Свидетели: взгляд на войну из мариупольского подвала

Мариуполь уже горел – в октябре 1943-го. Тогда отступающая немецкая армия поставила цель – город сжечь, мариупольцев угнать и при отступлении использовать как живой щит. Первая задача была выполнена – отряды факельщиков несколько дней поджигали дома. Со второй задачей отступающие оккупанты не справились – жители города прятались в речных камышах, а те, которых удалось угнать, по дороге отстали и вернулись в горящий Мариуполь.

История повторилась спустя 79 лет. На этот раз город сожгли неонацисты полка «Азов»* – «достойные» преемники гитлеровцев, отомстив мариупольцам за то, что все восемь лет безумия на Украине жители города продолжали смотреть с надеждой на Восток, а не на Запад.

«Азовцы» не скрывали своих планов и цинично говорили горожанам, что выполнят полученный приказ и сожгут Мариуполь, не ставший украинским и потому не имевший права на существование. И, как фашисты в 43-м, новые нацисты, называющие себя патриотами Украины, решили использовать мирных жителей в качестве живого щита, располагая артиллерию в детских садах, школах и на крышах жилых домов. И даже в родильном доме. После чего «мировая общественность» заходилась в истерике – «русские наносят удары по родильным домам».

1 марта в Мариуполе была прекращена подача электроэнергии и тепла, 6 марта – воды и газа. Пропала связь, ещё раньше перестал ходить городской общественный транспорт, остановились предприятия.

Практически все представители городской власти во главе с мэром города Вадимом Бойченко сбежали в первые дни марта, оставив город на произвол судьбы. И не только сбежали сами, но и вывезли практически весь городской общественный и коммунальный транспорт в Днепропетровск. Сидя в безопасности, беглец-градоначальник обращался к мариупольцам с призывами защищать город с оружием в руках от «российских агрессоров». Впрочем, призывы эти последний раз услышали в Мариуполе 5 марта, тогда же и увидели своего мэра в последний раз (не вживую, он сбежал в конце февраля). А далее у Мариуполя и Бойченко дороги разошлись в разные стороны.

Уже после окончания уличных боёв своим транспортом поделился Донецк, что позволило начать вывоз мусора и запустить первые городские маршруты.

Украинские военные, которые в начале марта чувствовали себя хозяевами города, вскрывали магазины, якобы заботясь о горожанах, вот только именно они забирали всё самое ценное, иногда подчистую.

По городу поползли страшные слухи о боях в пригородах, о первых сожжённых домах. В это время уже вовсю шли бои на восточных окраинах города, горел микрорайон Восточный. В центре же было спокойно, лишь звуки тяжёлой артиллерии да обилие «азовцев» на улицах внушали опасения. Но уже очень скоро и жителям центральных улиц пришлось спуститься в убежища.

Причиной тому стали не только артиллерийские обстрелы – к середине марта в домах не осталось целых окон, стекла вылетали при каждом взрыве, март же выдался необычно холодным. Во второй половине первого весеннего месяца всё ещё держались морозы, температура в квартирах не поднималась выше трёх градусов тепла, а в подвале были стабильные +12.

…И потянулись подвальные будни. Каждое утро приходилось повторять, какой сегодня день недели, число и месяц. А в некоторых подвалах вели своеобразный календарь, отмечая на стене не только прожитый день, но и главное его событие. Такими событиями были «прилёты» снарядов и отъезды соседей.

С каждой неделей в подвалах становилось всё больше свободного места. После того, как западные окраины города были зачищены от «азовцев», препятствовавших эвакуации и даже открывавших огонь по тем автомобилям, которые пытались прорваться на свой страх и риск, эвакуация из Мариуполя стала организованной – вывозили в Бердянск и в Донецк, каждый выбирал сам – Россия или Украина.

Гуманитарная помощь из России и ДНР начала поступать в конце марта.

Вначале это был всего один пункт выдачи помощи на западном выезде из города и не каждый пешком мог туда добраться. Это сегодня (середина мая) таких пунктов уже девять по всем районам города, что полностью решило проблему нехватки продуктов. А в марте спасались старыми запасами (у кого они были), многим пришлось голодать, кормили в первую очередь детей.

Детей вообще старались баловать: если в подвале был ребёнок, из всех окрестных домов несли что-то вкусненькое – конфетку, оставшуюся от мирной жизни, печенье, яблоко, пакет молока длительного хранения и даже пару кусочков хлеба, которого не видели больше месяца. Первые буханки начали раздавать военные с машин только после «зачистки» центра города от нацистов.

Не было питьевой воды. Вернее, все знали, где находятся родники с хорошей водой, но поход за ней мог оказаться дорогой в один конец – по улицам к «водопою» весь март лежали десятки трупов. Впрочем, погибали мариупольцы даже в своих дворах – украинские мины (то, что они прилетали с украинских позиций, не вызывало сомнений ни у кого) били по тем, кто готовил еду на кострах у своих подъездов.

После такого прилёта в одном из дворов по улице Артёма погибло сразу семь человек, десятки получили ранения. Похоронили погибших тут же – во дворе. Такие кладбища потом можно было увидеть у большинства городских многоэтажек – погибали не только от осколочных ранений, в тёмноте убежищ тихо умирали старики и больные люди.

Пока шли бои в центре города, из подвалов практически не выходили – только сварить на костре суп на всех. О том, что происходит на соседних улицах, узнавали по звукам «прилётов» и по отблескам пожаров. Самые смелые поднимались на верхние этажи,  рассказывая потом подробно, какой дом горит, а какой уже сгорел. Вскоре многим подниматься стало некуда – от многоэтажных домов только подвалы и оставались.

А потом пришли бойцы Народной милиции ДНР.

В былых мечтах мариупольцев «наши» должны были победно въехать в город на танках, а встречать их полагалось не иначе как цветами.

В реальности «наши» были уставшими. Они садились на ступеньки в подъездах, закрывали глаза и дремали, да и с цветами возникли проблемы. Впрочем, в одной из квартир срезали цветущую орхидею, чудом уцелевшую при обстрелах, и вручили удивлённому солдатику.

Их просили об одном – не уходить, не бросать город, не отдавать Киеву.

После появления армии ДНР всем показалось, что войне конец. К сожалению, даже из подвалов удалось выйти только через пару недель.

А наверху наступил апрель, пусть и непривычно холодный (13 апреля выпал последний снег), город был чёрным от пожарищ, на улицах всё ещё лежали тела погибших. Но во дворах раздавали хлеб, на рынках и площадях стояли  машины с гуманитарной помощью (на каждой коробке написано «Своих не бросаем!», и надпись эта была не менее важной, чем содержимое), появились первые электрогенераторы, где можно было зарядить телефоны.

Главным же знаком перемен стали российские триколоры и флаги ДНР на административных зданиях города.

В конце апреля заработал пенсионный фонд, в котором регистрируют мариупольцев для получения пенсии, впервые за долгие годы жители города заполняли документы на русском языке.

Жизнь возвращается в Мариуполь – к середине мая открылись городские рынки, заработал городской транспорт (правда весьма ограничено, но всё равно радость была огромная), а 12 мая – чудо чудное, диво дивное  – в центре города из кранов тонюсенькой струйкой пошла вода.

И как добрый знак – 28 апреля в городе выдали первое свидетельство о рождении образца ДНР.

День Победы был с георгиевскими ленточками, дворовыми застольями, военными песнями, но без парада – в Донецке решили отметить День Победы после того, как Республика будет полностью очищена от украинских неонацистов. А ещё в этот день  у памятника Жертвам фашизма зажгли Вечный огонь, он для Мариуполя был доставлен от Вечного огня у могилы Неизвестного солдата в Москве и привезён на автомобиле ГАЗ-67 Б. Автомобиль этот принимал участие в войне в 1944 году в составе 1-го Украинского фронта, сегодня его передали в музей Великой Отечественной войны ДНР.

В это трудно поверить, но выжившие мариупольцы, многие из которых потеряли жильё, полны оптимизма.

Они точно знают – Мариуполь поднимется из руин и станет ещё лучше, чем был, впереди новая жизнь – с Россией, а в школах стихи Пушкина будут звучать на русском языке.

О том, что будет с Украиной или с Киевом, мариупольцев совершенно не интересует – отныне у них совсем другие интересы.

Мариуполь, февраль-май 2022 г., фото авторские