Воображаемая украинская нация

Предводитель заблокированного в подвалах «Азовстали» сборища украинских националистов с позывным Калына в обращении к президенту Зеленскому как-то сказал, что нация – это главное, за что стоит бороться. Но не сказал, зачем. И не мог сказать, ибо нет более эфемерного понятия, чем нация.

До XVIII века наций не существовало, а вместе с ними не существовало национализма. И почему же раньше человечество прекрасно обходилось без наций и не считало нужным их создавать ценой собственной крови, а в ХХІ веке вдруг жителям Украины понадобилось тысячами укладываться в могилы ради некой «украинской нации», да ещё такой нации, лицом которой является такой кровожадный примитив как Калына?

Проект создания украинской нации, если под этим понимать проект превращения украинского государства в полноценное процветающее государство, провалился. Проект создания украинской нации, если под этим понимать проект превращения украинского государства в русофобский гадюшник, удался. Но поскольку нация – это воображаемое сообщество, что доказано британским социологом Бенедиктом Андерсеном («Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма») и не им одним, то и идеалы, которыми живёт русофобская Украина, тоже воображаемые.

Этот идеал – унитарное мононациональное государство с удушливой атмосферой ненависти ко всему русскому. Почему именно к русскому? Потому что Россия самим фактом своего существования напоминает авторам украинской нации о том, что они лгут, когда говорят о народах Украины и России как о разных народах.

При такой постановке вопроса большое значение имеет чистокровность создаваемой нации, в нашем случае, украинской. Все теоретики украинского национализма (Юрий Липа, Николай Михновский,  Дмитрий Донцов, Михаил Колодзинский, Никита Сриблянский, Степан Бандера, Роман Шухевич) проповедовали чистоту крови. Сегодня именами этих расистов названы улицы в украинских городах, они объявлены героями и гениями.

Родная сестра Шухевича Мария вышла замуж за балкарца и всю жизнь прожила в Нальчике. Мать ей наказала: раз ты становишься женой не украинца, поклянись, что детей у тебя не будет. Мария поклялась и детей у неё действительно не было. Вот оно, проявление украинского национал-расизма на практике!

Глупость ситуации в том, что чистокровных наций не существует, нации формируются из разных народов, причём потомки какого-нибудь исчезнувшего народа могут принадлежать к разным нациям и народам. Древние половцы растворились среди русских, украинцев и кавказцев. Современный балкарец из Нальчика, современный украинец из Полтавы и русский из Курска могут иметь общих половецких предков и даже не подозревать об этом.

Острый на язык Даниель Дефо высмеял болезненную озабоченность английской аристократии чистотой крови в памфлете «Прирождённый англичанин»:

«И как мы можем презирать голландцев
и всех новоприбывших иностранцев,
когда и сами мы произошли
от самых подлых сыновей земли –
от скоттов вероломнейших и бриттов,
от шайки воров, трутней и бандитов,
которые насильничали тут, чиня разбой, смертоубийства, блуд…
С тех пор сей полукровный род возник,
бесславен, беспороден, безъязык…
В сём выводке, от коего тошнит,
кровь чистокровных англичан бежит».

Но украинские националисты умных книг не читают. Они их боятся, потому что об эти книги разбиваются химеры их воспалённого воображения.

«Национализм не есть пробуждение наций к самосознанию; он изобретает нации там, где их не существует», – писал Эрнест Геллнер.

Любое скопление людей, крупнее первобытных деревень, объединённых контактом лицом к лицу, являются воображаемыми сообществами, резюмирует Андерсон.

Украинский национализм тоже изобретает украинскую нацию, лишая тех, кого он хочет в эту нацию загнать, этнического и культурного многообразия. Нацистская Германия верила в лозунг «Один фюрер, один рейх, один народ». Украинские последыши фюрера верят в лозунг «Одна країна, одна мова, одна нація».

Андерсон указывает, что «в политике строительства нации очень часто можно увидеть… циничное впрыскивание националистической идеологии через СМИ, систему образования, административные предписания». Такое впечатление, будто Андерсон писал про самостийную Украину!

Итак, нация – это то, чего нет, это то, что надо придумать. Древнеиндийский политический трактат «Артха-шастра» учит, что самый удобный враг – придуманный враг, потому что ты сам наделяешь его чертами, которые тебе выгодны. Так же и нация: украинские националисты наделяют воображаемую украинскую нацию теми чертами, которые нужны им самим – русофобией, моноязычностью. Кто не соответствует этой норме, оттесняется за пределы нации. Нет ни одной нации в мире, которая бы включала в себя всё человечество. Это значит, что нация неизбежно выходит на тропу войны против других наций, мысля категорией «мы – они». «Они» – это другие нации, которые мешают тем, которые «мы».

Отсюда вывод, что очень сложно создать нацию без войны с соседями, особенно в Европе ХХІ века, где процесс формирования новых наций завершился несколько веков назад. День рождения нации неизвестен, но её смерть никогда не бывает безболезненной, констатирует Андерсон. Обращение Калыны к Зеленскому – это как свидетельство кровавого этапа процесса изобретения украинской нации, который может стать финальным.

«Забвение – существенный фактор в формировании нации», – учил Э. Ренан. Общность людей, пожелавших стать отдельной нацией, должна выкинуть из своей памяти то, что мешает ей на этом пути – общую историю с соседями, объединяющие их культурные установки и т.д. Это даёт «миллионам людей возможность не столько убивать, сколько добровольно умирать за такие ограниченные продукты воображения».

Самостийная Украина тридцать лет жила «ограниченными продуктами воображения», выдавая их за высшую моральную ценность. Власти самостийной Украины спешили погрузить граждан в забвение как «существенный фактор в формировании нации»: приказывали гражданам забыть, что великороссы и малороссы – это один народ, что украинский язык – это всего лишь южно-русское наречие, что у Киева, Москвы и Минска общая история.

Как можно русских и украинцев считать разными народами, если они носят одни и те же имена и фамилии, едят одни и те же национальные блюда и исповедуют одно и то же православие? Но киевские президенты говорили именно так.

Что будет с украинцем, если он передумает умирать за украинскую нацию? Он выйдет из тумана исторического забвения и вернётся к историческим истокам, то есть к русскости, вспомнив, что его предки изначально украинцами не назывались. Ведь украинцы – это воображаемое сообщество. Воображаемым сообществом являются все современные крупные народы, но они образовались естественным историческим путём в течение долгих веков. В отличие от них украинская нация – это политический новодел, срочно придуманный под нужды засевших в Киеве самостийных царьков, которым понадобился свой народ как объект приложения их власти на фоне крупнейшей геополитической катастрофы ХХІ века – развала Советского Союза.

Не история создала самостийных украинцев, а самостийные украинские политиканы принялись создавать историю «под себя» Получилось убого, потому что «национализм так и не породил собственных великих мыслителей». Идеологи украинского национализма навсегда остались «выводком, от коего тошнит».