этностроительство

События, последовавшие после кризиса на Украине 2014 года, стали своеобразными катализаторами не только для белорусских националистов, которые провозгласили «Русский мир», а с ним и западнорусизм главной проблемой национального возрождения белорусов, но и для белорусского государства, где на официальном уровне был проведён пересмотр национально-культурной парадигмы развития общества.

Украинский говор служил прекрасным эмоциональным украшением литературного русского языка, своего рода литературной приправой для передачи определённых региональных особенностей. За это его и любит зритель и читатель. Популярность таких кинокартин как «Максим Перепелица», «Свадьба в Малиновке», «За двумя зайцами» говорит сама за себя. 

По мнению ряда экспертов, учитывая потребление хлеба, население страны не превышает 25 млн. По данным Госстата, производство хлеба в стране в 2010 году составляло 1807 тыс. т, а в 2018 году – 949 тыс. тонн. В 2010 году на каждого жителя Украины приходилось 40 кг хлеба, а в 2018 всего 23 кг.

Сегодня в понятие «украинец» тоже вкладывается в первую очередь политический смысл. По таким правилам гражданин Украины и ненавистник Донбасса и России по фамилии Сидоров – украинец, а гражданин России, сочувствующий народу Донбасса, по фамилии Сидоренко – не украинец. Разве этнос при таком подходе играет роль? Нет, принадлежность к политическому лагерю.

При установлении над территорией диалекта внешнего политического контроля появляется возможность предъявлять территориальные и прочие претензии к территории распространения литературного языка. Мы это видим на примере Украины, когда украинскими националистами с подачи их зарубежных контролёров ещё с начала ХХ века выдвигалась идея соборной Украины «от Сана до Кавказа».

«Єдина країна» выбила кресло из-под Петра Порошенко, но теперь, как и прежде, никакого единства нет, а есть «расколотая страна с двумя различными культурами».

«Народ Украины получил нового президента Украины и добыл себе в борьбе новую Верховную раду. Следовательно, народ сказал тем самым, что он очень хочет позитивных изменений в государстве. С нашей точки зрения, вопрос защиты прав национальных меньшинств как-то в последние годы просто выпал из поля зрения общественности и ему стало меньше уделять внимания наше государство». 

За годы насильственной украинизации увеличилась доля граждан Украины, которым близка «гражданская» или «политическая» нация, одновременно сократилась доля сторонников «этнической» нации. Почему социологи не задают вопрос по «украинской нации» ныне? Почему власть не прислушивается к общественному мнению? А о чем пишут грантососы? О чем верещат нацики? О чём гутарят в офисе президента? Кто поднимает рейтинг «Свободы»?

В столице новой Украины не должно было остаться писателей, отвергающих ценности, принесённые на киевскую землю ещё на заре 90-х и закрепленные переворотом 2014-го. Рисующих образ другой Украины, совсем не похожей на нынешнюю, которая так торопится похоронить свою историю – советскую, имперскую, общерусскую.

Главное, что надо сделать украинцам, – это правильно себя назвать, чтобы идентичность была видна за километр.

Можно предположить, что противостояние лемков и украинцев – стихийный процесс, вызванный незавершённостью процесса формирования украинской нации. На Украине за три десятилетия самостийности так и не выяснили окончательно, кто такие украинцы. Нет и ответа, почему украинцам можно отделяться от русского народа, а другим, например лемкам, отделяться от украинцев нельзя.

Предметный анализ текстов издаваемых книг показал, что  до сих пор историческое пространство России, Украины и Белоруссии не разорвано. На Западе его пытаются по-разному интерпретировать, навязывая национальную идентификацию. Но сегодня в этом отношении больше всех «стараются» авторы школьных учебников по истории Украины, даже не институты украинистики США и Канады.

Своё отношение к войне в Донбассе болгары и гагаузы продемонстрировали ещё в 2015 году, когда военкомы, приехавшие с повестками в гагаузскую Дмитровку и Кулевчу (96% населения – болгары), были изгнаны местными жителями, вышедшими на стихийный митинг с плакатом «Мы за мир».

Жить в безопасности львовские поляки могут лишь при условии, что не будут выступать против героизации ОУН-УПА и Бандеры. Если поляк появится в городе в футболке с патриотической символикой, его могут зацепить местные украинские националисты. Видимо, поэтому самая «польская» область Украины – не Львовская.

Украинский нацизм давно используют как спецсредство, как оружие массового уничтожения нации. Использовали немцы, австрийцы, американцы, так почему нельзя евреям? Они не видят в нем опасности, ибо руководят им, прикармливают его, позволяя порыкивать для сохранения «духа нации». Опасность этого «духа нации» понимает еврейское меньшинство, потому его и не слышно.

П. Порошенко, провозгласивший украинизацию частью своей предвыборной программы, объявил войну почти 80% населения Украины. И не заметить дискриминацию люди уже не смогут, поскольку обязанность «балакать» коснется каждого. Не станет ли языковая дискриминация последней каплей, истощившей терпение украинцев?