Защитники древнего Владимира погибли, но не сдались

В начале февраля 1238 года огромное монгольское войско, ведомое Бату-ханом (в русских летописях – Батыем) оказалось под стенами самого сильного города Северо-Восточной Руси – Владимира. Хан по давнему обычаю приказал со всех сторон окружить город, чтобы отрезать путь к спасению, а потом велел китайским инженерам установить осадные орудия возле крепостных стен.

Обреченному Владимиру не стоило ждать помощи – основные владимирские силы были разбиты под Коломной, а оставшиеся дружины увёл с собой на реку Сить великий князь Юрий Всеволодович. Отбивать монгольские приступы предстояло обычным горожанам да небольшому количеству дружинников, находившихся при молодых князьях Всеволоде и Мстиславе Юрьевичах.

Бату-хан не торопился штурмовать сильный город. Большой отряд монголов отправился в соседний Владимиру Суздаль, взял его и привёл захваченных в плен людей в основной ханский лагерь. Им предстояло стать «хараш» – живым щитом для монголов во время штурма города.

Владимирцы понимали, что они обречены, однако собирались дорого продать свою жизнь. Жители поливали стены города водой, чтобы монголам было сложнее карабкаться по скользкому льду, готовили смолу, чтобы лить её на головы штурмующим. Священники поддерживали упавших духом, обещая райское блаженство всем, кто положит свою голову за Родину.

Помимо «хараш», монголы использовали и иные техники психологического воздействия. Они притащили под стены города взятого в плен князя Владимира Юрьевича, обещая убить его, если владимирцы не сдадутся. Воевода Пётр Ослядюкович, которого уходящий на Сить великий князь оставил руководить обороной, едва удержал молодых князей, рвавшихся с оружием в руках спасти брата. Вдоволь натешившись горем осаждённых, монголы убили Владимира на глазах у всего города.

После подобной демонстрации жестокости Бату-хан приказал больше не пытаться склонять Владимир к сдаче. Монголы начали сгонять пленных для осадных работ, а также распределять, кому и какую часть города предстоит штурмовать. Хан рассчитывал ударить сразу по всему периметру владимирских стен, чтобы не дать возможность владимирцам перебрасывать подмогу на наиболее угрожаемые направления.

Во Владимире местный епископ Митрофан благословлял воинов на ратный подвиг и одновременно совершал обряд пострижения над теми, кто готовил себя к вечной жизни. Вся княжеская семья и многие представители знати толпились в Успенском соборе, где непрерывно шла служба.

Осада и штурм Владимира. Февраль 1238 г. Источник карты- В. В. Каргалов. Народ-богатырь.  История военных нашествий на Русь. IV — XIV вв.

Утром 7 февраля монгольское воинство подобно саранче поползло к стенам обречённого города. Впереди монголы гнали «хараш», чтобы сломить волю защитников и спасти себя от потерь. Сложно сказать, что испытывали воины и простые горожане, наблюдая этот ужас со стен.

Монголы погнали пленников на штурм, а сами в это время выпускали в воздух тысячи стрел. Одновременно осадные орудия били в Золотые, Волжские, Иринины и Медные ворота Нового города.

К сожалению, стены и ворота во многих местах не выдержали удары таранов и огнемётных машин. Кроме того, монголы при штурме сменяли друг друга, не давая защитникам отдыха. К середине дня они ворвались в Новый город, а оставшиеся в живых владимирцы отступили в Средний город. Впрочем, в скором времени пал и он.

Оставался Детинец, где находился Успенский собор. В храм устремились все, кто тщетно искал спасения от приближающихся монголов. Не желая штурмовать последний оплот обороны, Бату-хан приказал обложить церковь дровами и поджечь. Находящиеся в храме задохнулись от дыма или сгорели заживо.

Страшно представить себе, как выглядел город Владимир. Горы трупов, пожарища, страшные крики убиваемых людей.  К счастью, через некоторое время город воскрес из пепла и вернул себе столичный статус. Нужно отдать мужество русским воинам, которые пали, но не сдались перед иноземными завоевателями. Их подвиг стал примером для тех, кто пришёл отомстить жестокому врагу на Куликово-поле.

Заглавная иллюстрация: Взятие Владимира монголами. Миниатюра из русской летописи. Фрагмент