Секторальные санкции Евросоюза: реальна ли угроза для Белоруссии?

Последние действия Евросоюза в отношении Белоруссии не могут не радовать оппонентов Александра Лукашенко. Официальный Минск практически оказался в изоляции со стороны Запада, а ЕС и США все-таки решились на введение более жёстких мер в отношении белорусских властей. Самыми значимыми из них должны стать утверждённые 24 июня секторальные санкции, которые затрагивают ряд ключевых отраслей экономики Белоруссии. По задумке белорусской оппозиции и их западных кураторов, введение таких ограничений должно подать сигнал официальному Минску и заставить его начать переговоры. Однако при более пристальном изучении вопроса становится очевидно, что с введением как четвертого пакета санкций, так и секторальных ограничений не всё просто, и они вряд ли приведут к желаемым противниками Лукашенко результатам.

В частности, четвёртый пакет санкций, который был утверждён ЕС 21 июня, охватывает 78 физических и 8 юридических лиц. При этом персональные санкции сами по себе не несут серьёзной опасности белорусской экономике, так как они предусматривают лишь заморозку личных активов и запрет на выдачу виз лицам, попавших в санкционный список. Главной проблемой для белорусских властей должно было стать введение ограничений в отношении ряда предприятий страны. Согласно имеющему списку, под санкции попали МАЗ и БелАЗ, «Белаэронавигация», логистический оператор «Бремино Групп», предоставляющий таможенные услуги Globalcustom, частная «Новая нефтяная компания», а также дилеры грузовиков, тракторов и стройматериалов «Логекс» и «Сохра». Их счета должны быть заморожены, а европейским компаниям запрещено иметь с ними финансовые операции. Однако следует понимать, что большинство из этих предприятий не имеют значительного экспорта в страны ЕС и не финансируются ими. Единственной проблемой для МАЗа или БелАЗа может стать закупка автокомпонентов, однако критичными их в Белоруссии сегодня не считают. Более того, доля продукции машиностроения в структуре белорусского экспорта невысока: тракторы – 1,8%, грузовики – 2,1%. К тому же приоритетные рынки сбыта такой продукции находятся не в ЕС, а в России, Азиатско-Тихоокеанском регионе и на Ближнем Востоке.

Вместе с тем изучение ограничений четвёртого пакета даёт основания говорить, что по факту санкции вводились не против предприятий Белоруссии, а в отношении конкретных лиц. Например, «Бремино Групп» связано с находящимся под санкциями Александром Зайцевым, Алексеем Олексиным и Николаем Воробьем, который уже успел лишиться нефтепродуктопровода на Украине. «Логекс» контролируется находящимся под санкциями с декабря 2020 года Александром Шакутиным, «Новая нефтяная компания» связана с Воробьем, Олексиным и Михаилом Гуцериевым. При этом в списке можно наблюдать и обратную ситуацию: физическое лицо включено в него, а подконтрольная ему компания – нет. Так, под ограничения попал Сергей Тетерин, а его «БелГлобалСтарт» в списках не числится. Аналогичная ситуация и с контролируемым Гуцериевым «Славкалием» и Нежинским горно-обогатительным комбинатом, который российский бизнесмен строит в Белоруссии. По сути, четвёртый пакет санкций ЕС оказался больше политическим, чем экономическим, и всё еще не вызывает в Минске серьёзных опасений.

В белорусской столице с гораздо большей тревогой ожидали анонсированных ранее секторальных санкций ЕС, которые должны были затронуть нефтепереработку, финансовый сектор, продажу калийных удобрений и транзит белорусских товаров. 24 июня Совет ЕС утвердил данные ограничения, которые вступили в силу на следующий день. Однако, как и предполагало большинство аналитиков, они оказались менее значительными, чем могли бы быть. Хотя на слух данные санкции звучат очень внушительно.

В частности, запрещается торговля оборудованием, технологиями или программным обеспечением, предназначенным для мониторинга или перехвата интернета и телефонной связи. Вводится эмбарго на поставки предметов двойного назначения для использования в военных целях. Европейскому инвестиционному банку запрещено финансировать проекты в государственном секторе, инвестировать и иметь дело с переводными ценными бумагами со сроком погашения более 90 дней. Ограничения коснутся доступа к рынкам капитала ЕС для правительства Белоруссии и государственных финансовых учреждений и прочее. Самый же громкий запрет должен был быть введён в отношении нефтепродуктов, калийных удобрений и товаров для производства табачных изделий. Однако оказалось, что большинство из этих санкций для Белоруссии критичными не будут.

Так, в финансовом секторе ЕС фактически ограничивает сотрудничество только с белорусскими финансовыми и кредитными учреждениями, где доля государства превышает 50%: «Беларусбанк», «Белинвестбанк» и «Белагропромбанк». Неполными являются и санкции в отношении производства табачной продукции – они касаются только продажи фильтров, бумаги для сигарет, ароматизаторов и машин для приготовления или изготовления табака. Объявленные же санкции в отношении оружия, изделий двойного назначения и технологий существуют ещё с 2007 года с некоторыми изменениями. Ограничение финансирования государственных проектов, страхования и прочего было введено в 2020 году. Таким образом, значительная часть из того, что было объявлено 24 июня, можно рассматривать лишь как дополнение и уточнение к уже существующим санкциям.

Кроме того, стало понятно, что в ЕС прекрасно умеют считать деньги и экономические интересы пока превалируют над политикой. Так, ЕС официально запрещает торговлю белорусскими нефтепродуктами и их трансфер. Однако в приложении к документу о введении санкций указывается, что они вводятся на продукты из битумной нефти, нефтяного газа и ряд парафинов, но не против поставляемых из Белоруссии в ЕС основных нефтехимических продуктов – бензина и дизеля. В первую десятку покупателей в прошлом году вошли Великобритания, Нидерланды, Россия, Дания, Польша, Литва и даже Афганистан. Однако европейские страны, куда отправляется около четверти белорусского экспорта нефтеперерабатывающей промышленности, как правило, закупают светлые нефтепродукты, которые под санкции, по сути, и не попали. Более того, в последние годы не Евросоюз, а Украина является главным импортёром белорусских нефтепродуктов, и Киев крайне не заинтересован в том, чтобы поставки из Белоруссии прекратились. Дополнительно ко всему, запреты не применяются «к покупкам в Белоруссии нефтепродуктов, которые необходимы для удовлетворения основных потребностей покупателя в Белоруссии или гуманитарных проектов в Белоруссии». Сегодня остается лишь неясным вопрос юрисдикции, через которую Белоруссия будет дальше работать с Западом. Ранее белорусская сторона пользовалась британской и нидерландской, и теперь на фоне санкций ЕС ожидает окончательного решения Лондона и Амстердама.

Интереснее всего ситуация выглядит с калийными удобрениями. ЕС запретило только те, у которых содержание калия менее 40% или более 62% (технический калий, который используется в металлургии, химической, нефтехимической и других отраслях), а также смешанные удобрения с содержанием фосфора и азота (выпускает «Белнефтехим»). При этом основная продукция из Белоруссии имеет содержание калия от 40% до 60%, что автоматически выводит её из-под санкций.

Нельзя забывать и то, что основными покупателями калийных удобрений из Белоруссии являются Бразилия (21% от экспорта 2020 года), Китай (13%) и Индия (8%). Доля основных потребителей в Европе гораздо ниже: Польша – 5%, Литва – 4%, Великобритания – 1%. Это означает, что европейские поставки достаточно безболезненно можно будет перенаправить на другие рынки. Единственным вопросом, который беспокоил белорусских производителей, был транзит. Но и здесь санкции оказались более чем половинчатыми. В документе ЕС есть оговорка, что ограничения не распространяются на поставки калия по контрактам, заключённым до 25 июня 2021 года. На сегодня известно, что договор на перевалку белорусского хлоркалия в литовском порту Клайпеде (главный перевалочный пункт «Беларуськалия») истекает в 2023 году. Это значит, что транзит не остановится ни в текущем, ни в следующем году, что вполне устраивает Вильнюс и дает возможность Минску подготовиться к перенаправлению своего транзита на российские порты, если ситуация не изменится.

Таким образом, все введённые в конце июня санкции ЕС против Белоруссии нельзя считать ни масштабными, ни секторальными. Скорее можно говорить о своеобразной детализации старых ограничений, которые получили новое звучание. Это не означает, что они не нанесут вреда белорусской экономике, однако вряд ли будут настолько критичными, как рассчитывают противники Лукашенко. В конечном счёте ЕС в очередной раз показал, что для него собственные экономические интересы куда важнее, чем защита так называемых демократических ценностей, о которых западному обывателю говорят ежедневно. Поэтому белорусской оппозиции не стоит рассчитывать на то, что официальный Минск склонит голову.