Подкоп на Банковой, или Зелёный Бонапарт в кольце друзей

Желание команды Зеленского выбить для своего шефа максимум полномочий нравится далеко не всем. Явление уже названо украинским вариантом бонапартизма. Неслучайно на днях, в Глазго, Джо Байден отказался от неформальной беседы с  президентом Украины. Более того, при поддержке Вашингтона, в Киеве пришли в движение опасные для Зеленского силы. Триада Порошенко-Разумков-Аваков с подачи Госдепа может дожать комика и его серых кардиналов, увлекшихся хуторской диктатурой.

Из ленты новостей

Сном забыться. Уснуть…и видеть сны?

Уильям Шекспир, «Гамлет»

Сцена представляет собой офис президента Украины.

Ермак (один). Вот, говорят, я – мозг команды. Но мозг в обычном организме все члены слушают. И не желает каждый орган сыграть без мозга, бесконтрольно. А, впрочем, помолчу! Недавно был День пианиста, так Вова запретил на Украине отмечать. Увидел вдруг намёк на своё соло на рояле. Вообще, с ним стало тяжело. Устроил ролевые игры и переодеванья. Я понимаю, у парня нервы никуда.

Входит Зеленский, одетый под Бонапарта. Он говорит резко, как император французов.

Зеленский. А я им говорю: бонапартизм нужен, чтоб провести реформы!

Ермак (в сторону) Какие там реформы! Хотя бы срок свой досидеть, и чтоб не сковырнули партнеры-янки, ахметовы с бригадой и благодарное народонаселенье.

Зеленский (тоном императора). Докладывайте, граф!

Ермак. Володь, тут вот какое дело.

Зеленский. Какой Володь? Кончайте, граф, фигню пороть!

Ермак (устало нахлобучивает треуголку). Простите, сир! Пардон, но не везде ажур. Ещё немного нас тряхнут, качнут, ну и адьё! Нам всем бонжур.

Зеленский. Яснее говорите! Где карта? Где сейчас противник?

Ермак. Вот карта, сир. Противников так много! И с каждым днём сжимается кольцо.

Зеленский. Оставьте штампы и высокопарность! Прошу, конкретней.

Ермак (срывает шляпу, бьёт ею об пол). А если, блин, конкретно, козлы объединились!

Зеленский. Кто, граф?

Ермак. Да все! Димон разумный, Авака, шоколадный бык. Ты помнишь, сковырнули мы Димона и после дискотеки в Трускавце сменился спикер?

Зеленский. Да, как не помнить! Граф Стефанчук возглавил парламѐнт.

Ермак. Так вот, смотри!

Звучит музыка Жоржа Бизе. На сцену выбегает балет. Фигуры мелькают в замысловатом танце. Зеленский вертит головой, потом кричит в отчаянии. 

Зеленский. Да что здесь происходит?!

Ермак. А то, мой император! Вон, видите, народных депутатов? Ну, тех, что в голубых лосинах? Они перетекают к Разумкову! И в Раде уж мутят объединенье. 

Зеленский. А это кто как лебедь издыхает?

Ермак. А это рейтинг ваш! Простите, ваше конституционное величество, но к весне, когда все социологи-шакалы начнут замеры делать рейтингов и цифр, после зимы холодной, после ковидного угара и дутых вакцинаций, в конце концов, после PANDORA PAPERS Димону рейтинг нарисуют, и будет он повыше, чем у вас! 

Музыка Бизе резко обрывается.

Зеленский (горестно). Да, новость тяжела.

Ермак. О, сир! Есть враг коварнее Димона. Я сделал всё, как верный кардинал, чтобы Борисыча убрать подальше. На МВД поставил кроткого аббата Монастырского. Но тут Арсенище восстал из пепла.

Ермак включает большой экран телевизора. Сначала что-то беззвучно говорят ведущие ахметовского канала «Украина». Затем внезапно появляется Аваков, который поёт итальянским тенором на музыку Пуччини.

Аваков (поёт). Мой час настал! Отнюдь не умираю! А Вовка с Ермаком считали, что Джордж Кент меня убрал, чтоб Зеленьке помочь. Избавить мальчика от страха «патриотов». О, нет! Мне спущено высокое заданье: держать Зелёного на мушке. И отморозки все при мне. Прикажет Байдушка – и замутим майдан тарифный! Короче, я в засаде, чтоб Зеле нервы щекотать. А там, глядишь, подвинем Шмыгалёнка, и дверь ногою я открою, как премьер. Ха-ха-ха!

Музыка Пуччини обрывается. Экран гаснет.

Зеленский. Ой, что-то нервы…

Ермак. Накапать что-нибудь?

Зеленский. Нет, я не пью.

Ермак. Так, может, вещества… лекарственные?

Зеленский. Мерси, месье. Уже! Приня̀л в виде драже. Что там ещё?

Ермак. Ещё вот это?

На сцену выбегает кордебалет, одетый в виде конфет. За ними семенит толстый Порошенко в тёмно-коричневом костюме. От него исходит удушливый запах кондитерской. Звучит музыка Гулака-Артемовского. С трудом приседая, Порошенко начинает петь.

Порошенко (поёт). Ще не вмерла, все ще гарна «Європейська солідарність»!

Зеленский (зажимает нос и старается перекричать музыку). Ему очень идёт коричневый цвет!

Ермак. Это шоколадный.

Зеленский. Всё равно, не могу больше, убери!

Ермак щёлкает пультом. Порошенко с конфетами проваливаются под сцену.

Зеленский. Неужели это чмо…

Ермак. Так оно же не само! С Димоном Разумковым, гад, сдружился. Бабло даёт. И псов аваковских подкармливает, падла. И хоть мы Резникова выдвинули ловко, того, что складно говорил про «опухоль Донбасса» и под которого подтянем западэнцев, противник наш похож на гидру – многоголов, проклятый!

Зеленский. Объединились, значит! Ну что ж, я вызов принимаю! (Выхватывает шпагу) Писать приказ! Солдаты! Слуги! Я ввёл вас за собой…

Ермак. Постой! Постойте, сир, есть враг ещё один.

Зеленский. Ещё? Не вынесу, боюсь.

Ермак. Мне больно говорить. Но олигархи и Беня, бывший друг, Ахметыч с дружбанами подкоп на Банковой готовят к нам под офис. Закон об олигархах неприятен.

Зеленский (беззвучно плачет). Зачем? Зачем оставил я родной «Квартал»? В офшорах бабки мирно почивали. Народ мне аплодировал, а ныне…

Срывает с себя костюм Бонапарта и в длинной белой рубашке, как слепой, словно безумная Офелия, бредёт в кулисы.

Зеленский (на ходу в прострации). Уснуть и видеть сны…

Ермак. Усни, усни! А мне что делать? Хотя, укрополитика известен путь. Бабло отправить за бугор. И где-то под кустами держать свой самолёт, заправленный горючим, чтоб сделать ноги. Только вот куда? И там ведь тоже могут посадить! (поднимает треуголку Зеленского) Эх, тяжела ты, шляпа Бонапарта!