Как разрушали СССР: СНУМ – ударный отряд самостийников

Среди появившихся в конце 80-х годов зловещих укро-бандеровских аббревиатур одними из самых раскрученных были СУМ и СНУМ – Спілка української молоді и Спілка незалежної української молоді.

Эти организации задумывались как альтернативы тем, что создавались «обандерившимися комсомольцами». Поначалу они даже внесли в свои Уставы норму, что «коммунисты и комсомольцы членами СНУМ быть не могут», хотя потом «бывшие» проползали даже в руководство, а львовская газета обкома ЛКСМ «Ленінська молодь» стала рупором бандеровщины. Украинские комсомольцы, что называется, переобувались в воздухе.

Собственно, СУМ была старой бандеровской структурой, существовавшей после разгрома ОУН-УПА* в диаспоре. Характерно, что «восстановление» СУМ произошло не на Западенщине, а в Харькове весной 1989 года. Хотя по факту это была секта из семи человек.

Дело в том, что «перестроечные» свободы и возможность сесть на гранты привели к своеобразной конкуренции в деле создания молодёжных структур, потому зачастую они дублировали друг друга.

СУМ и СНУМ были, так сказать, молодёжной креатурой активистов УХС – Украинской Хельсинской Спилки, где особенно старался будущий создатель УНА-УНСО* Олег Витович.

Официально организации занимались «возрождением самоидентификации нации», облагораживали могилы, реально же – продолжали начатый Горбачёвым процесс разрушения.

Антирусскую сущность структуры не скрывали, потому провозглашение Львовской организации СНУМ обставили с русофобскими намёками – 19 мая 1989 года на горе Макивка, где в 1914 году легион УСС сражался с Кубанским корпусом русской армии.

Затем в такой же атмосфере провозгласили создание СУМ Буковины.

Создание этих структур шло под наблюдением региональных управлений КГБ, но при полном попустительстве – наблюдали, докладывали, но не мешали. Хотя лидеры СНУМ пытались контактировать с правыми группировками Европы и уже на первой акции – митинге, посвящённом 50-летию заключения пакта Молотова-Риббентропа, призывали к терроризму – уничтожению памятников и символов коммунизма.

В так называемый «день оккупации Галичины Советами», 17 сентября 1989 года, СНУМовцы уже срывали государственные флаги УССР, нападали на милиционеров с камнями и арматурой. Тогда пострадало 17 сотрудников МВД и 4 спецмашины. Милиция проводила задержания, но участников беспорядков выпускали по требованию народных депутатов.

Безнаказанность лишь расширяла состав желающих бузить, которых, как говорил Дмитро Корчинский, «загружали национализмом». Для этого существовали сборы и «вышколы» в Карпатах.

Действия СНУМ были куда агрессивнее той же «Спадщины», эти уже чётко требовали самостийности и «духовное натаскивание» сочетали с практикой. Акции проходили проверку в западных областях, а после переносились восточнее. Например, начались бойкоты призыва в «оккупационную Советскую армию», групповые сожжения комсомольских и партийных билетов, «похороны ленинизма». Во Львове создали комитет по созданию вооружённых сил Украины и начали пикетировать военкоматы.

14 октября 1989 года СНУМ, УХС, руховцы провели массовую акцию по установлению креста на месте расстрела так называемых «солдат-богдановцев» в августе 1917 года.

КГБ и милиция всего лишь наблюдали и фиксировали.

Очередная массовая акция СНУМ состоялась 22 апреля 1990 года, когда день рождения Ленина переименовали на День Земли, а на улицы крупных городов вывели старшеклассников, которые тоже жгли комсомольские билеты, рвали книги Ленина, в Киеве к памятнику Ильичу на Бессарабке притащили венок из колючей проволоки.

Логично, что уже 1 августа 1990 года демонтировали первый в СССР памятник Ленину, 8 августа 1990 года это повторили в Тернополе, где до конца года демонтировали памятники и бюсты Максиму Горькому, Карлу Марксу, Ярославу Галану, Владимиру Затонскому.

Антикоммунистическая тема доминировала в атмосфере тех лет, что разными путями поддерживалось руководством Союза.

В УССР антикоммунистический восторг общества подогревали начавшимися вбросами о голодоморе, насильственной русификации и т. д. Усиливались организационные элементы, из Литвы во Львов перенесли изготовление листовок и брошюр.

Параллельно шло формирование организаций СНУМ в юго-восточных областях. Весной 1990 года активы организаций (хотя и весьма малочисленные) были в Полтаве, Сумах, Чернигове, Одессе, Днепропетровске, Запорожье, а в ряде областей СНУМ едва ли не возглавлял антисоветские и антикоммунистические протесты.

Летом 1989 года в Полтаве при участии СНУМ провели скандальное празднование дня рождения Петлюры, а после сорвали празднование 280-летия Полтавской битвы. Тема «возвращения» украинских героев уже тогда доминировала в идеологии национал-молодёжи. В той же Полтаве начали собирать деньги на памятник Мазепе. В декабре 1990 года СНУМовцы установили крест на месте «героического боя под Крутами».

Для «возрождающейся нации» главным соблазном была её идентификация – романтичная, с мечтами о беспечном украинском рае «биля хаты и варэниками з вишнэю», но с уже звучащим бандеровским лаем: «Слава нации – Смерть врагам!»

Неформальный лидер структуры Игорь Деркач открыто называл СНУМ «правой националистической организацией, требовал легализации УГКЦ, УАПЦ.

Под радикальными лозунгами и призывом «Ради без комуністів!» весной 1990 года Деркач, Витович, Соколов и Шкарпинец были избраны депутатами в Верховный совет УССР.

По сути это была полная легализация молодёжной бандеровской организации. В мае 1990 года в Ивано-Франковске прошли Первые великие сборы СУМ-СНУМ, которые сыграли свою интеграционную роль, но тут же выявили серьёзные противоречия по идеологическим предпочтениям (национал-демократия или интегральный национализм), замешанные на амбициях появившихся фюреров и наци-организаций вроде львовского Клуба сторонников Д. Донцова или харьковского Товариства Української Студіюючої Молоді ім. М.Міхновського. Здесь же впервые началась дискуссия об использовании красно-чёрного флага УПА.

По сути, легализация СНУМ стала точкой первого раскола свидомитов, после которой появились не только автономные региональные структуры СУМ-СНУМ. В ноябре 1990 года на сборах националистической фракции СНУМ решили создавать УНС – Украинскую Националистическую Спилку. Так что именно СНУМ «родил» известного ублюдка под именем УНА-УНСО, и одним из создателей был лидер киевского СНУМ Д. Корчинский.

Кураторы СНУМ (будь то из диаспоры, УХС, «Мемориала» или из партноменклатуры) секторально разделяли деятельность, рассеивая семена хуторянского национал-патриотизма во всех социальных молодёжных группах. СНУМовцы имели прямое отношение к формированию львовского Студенческого братства и УСС (Украинской Студенческой спилки), которые провели осенью 1990 года «революцию на граните».

Следующей задачей СНУМ был срыв проведения референдума по сохранению Союза.

Теперь, уже совершенно безвольные власти республики не реагировали на многочисленные акции – от «разъяснительных дискуссий» до первых угроз в адрес тех, кто на аматорских началах отстаивал сохранение СССР.

Во время весьма масштабной демонстрации в Киеве 30 августа 1990 года по недопущению подписания нового Союзного договора именно СНУМ провела акцию «Похороны СССР».

Шло время, и СНУМ вытесняли более агрессивные группы и первые партии, в которых бывшие члены структуры продолжали свои разрушительные начинания и даже достигали известности и карьерного роста. Значительная часть СНУМовцев вошли в националистические партии и движения, а издатель газеты черниговского СНУМ «Деснянські хвилі» Славко Логин стал «архиепископом» Белорусской автокефальной церкви Станиславом. Кстати, в августе 1991 года несколько десятков СНУМовцев отправились в Москву защищать демократию, хотя основная их часть себя от Москвы уже отрезала.