Польша – покровитель фашизации Украины

Операция ВС РФ по демилитаризации и денацификации Украины заставляет Польшу быть активнее на идеологическом фронте, поскольку она не желает ни демилитаризации, ни денацификации Украины. И меньше всего – денацификации.

Остались позади времена, когда появление в выпусках польских новостей красно-чёрных флагов УПА сопровождалось обязательным комментарием об ответственности украинских националистов за резню польского населения Волыни и Малопольши в 1943 г. Сейчас такие флаги мелькают в наполненных русофобией видео-репортажах о том, как Польша поддерживает Украину в войне с Россией. Польша и бандеровская Украина окончательно слились в любовном экстазе.

Антифашистская Польша – это фикция. Такой была только просоветская Польша 1944–1989 гг. До этого и после этого Польша выступала союзницей коричневой чумы: до 1939 г. мечтала о нападении на Советский Союз вместе с Гитлером, после нападения Гитлера на Польшу в 1939 г. польские антисоветчики вступали в ситуативные союзы с немцами и ОУН-УПА, а после 1989 г. Варшава и вовсе без стеснения оказывает содействие всем без исключения пробандеровским режимам в Киеве, от Кравчука до Зеленского.

Внутри страны польское правительство продолжало клеймить идеологию ОУН-УПА позором, воздвигать мемориалы мирному населению, убиенному украинскими националистами, создавая у граждан ложное впечатление, будто благородное польское государство бескомпромиссно в борьбе с самой страшной идеологией XX века – нацизмом и его регионально-этническими разновидностями. Во внешней политике всё было по-другому: максимальное сближение с современной украинской разновидностью нацизма для реализации совместных русофобских планов.

Польше нужны именно профашистские украинцы, ибо украинцы как антифашистский народ совершенно её не устраивают. Фашизация Украины – единственный безотказный идеологический инструмент, с помощью которого Украину можно превратить в государство, ненавидящее Россию, русских и россиян в целом. Фашизация Украины – залог того, что такая Украина не пойдёт ни на какие дружественные контакты с Россией как антифашистской державой. Более верного средства для отрыва Украины от России не придумать, и Польша им пользуется.

Уместен вопрос: возможно ли существование украинской нации без фашизма и нацизма в условиях отсутствия братского единения с русским народом? Ответ: невозможно.

В истории украинства есть только два магистральных идеологических направления – прозападное и пророссийское. Третьего не дано. Сторонники последнего теряют всякую необходимость называться украинцами и вспоминают, что изначально украинцы тоже были русскими. Какой смысл двум региональным разновидностям одного и того же народа называться разными именами? «Когда украинец умнеет, он становится русским», – говорил по этому поводу историк и геополитик Лев Гумилёв, сын поэтессы Анны Ахматовой (Горенко).

Как только украинец лишается русской части своего самосознания, пустующее место заполняется противоположными идеологическими смыслами, и эти смыслы должны обязательно быть антирусскими, иначе русскость снова возобладает в уме украинца – и он поумнеет, то есть вспомнит, что его исторические корни тоже русские. Заблокировать русские смыслы можно только смыслами антирусскими, и фашизация – самое действенное средство.

Украинства не профашистского и не прорусского, а нейтрально-серединного в истории никогда не было. Мазепа и Петлюра не были нацистами/фашистами только потому, что тогда нацизма/фашизма не существовало, поэтому они примкнули к тем радикальным антирусским силам, которые на тот момент были: Мазепа – к шведским захватчикам, Петлюра – к польским. Швеция и Польша были крайними точками политической русофобии, и Мазепа с Петлюрой оказались именно там.

Нынешняя самостийная Украина ведёт свою родословную от идеологии бандеровщины родом из первой трети ХХ века. Сегодня именно бандеровщина является крайней точкой русофобии, для которой Мазепа и Петлюра служат лишь вспомогательной идеологической декорацией. Отрекаясь от русскости, украинец неизбежно обращается к антирусскости, а выражением таковой является бандеровщина. Украинец ровно настолько является бандеровцем, насколько он считает себя нерусским. Украинство как нерусскость не имеет другой точки соотнесения, кроме как профашисткой бандеровщины. Вот почему чем дальше Украина от России, тем сильнее она болеет неонацизмом в своей национальной версии.

Гегель разделял искусства на символические, классические и романтические. К символическому он относил египетское искусство с его грубыми и застывшими скульптурными формами, к классическому – греческое с его объективной утончённостью, к романтическому – европейское с его индивидуалистическим субъективизмом.

Применив эту классификацию к государственной жизни, мы увидим, что самостийная Украина застряла на символической стадии развития. Символизм имеет для украинской самостийности большое значение. Не закрепив русофобию в политических, исторических, культурных символах, грубых, неподвижных, косных и агрессивных, самостийная Украина распадётся.

Политические нормы самостийной Украины приспособлены не для прогрессивного развития, а для консервации русофобии навсегда. Самостийная Украина, как дрессированный ослик, бегает по этому кругу тридцать лет и не понимает, что выхода не будет до тех пор, пока она остаётся самостийной. Солдаты ВСУ, гибнущие сейчас на фронте, гибнут за то, чтобы Украина из этого порочного круга никогда не вырвалась.

Польша к этому имеет непосредственное отношение. Польское правительство напрямую поддерживало «евромайдан», депутаты польского сейма ездили на фронт поддерживать боевиков украинских нацбатов, польские волонтёры оказывали помощь ВСУ, в составе которых находились экстремистские группировки с неонацистским уклоном. Варшава уже давно считает украинский неонацизм своим капризным ребёнком. Сие дитя может даже топать ножкой на своих польских «родителей», но «родители» всё простят и не выпустят дитя из-под своей опеки, чтобы оно не начиталось русских книжек, не напиталось русскими смыслами и не перестало играть в фашизм.

История свидетельствует, что профашистские государства никогда не живут в мире с соседями. Фашизм создан для принципиальной войны, и где есть фашизм, там мира нет. Политические силы, держащиеся у власти благодаря фашизму, добровольно с ним не расстанутся, потому что не захотят добровольно расставаться с властью. Режим Зеленского не отступится от бандеровщины, потому что Вашингтон, Лондон и Варшава платят ему именно за бандеровщину. Не будет бандеровщины и осквернения подвига ветеранов Великой Отечественной войны, не будет денег.

Такие политики будут подстёгивать профашистские настроения в обществе и искать внешних покровителей, которым можно продать свои услуги за определённое количество миллионов долларов под видом кредитов, финансирования реформ и т.д.

Современный фашизм имеет много демо-версий – прибалтийская (с маршами недобитков из СС), молдавская (с восхвалением румынского союзника Гитлера маршала Антонеску), украинская (культ Бандер, Шухевичей и дивизии СС «Галичина»). Суть его от этого не меняется, как не меняется и политика Польши в отношении фашизма. Варшава активно сотрудничает со всеми любителями этнического фашизма на постсоветском пространстве (республиками Прибалтики, Молдавией, Украиной), а заодно и со спонсорами этих любителей – США, Великобританией, Румынией.

Тем самым Запад обрекает Украину на безрадостное существование в атмосфере ненависти, националистической злобы и ненависти к собственным корням. Народ, который попадает в такую ловушку, хорошо жить не сможет.