Западнорусизм – идеология, не сумевшая победить

Проблема формирования современной национальной идентичности является одной из наиболее важных в процессе развития постсоветских республик как независимых государств, в том числе Белоруссии и Украины. Среди многочисленных концепций и идеологических программ, призванных в той или иной мере обосновать этническую самобытность белорусского и украинского народов, особое место занимает идея западнорусизма, получившая научное развитие еще в XIX веке. Данное направление, которое в своё время было призвано стать объединяющим началом для жителей западных территорий Российской империи, по-прежнему вызывает многочисленные споры и называется националистами Белоруссии и Украины инструментом навязывания «Русского мира».

Сама по себе идеология западнорусизма основывается на постулате, что жители современных белорусских и части украинских земель являются этнографической группой общерусского народа. Фактическим аналогом данного утверждения является концепция «малороссийской идентичности», согласно которой малороссы (нынешние украинцы) так же представляют собой часть единого русского народа. При этом оба этих идеологических течения появились приблизительно в одно время и в последствии стали отправной точкой для развития белорусского и украинского национализма, представители которых использовали их критику для обоснования этнической самобытности белорусов и украинцев.

Стоить отметить, что за весь период существования, западнорусизм так и не стал единым подходом, который бы мог полностью заменить артикулирование белорусской идентичности. Но именно эта идеология вполне могла стать основой этнического самоопределения современных белорусов и даже украинцев. Находившийся у истоков научного осмысления данного течения и считающийся «классиком» западнорусизма историк, публицист и профессор Санкт-Петербургской духовной академии Михаил Коялович писал о существовании «западно-русского народа», к которому он относил белорусов и малороссов. По его мнению, земли современной Белоруссии и части Украины являются «Западной Русью», то есть органической частью «русской цивилизации», а их включение в Речь Посполитую повлекло за собой «глубочайшее социальное и культурное расслоение западнорусского общества».

События начала ХХ века, а затем Октябрьская революция серьёзным образом повлияли на развитие как западнорусизма, так и концепции малоросской идентичности. Представители так называемого белорусского национализма фактически объявили западнорусскую идеологию врагом национальной идеи белорусов, так как она ориентировалась на существование белорусских земель в рамках Российской империи. При этом, как считают некоторые исследователи, начавший свое бурное развитие после 1905 года белорусский национализм был практически скопирован с галицкого «украинского сепаратизма», что и предопределило его негативное отношение к западнорусизму. 

Действительно, именно на рубеже XIX – ХХ веков на политическую арену вышла созданная Михаилом Грушевским, Дмитрием Донцовым и прочими теоретиками «украинская» идея, в основе которой лежало отрицание культурных и этнических связей с Россией. Её развитие в конечном счёте привело к утрате частью малороссов прежней самоидентификации, которая была заменена понятием «украинец». Позже такая самоидентификация привела к утверждению в общественном сознании идей украинской автономии и отделению от России. И именно эта концепция была положена в основу существующий сегодня на Украине модели национального и государственного строительства. 

Нечто подобное наблюдалось в первой половине ХХ века и на территории современной Белоруссии. После распада Российской империи в новой советской республике было принято решение ускоренными темпами формировать новую белорусскую идентичность. При этом проходивший процесс белорусизации практически превратил западнорусизм в чуждую идеологию, которая якобы стала главным препятствием для национальной консолидации белорусов. Начиная с 1930-х годов в советской пропаганде, а потом и историографии укрепился взгляд, что западнорусская идея была недостаточно «национальна», особенно на фоне поводившейся политики «коренизации управления на местах». И такое отношение к западнорусизму сохранялось на протяжении последующих нескольких десятилетий, несмотря на то что белорусизация была свёрнута, а вопрос о национальной идентификации белорусов отодвинут на задний план. Однако все изменилось с началом «перестройки» в СССР.

Во второй половине 1980-х годов как в Белоруссии, так и на Украине стало расти радикальное национальное движение, возглавляемое различными культурно-просветительскими и общественными организациями. После переворота 1991 года и объявления независимости бывших советских республик в них началось формирование и распространение нарративов, призванных создать собственную оригинальную историю, отличную от той, которая существовала в СССР. Избранные этапы досоветского исторического прошлого и язык были поставлены националистами во главу угла новой концепции государственного строительства. Однако середина 1990-х годов развела Белоруссию и Украину на пути построения национального государства, что можно связать с приходом к власти Александра Лукашенко.

В отличие от украинских властей, белорусский лидер в первые годы своего правления придерживался идеи постсоветской интеграции и являлся выразителем интересов той части общества, которая ориентировалась на сближение с Россией и воссоздание прежних культурных и социально-экономических связей. С данной точки зрения западнорусизм вполне мог стать идейной основой формирования новой белорусской идентичности и национальной идеи. Не случайно конец 1990-х – первое десятилетие 2000-х годов характеризовались ростом научных исследований, публикаций и дискуссий, так или иначе связанных с идеей западнорусизма. Однако политико-экономические проблемы во взаимоотношениях Белоруссии и России так и не позволили этой концепции занять главенствующее место в белорусской идеологии. Более того, уже с 2006 года белорусское руководство в своей политике постепенно стало брать на вооружение лозунги и идеи националистически настроенной оппозиции. С этого времени белорусы стали представляться не как «русские со знаком качества», а как часть славянского мира. В последующем уникальность белоруской этничности стала всё больше превалировать над остальными концепциями, со временем фактически став частью официальной идеологии белорусского государства. Эти процессы имели схожесть с тем, что происходило на Украине, хотя и имели куда более мягкие формы и не несли в себе явно антироссийский характер.

В белорусской научной среде стало преобладать определение западнорусизма как стремления «отказаться от исторического и культурного наследия своего народа времён Великого княжества Литовского и Речи Посполитой» О нём стали говорить как о публицистическом течении, «возникшем под господством царской России, которое ставило своей целью доказать извечную принадлежность белорусов к «русскому племени»». При этом подобное отношение к западнорусизму базировалось на новой позиции белорусского государства, которая всё яснее начала прослеживаться с 2010 года. В её основе лежало разграничение на официальном уровне белорусов и русских как двух братских, но разных народов.

События, последовавшие после кризиса на Украине 2014 года, стали своеобразными катализаторами не только для белорусских националистов, которые провозгласили «Русский мир», а с ним и западнорусизм главной проблемой национального возрождения белорусов, но и для белорусского государства, где на официальном уровне был проведён пересмотр национально-культурной парадигмы развития общества. Начиная с этого времени на государственном уровне получила поддержку идея «белорусского национального возрождения». Тогда же, по примеру Украины, на вооружение государственными идеологами Белоруссии были взяты находящиеся ранее под негласным запретом культурно-исторические символы, которые традиционно использовала белорусская оппозиция, например «вышиванка». При этом течение западнорусизма, идеи которого в первые годы правления Александра Лукашенко использовались государством для консолидации общества и выстраивания единого идейно-политического пространства России и Белоруссии, вновь было отодвинуто на второй план общественно-политического дискурса.

Таким образом, на современном этапе белорусская идеология перестала рассматривать в качестве основы для развития национальной идеи принципы единства белорусов, русских и украинцев как ветвей одного «русского народа». Западнорусизм, как и концепция «малороссов» на Украине, оказалась невостребованной государством в процессе модернизации идентичности белорусов. Этому способствует не только нынешняя официальная позиция руководства республики, но и существующие проблемы в белорусско-российских отношениях, а также нереализованность проекта Союзного государства России и Белоруссии. В подобных условиях интеграционный проект западнорусизма, артикулирующий общие культурно-исторические ценности белорусов и русских, рискует, как и проект «малороссийской идентичности», окончательно превратиться в научную теорию, не имеющую связей с реальностью.

Кандидат исторических наук, доцент Юрий ПАВЛОВЕЦ

Иллюстрация к статье: «Лето», художник Александр Аверин