Украина без газа и семи миллиардов

Германия не перекроет газопровод "Северный поток – 2" даже если Путин использует его как геополитическое оружие против Украины, сообщает американское издание Bloomberg. 

Ссылаясь на свои источники в германском политикуме, издание утверждает, что Берлин в крайнем случае выскажется за ужесточение секторальных санкций против России, но газопровод потребует оставить в покое. Уловка в том, что согласовать со всеми странами-членами ЕС введение дополнительных санкций – процесс долгий и трудоёмкий, ведь далеко не все в Европе довольны тем, что Вашингтон заставляет европейцев отказываться от выгодных контрактов с Россией.

Эта новость стала ушатом холодной воды для украинских сторонников версии о скором крахе проектов «Газпрома», хотя не надо было быть особо проницательным, чтобы понять: антироссийская шумиха вокруг «Северного потока – 2» носит пропагандистский характер. 

Окопавшийся во Франции бывший главарь украинской националистической группировки УНА-УНСО* и депутат Верховной Рады Андрей Шкиль назвал причиной поражения Киева в деле «Северного потока – 2» единство Европы. Дескать, Украина – жертва единства ЕС, потому что страны ЕС предпочли блюсти энергетические интересы объединённой Европы, а не одинокой Украины. Странные слова, ведь евромайдан всегда считал европейское единство залогом процветания проевропейской Украины. Теперь оказалось, что европейское единство бывает разное, как в пользу Украины, так и против неё.

По словам Шкиля получается, что Киев должен был разрушить европейское единство, дабы добиться блокады «Северного потока – 2». А как же членство Украины в ЕС, провозглашённое Киевом стратегической целью № 1? Неужели Европа потерпит, чтобы Украина, напрашиваясь в ЕС, ещё и вредила бы европейской сплочённости? И если Украина намерена так делать и считает европейское единство ущербом для себя, зачем ей стремиться в ЕС? Слова Шкиля – не пустой звук. Он не член украинского правительства, но лицо, совсем недавно принимавшее участие в принятии политических решений, и выразитель настроений националистического крыла украинского политикума. 

Украина оказалась в тупике. Скорый уход Ангелы Меркель с поста канцлера ситуацию не изменит: все политические партии Германии, за исключением зелёных, поддерживают сотрудничество с Москвой в энергетической сфере. Да и зелёные, скорее всего, не столько выступают против «Северного потока – 2», сколько играют на противоречиях, чтобы был повод покритиковать правительство. Если зелёные когда-нибудь придут к власти, не факт, что они не откажутся от антироссийской риторики.

Фраза «газ как геополитическое оружие» звучит из уст западных и украинских политиков и дипломатов часто, но что это такое – конкретно никто не объяснил. Все по умолчанию почему-то решили, что газ как геополитическое оружие – это когда Россия хочет продавать свой газ тому, кому считает нужным, а не тем, на кого укажут Вашингтон и Брюссель.

И разве Киев не использует газ как геополитическое оружие? Воровать из трубы предназначенный для Европы российский газ и требовать дополнительной платы за транзит, как не раз поступал Киев, - разве это не геополитический шантаж? А принуждать государство-собственника газа методом политического давления сохранить транзит через территорию Украины? Понятно «и коню, и лошаку несмысленному», что первым использовать газовый вопрос для геополитических разборок начал Киев, и начал давно, ещё во время президентства Леонида Кучмы.

Москва долго наблюдала за этим цирком, где один майдан сменялся другим, а потом построила «Турецкий поток» и «Северный поток – 2». Помнится, Киев хохотал, высмеивая действия Москвы и пророча огромные убытки российской газовой отрасли. А теперь, когда на горизонте замаячили не надуманные, а реальные убытки, и не для российской, а украинской энергетики, Киев запросил вспомоществования у Запада. Получилось как в песне Высоцкого: «Шлите денег, отбатрачу, я их все прохохотал». 

Но Запад давать деньги не спешит. Как отметил бывший управляющий компании «Нафтогаз» Андрей Коболев, Киев совершил большую ошибку, сделав ставку в президентских выборах в США на одну из сторон –демократа Джо Байдена. Байден проводит политику без учёта интересов Украины, потому что Украина утратила в глазах американской элиты особый статус, каким пользовалась на заре евромайдана. «И не только у действующего президента США, а также среди его ближайшего окружения», – цитирует Коболева «Украинская правда».

Обратиться к республиканцам Киев не может, потому что вместе с демократами участвовал в информационной травле республиканца Дональда Трампа. Коболев подчеркнул, что Вашингтон не хочет связываться с Украиной, так как велик риск потенциального поражения. Украина не настолько сильное государство, чтобы быть символом побед и достижений в войне и экономике. США не хотят рисковать своим авторитетом и потому держатся от Украины на расстоянии.

Российский газ по «Турецкому потоку» поступает в Турцию, Грецию, Болгарию, Сербию, Румынию и пойдёт дальше в Венгрию и Словакию. По «Северному потоку – 2» – в Германию. Глава компании «Оператор ГТС Украины» Сергей Макогон прогнозирует, что с появлением «Турецкого потока» ежегодные доходы Украины за транзит газа на этом направлении снизятся с $2,5 млрд до $800-900 млн,а после запуска «Северного потока – 2» на $5-6 млрд. В последнюю цифру включены также косвенные потери: доплата за газ, поступающий реверсом из Европы, затраты на поддержание работоспособности украинской ГТС и прочие. Непосредственно же прекращение транзита газа в Германию опустошит украинский бюджет на $1,5 млрд. Итого, совокупный ущерб составит около $7-8 млрд.

Газовая политика Киева в 2014-2020 гг. окончилась полным провалом. Ещё хуже то, что мир стоит на пороге энергетической революции. Её уже сравнивают с технической революцией XVIII-XIX вв. и предрекают мировое господство тем странам, кто сумеет встроиться в процесс быстрого перехода с традиционных энергоресурсов на альтернативные. Этот процесс займёт около пятидесяти лет и в России к нему готовятся. Технологический энергопереход представляет собой вызов даже для развитых стран, и у самостийной Украины в том виде, в каком мы знаем её сегодня, мало шансов пережить это событие.