«Дорога жизни» спасла не только Ленинград, но и Москву

Реализация плана «Барбаросса» (молниеносной войны Германии против СССР) не сулила советским людям ничего хорошего. В обращении Гитлера к войскам, зачитанном накануне пересечения ими государственной границы, прямо говорилось: «Борьба должна преследовать цель превратить в руины современную Россию и должна вестись с неслыханной жестокостью».

Судьба же двух особо ненавистных фюреру городов, Ленинграда и Москвы, должна была быть особенно показательно-трагичной: их надлежало дотла разрушить непрерывными бомбардировками и артобстрелами, похоронив под обломками всех без исключения – без различия пола, возраста и рода занятий – жителей этих мегаполисов. Рукотворную каменную пустыню на месте первого из них Германии надлежало впоследствии разделить со своим союзником – Финляндией, битый кирпич стен Московского Кремля, старинных соборов и жилых многоэтажек либо так и оставить, либо скрыть под гладью «озера Гитлера», образовавшегося бы после взрыва всех гидротехнических сооружений (был и такой экзотический проект).

Для осуществления этих прежде невиданных и неслыханных в истории задач были созданы группа армий «Север» численностью около 800 тысяч человек под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба и чуть ли не вдвое большая по численности (1 453 200 солдат и офицеров) группа армий «Центр» (командующий – генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге).

Вариативность плана «Барбаросса» предполагала его выполнение в течение четырёх-шести недель, максимум, четырёх месяцев. Двигаясь через Прибалтику, войска фон Лееба в принципе укладывались в эти сроки и в конце августа приблизились к Ленинграду. Но героическими усилиями Красной армии сначала были остановлены на Лужском рубеже, а позже, когда стало понятным, что его не удержать, на ближних подступах к городу. Но немцам так и не удалось занять командных (в частности  Пулковских) высот, самых удобных для артобстрелов города. На известном расстоянии их удерживали и дальнобойные орудия главных калибров кораблей Балтийского флота.

Гитлер тем не менее не давал фон Леебу расслабиться. В его директиве № 1601 от 29 сентября 1941 года говорилось: «После поражения Советской России дальнейшее существование этого населённого пункта не представляет никакого интереса. Предполагается окружить город и путём обстрела из артиллерии всех калибров и непрерывными бомбёжками с воздуха сравнять его с землёй». Напоминание было отчасти излишним. Два генерал-фельдмаршала, фон Лееб и Маннергейм, взяли Ленинград в кольцо блокады ещё три недели тому назад, 8 сентября. Фюрера бесило то, что город отнюдь не намерен был сдаваться: он жил, работал и воевал, оставаясь для всей страны знаменем сопротивления гитлеровским захватчикам.

Гитлер тоже крепко держал свою мысль, не отступая от намеченного, хотя и корректируя намерения в соответствии с привнесёнными обстоятельствами. Пребывая во взвинченном состоянии после получения известия о проведении в Москве и других городах СССР 7 ноября парадов в честь 24-й годовщины Октябрьской революции (хотя по его замыслу в этот день по Красной площади должна была пройти немецкая армия, да не сложилось), выступая на следующий день в Мюнхене, он заявил: «Ленинграду рассчитывать не на что. Он падёт рано или поздно. Кольцо блокады не разорвать никому. Ленинграду суждено умереть от голода».

* * *

Операция «Барбаросса»  – самый тщательно продуманный план из всех разработок Генштаба Третьего рейха планов по захвату ряда европейских государств, успешно осуществлённых. И единственный, который не удался.

Умозрительно (и с военно-экономической точки зрения обоснованно) дело выглядело следующим образом. Падение Ленинграда нанесло бы огромный политический ущерб международному положению СССР, внесло бы смятение во внутреннюю жизнь страны (сдан город Ленина, трёх революций, град Петра, в который не вступала нога иноземного завоевателя).

Одновременно Советский Союз лишился бы сразу четверти своей военной промышленности, сосредоточенной здесь. Далее, развивая наступление на северо-восток, войска фон Лееба перерезают железнодорожную магистраль «Мурманск-Москва», по которой идёт поток военных грузов из Англии и США. И поворачивают на юг, к советской столице. Где, соединившись с войсками группы армий «Центр», штурмом (или уничтожив массированными артобстрелами и бомбёжками) овладевают ею, в дальнейшем выходя на линию Архангельск-Астрахань: здесь и войне конец.

Наземные немецкие войска вкупе с авиацией Геринга делали всё возможное, чтобы выполнить приказы своего бесноватого главнокомандующего: пехота держала плотное кольцо окружения, пилоты люфтваффе выгружали свой смертоносный груз на жилые кварталы и объекты жизнеобеспечения города.

Ими были разрушены водопровод и канализация, электростанции и продовольственные склады, в том числе знаменитые Бадаевские. Людская молва сразу же связала это с резким ухудшением снабжения продуктами, хотя причина крылась совсем в ином. Большое внимание уделялось памятникам истории и культуры: в частности, на Эрмитаж были сброшены две 500-килограммовые бомбы, в здание угодило 30 артиллерийских снарядов. Но бесподобное творение Ф.Б. Растрелли устояло, экспонаты по большей части были спасены самоотверженностью его хранителей.

К моменту произнесения зажигательной речи Гитлера в Мюнхене, город производил всего 4 процента электроэнергии от довоенного уровня. Потребление только хлеба из обычных 2 тысяч тонн в сутки упало более чем вдвое и составляло 400 граммов пайковых рабочим и служащим, 200 граммов – детям и иждивенцам. Два месяца спустя нормы снизились до 250 и 125 граммов соответственно, в иные дни января 1942 года хлеб не выдавался вовсе.

Дело в том, что Ленинград, как и всякий большой город, снабжался из непрерывного подвоза, но немцами были перерезаны все железнодорожные пути (не говоря о автомобильных), которые вели в него. По оперативно созданному авиационному мосту можно было перебросить максимум 200 тонн продовольствия в сутки из требуемых минимум 1000 тонн.  Не говоря о сырье и материалах для оборонной промышленности, горюче-смазочных материалах и уйме прочих вещей, необходимых людям для жизни и работы.

Единственным разрывом в кольце блокады оставалось Ладожское озеро. На нём из чего смогли сформировали Ладожскую флотилию, в которой были собраны малые военные суда, баржи и буксиры, прочие плавсредства. Авиация противника нещадно гонялась за ними, часто топила (невзирая на знаки, что здесь дети). Флотилию пополняли новыми судами как с «Большой земли», так и построенными на ленинградских верфях. Но их тоннажа всё равно категорически не хватало для обеспечения нужных объёмов перевозок. 

Надеждой повеяло от рано наступившей зимы: на упоминавшуюся дату 8 ноября столбик термометра упал до отметки минус 25 градусов. Промеры льда на Ладоге показали толщину его 18 сантиметров: достаточную для проезда саней и лёгких грузовиков почти везде, но только не здесь. Самое большое озеро в Европе и второе по величине в СССР после Байкала, оно по своему коварству и непредсказуемости лидирует, вероятно, в списке всех озёр мира.

Ладожское озеро имеет глубины более 200 метров и огромные отмели, где бьют тёплые ручьи, ослабляя лёд. Способно при полном штиле внезапно поднять волну, не уступающую во высоте морской. Летом она порой топит суда, а зимой взламывает ледяной покров. Который, вновь замерзая, образует поля непроходимых торосов.

Тем не менее иного пути в Ленинград и оттуда на материк попросту не существовало. На Ладогу вышли отряды из топографов, гидрографов, геодезистов, дорожников и представителей других специальностей, которые проложили первый извилистый путь из Кабоны в Осиновец, обозначив его вешками. 20 ноября 1941 года, ровно 80 лет тому назад, по нему на восточный берег Ладоги с Вагановского спуска у деревни Коккорево ушли 350 конно-санных упряжек батальона конно-транспортного полка Ленинградского фронта. Вечером караван добрался до места, загрузился и утром 21 ноября вернулся в Осиновец с 63 тоннами муки: сущий мизер по сравнению с потребностями города и фронта. Но этот рейс стал первым в истории беспрецедентного военного мероприятия, названного впоследствии «Дорогой жизни».

Буквально вслед, уже 22 ноября, с западного на восточный берег ушла первая автоколонна под управлением командира 389-го отдельного автотранспортного батальона капитана В.А. Порчунова: 60 автомашин с прицепленными санями. Ею было привезено 70 тонн продовольствия. В считаные дни объёмы перевозок возросли до 100 тонн в сутки, в начале декабря – до 300 тонн, к концу месяца – уже до 1000 тонн и далее продолжали увеличиваться.

На «Дороге жизни» единовременно работало около 3 тысяч автомобилей: сначала полуторок ГАЗ-АА, затем по мере укрепления льда – трёхтонок ЗИС-5, а там и пятитонок Ярославского автозавода.

Лёд укреплялся не только сам по себе, из-за не спадающих морозов, но и рукотворно. Водолазы снизу вмораживали в него металлические сетки, доски и брёвна. Наземные (вернее налёдные) службы оперативно «латали» полыньи, возникавшие от волнения озёрной воды и пробоин от попадания авиабомб. Утлая поначалу «трасса» разрослась в настоящую магистраль из примерно 60 дорог, за состоянием каждой из которых тщательно следили, очищая, ремонтируя, обустраивая.

Силами Ладожской военной флотилии по дну озера районе «Дороги жизни» был проложен высоковольтный энергокабель, по которому в город на Неве пошёл ток Волховской ГЭС. По аналогии он был назван «Кабелем жизни»: благодаря ему в Ленинграде пошли трамваи, появился ток в квартирах. И подводный трубопровод, по которому поступало горючее для нужд города и войск Ленинградского фронта, защищавшими подступы к нему.

Сколь успешны были мероприятия по усилению льда, можно судить по такому факту: по «Дороге жизни» прошли с ленинградского Кировского завода несколько десятков танков КВ-1 (боевая масса 47,5 тонны). Башню, правда, снимали, и везли отдельно на санях-волокушах. Эти боевые машины приняли участие в битве за Москву и внесли свою, пусть и скромную лепту в победе над немцами под столицей.

«Магистраль жизни» единовременно обслуживали около 20 тысяч человек. Помимо водителей, ремонтников, заправщиков и других, особо следует упомянуть девушек-регулировщиц, которые стояли через каждые 100 метров и давали водителям указание на самый безопасный маршрут; шофёры ласково называли их «богинями». Через каждые пять-семь километров располагался пункт заправки, обогрева и медицинской помощи.

За всё время существования ледовой «Дороги жизни» вплоть до снятия блокады 27 января 1944 года по ней в Ленинград было доставлено 1 615 000 тонн грузов, преимущественно продовольствия, благодаря чему остались живы около 600 тысяч ленинградцев. За это же время из города по ней было эвакуировано около 1 376 000 человек. То есть спасены около 2 миллионов человек, каждому из которых Гитлером была уготована одна участь – смерть от голода, холода, эпидемий, пуль, осколков бомб и снарядов.

На заглавном фото: конный обоз с зерном на льду Ладоги. Фото Всеволода Тарасевича