстане, России и других республиках была спровоцирована совпадением целого ряда негативных обстоятельств – неэффективностью политики коллективизации, небывалой засухой в одних районах и избытком дождей в других, и лицемерной политикой Запада, который на просьбу продать Советскому Союзу зерно выставил настолько невыносимые финансовые требования, что руководство СССР отказалось от сделки.

О стихийных бедствиях писал и Джонс: «Советское правительство столкнулось с самым жестоким кризисом с 1921 г. Урожай погиб, и этой зимой миллионам людей грозит голод». То есть урожай сгубили плохие погодные условия, а не злой Сталин. Об этом же пишет известный американский исследователь голода тридцатых годов прошлого века Марк Таугер (Mark Tauger), опубликовавший множество научных статей на эту тему. Кстати, Украинский институт Гарвардского университета отказывается предоставить Таугеру возможность выразить своё мнение с университетской кафедры. Хотя, казалось бы, специалистам по Украине, коими называют себя сотрудники Украинского института Гарварда, должно быть интересно мнение коллеги. Они могут с ним не соглашаться, но затыкать ему рот не вправе.

Таугер раскритиковал книгу историка Энн Эпплбаум «Красный голод: война Сталина на Украине» (Ann Applebaum “Red Famine: Stalin War on Ukraine”). Украинские политиканы приняли книгу с диким восторгом, но Таугер пишет: «Эпплбаум описывает нехватку продовольствия в советских городах в 1928 г., и затем пишет, что "милиция обнаруживала много тонн зерна, спрятанное крестьянами, которые вполне рационально ждали повышения цен"».

Таугер обращает внимание на оправдания из уст Эпплбаум зажиточных крестьян: пока городские украинцы голодали, сельские украинцы рационально прятали зерно, чтобы позже продать его подороже. При этом Эпплабум обвиняет советское правительство в изъятии излишков продовольствия у таких крестьян!

Далее Таугер приводит следующие ляпы в книге Эпплбаум. Она пишет, что в 1929 г. коммунисты уничтожили потенциал крестьянства для производства большего количества зерна, и тут же указывает, что урожай 1930 г. превзошёл урожай 1929 г. Как это возможно, если потенциал крестьянства «уничтожен»? Эпплбаум называет Украину самой крестьянской республикой СССР и отсюда делает вывод, что Украина и пострадала больше всех от голода. На самом деле, в России крестьян было в три раза больше, чем на Украине, и голод охватил Сибирь, Поволжье, Кавказ, то есть гораздо большие территории, чем на Украине.

Называя Харьковскую область одной из самых пострадавших во время голода (по количеству умерших), Эпплбаум обвиняет Сталина в преднамеренном уничтожении харьковчан из-за их сопротивления политике коллективизации. Но не приводит ни одного архивного документа, подтверждающего существование такого намерения у Сталина. Эпплбаум просто выбрала украинскую область с самым большим уровнем смертности в 1930-х и задним числом привязала этот факт к идеологии «голодомора».

Эпплбаум упоминает о Джонсе и его общении с журналистом New York Times Уолтером Дюранти (Walter Duranty), но молчит о статье Дюранти от 24 августа 1933 г. под заглавием “Famine Toll Heavy in Southern Russia” – «Тяжёлые потери от голода в Южной России». То есть в России от голода тоже страдали и не меньше, чем на Украине.

Таугер резюмирует: книга Эпплбаум – «это анекдотическая фиксация многих аспектов голодомора, и большинство её резких выводов не подтверждаются документально».

В своих публикациях Таугер со ссылками на архивы неоднократно писал, что Москва прилагала все усилия для облегчения участи голодающей Украины. Дефицитное продовольствие вывозилось из других регионов и раздавалось украинским жителям, в республику присылали сельскохозяйственную технику и передовых агрономов для проведения посевной, чтобы повысить урожайность и покончить с голодом, была введена система распределения продуктов, спасшая многие жизни. Но Институту журналистки в Киеве такая правда не нужна.