Звёзды лётчика-аса Николая Гулаева

По крайней мере несколько эпизодов из культового фильма «В бой идут одни старики» были взяты режиссёром Леонидом Быков как будто из биографии Николая Гулаева: одного из самых результативных, но в силу разных причин «позабытых» лётчиков-асов Великой Отечественной войны.

Первый из них – лихой взлёт «Кузнечика», лучшего пилота из прибывшего пополнения, отстранённого от полётов, назначенного «вечным дежурным», и одержанная им неожиданная победа над вражеским стервятником.

…Николай Гулаев с 1938 года пребывал в рядах РККА, в 1940-м окончил Сталинградское авиационное училище, был распределён в авиацию ПВО, служить отправлен в 423-й авиаполк под Могилёв, к западной границе, где и встретил известие о начале войны.

Сразу в бой ему вступить не довелось: по приказу командования он перелетел на другой аэродром для получения новых самолётов «Як-1» взамен старых «И-16», уничтоженных в первые дни боёв. А затем «переброшен» и вовсе далеко от линии фронта на защиту от возможных налётов вражеской авиации одного из важных промышленных центров. Весь первый год война шла фактически без его результативного участия.

Лишь июне 1942-го был переведён в 487-й авиаполк, сражавшийся в составе Воронежского фронта. В памятное 3 августа того года пилоты эскадрильи, в составе которой числился и младший лейтенант Гулаев, выполняли ночные полеты, допуска к которым он не имел. Видя, с какой тоской провожает лётчик уходящие в чёрную темень крылатые машины, его механик, коллега Макарыча из легендарной киноленты, то ли спросил, то ли подначил:

– А ты чего ждёшь? Самолёт готов, лети!

Как и в фильме, «вопреки требованиям устава и законам физики», Гулаев взлетел, без подсветки прожекторов отыскал свою цель (это был средний бомбардировщик Heinkel-111), правильно идентифицировал её, сбил и благополучно приземлился. Любой сбой (неудачный взлёт, возвращение «пустым», повреждение своего самолёта при посадке) гарантировали дисциплинарное взыскание, вплоть до разжалования и отправки в штрафбат.

Но победителей, как известно, не судят. Командир полка встретил Гулаева словами:

– За то, что вылетел самовольно, объявляю выговор, а за то, что сбил вражеский самолёт, повышаю в звании и представляю к награде.

Менее чем через две недели Гулаев получил второй «кубарь» в петлицу (звание лейтенанта). А вот награду (им стал первый орден Красного Знамени, всего за всю службу только таких он получит аж четыре), пришлось ожидать дольше, до средины мая 1943 года.

С этой памятной августовской ночи почти ни один бой Гулаева, а их состоялось 69, не проходил без одержанной победы. Он лично сбил 57 вражеских самолётов, и ещё три – в группе, что даёт ему право считаться самым результативным лётчиком Великой Отечественной войны: его показатель эффективности составляет 0,8 (из 10 вылетов – 8 побед), у Кожедуба – 0,6; у лучшего аса фашистской Германии Хартмана – 0,4. 

В иных случаях побед Гулаев одерживал в одном бою несколько: так 14 мая 1943 года в небе над Гостищево (Белгородская область) сбил два «Юнкерса-87», неделю спустя над аэродромом Грязное завалил «Юнкерс-88» и «Мессершмитт-109», 5 июля над Прохоровкой, Верхопеньем, Коровино и Драгунским – два «Юнкерса» и два «Мессершмитта». И это далеко не весь список. 

Одним из самых памятных в этом смысле был бой, произошедший 30 мая 1944 года близ реки Прут, на стыке границ Румынии и Молдавии, в ходе освобождения Правобережной Украины. Во главе шестёрки истребителей P-39 «Аэрокобра» Гулаев атаковал 35 самолётов противника: 27 бомбардировщиков и 8 истребителей сопровождения.

За 4 минуты боя, только вдумайтесь в эту цифру, он лично уничтожил 5 вражеских машин: три истребителя и два бомбардировщика, ещё 6 были подбиты его боевыми товарищами, остальные рассеяны и пустились наутёк.

За полгода до этого момента Гулаев был назначен командиром эскадрильи, подобно Титаренко в фильме Быкова. И ему тоже случалось воспитывать трусов, как в той киноленте. Был у него один, у которого то мотор глох, то пулемёты заклинивало. Комэск лично повёл его в бой, и когда заметил, что напарник готов сдрейфить, взбодрил бойца пулемётной очередью, пущенной по направлению его машины. Страхи у того как рукой сняло, и более в боях он никогда не пасовал, записывая на свой счёт новых «бубновых». 

Собственно, о звёздах. По три таких (старшего лейтенанта) появились на его погонах, после введения новых знаков различия РККА, в начале июня 1943-го. К тому времени столько же (шесть) звёзд красовалось и на бортах его истребителя. Его механику пришлось обзавестись собственной банкой краски, ибо счёт сбитых врагов рос, как на дрожжах: к концу года достиг 31.

В начале войны лётчикам давали звание Героя Советского Союза за 10 сбитых самолётов противника, позже планку подняли до 15. Свою первую Золотую Звезду, и полагавшийся к ней орден Ленина, Гулаев получил по указу от 28 сентября 1943 года (за 13 лично и 5 в группе сбитых самолётов врага).

Дважды Героем Советского Союза стал в июле 1944 года, имея на счету 42 уничтоженных самолёта противника (состоянием на апрель), и те же 5 в группе. А к концу лета нарастил список побед ещё на 15 сбитых истребителей и бомбардировщиков Люфтваффе, что уверенно, с запасом тянуло на третью Золотую Звезду.

Бытует мнение, что её лётчику-асу тоже дали, но, как говорится, из рук не выпустили. Подписанный указ якобы отменили после того, как Гулаев, вызванный в Москву для получения награды в Кремле, за день до церемонии вместе с сослуживцами, как и он –награждёнными, но не получившими своих наград, зашёл ресторан гостиницы «Москва», где, по словам администратора, им места не нашлось.

– Это что, Герою Советского Союза места нет, а врагам есть? - вскипел Гулаев, указывая на группу румын, расположившихся за столиком в зале. Один из них, расслышав эту фразу, выдал оскорбительную тираду по-русски. Через мгновение Гулаев оказался рядом с ним, и смачно смазал по физиономии. Товарищи поддержали лидера, драка закипела.

Вскоре выяснилось, что они отлупили членов правительственной делегации Румынии, вчерашней союзницы Гитлера, на завершающем этапе войны перешедшей на сторону СССР. Все указы о награждениях драчунов были аннулированы, но более никаких репрессивных мер к ним применять не стали. В газетах и журналах о Гулаеве тоже писать прекратили: на фронт его не отпустили, посадили «за парту» сначала Военно-воздушной академии, а со временем (в 1960 году) – Военной академии Генерального штаба.

Дослужившийся на фронте до звания майора и должности штурмана истребительного авиаполка, после этой учёбы Гулаев был командиром 133-й авиационной истребительной дивизии, дислоцировавшейся в Ярославле, а с 1966 по 1974 г. командовал 10-й армией ПВО в Архангельске, достигнув звания генерал-полковника (по три крупных звезды на погонах).

Итог этих лет службы – ранее упомянутые ещё два ордена Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, Орден Октябрьской Революции, медали «За боевые заслуги», «За безупречную службу» I степени, а также награды Польши, Румынии, Болгарии, Чехословакии и Монголии.

Ряд советских наград – свидетельство признания заслуг Н.Д. Гулаева в создании надёжного щита ПВО на северном, самом опасном с точки зрения нападения НАТО направлении: ракеты из США и Канады должны были лететь на территорию СССР именно через Северный полюс, кратчайшим путём. Зарубежные – благодарность за освобождение этих стран от фашизма и помощь в строительстве национальных вооружённых сил.

Место Гулаева в плеяде лётчиков-асов Великой Отечественной войны точно определил его бывший командир, Герой Советского Союза Фёдор Архипенко: «Это был лётчик-самородок, входивший в первую десятку асов страны. Он никогда не мандражировал, быстро оценивал обстановку, его внезапная и результативная атака создавала панику и разрушала боевой порядок противника, что срывало прицельное бомбометание им наших войск. Был очень смел и решителен, часто приходил на выручку, в нём порой чувствовался настоящий азарт охотника».

В этой первой десятке асов, помимо широко известных Ивана Кожедуба и Александра Покрышкина, присутствуют дважды Герои Советского Союза Григорий Речкалов, Кирилл Евстигнеев, Арсений Ворожейкин, Дмитрий Глинка, Виталий Попков, Александр Колдунов и Николай Скоморохов, каждый из которых сбил более чем 45 самолётов противника, формально выполнив «норму» на трижды Героя, но таковыми они тоже не стали.

Вероятно, руководство страны, оберегая звание трижды Героя от девальвации, просто ограничилось во время войны двумя первыми фамилиями, к которым после её окончания добавилась третья: Г.К. Жукова, маршала Победы. А драка в ресторане, якобы лишившая Гулаева третьей Золотой Звезды, на самом деле была «делом десятым».

На очень многие «художества» лётчика-аса и раньше смотрели сквозь пальцы, ставя во главу угла его боевые качества. Вот, к примеру, снимок фотохроники, подписанный: «Боевые товарищи поздравляют дважды Героя Советского Союза Николая Дмитриевича Гулаева с высокой наградой страны» (журнал «Огонёк», № 27, 1944 год.) А что осталось за кадром?

О присвоении ему звания дважды Героя лётчик узнал, вернувшись с боевого задания. Кроме поздравлений прозвучало предложение награду «обмыть». Спирт для такого случая имелся, а с достойной закуской возникли проблемы.

Но виновник торжества вспомнил, что видел, возвращаясь на аэродром, пасущихся свиней. «Закуска будет», – бросил он, садясь в самолёт. На крохотном пятачке земли у сарая колхозницы он умудрился посадить машину. Щедро расплатившись с хозяйкой, вместе с ней погрузил обречённое на заклание животное в истребитель. И вновь против всех законов физики, почти без разбега взлетел, и вскоре благополучно сел на ВПП своего аэродрома. Награду отметили, как надо!

Другой снимок фотохроники, явно постановочный: Гулаев демонстрирует свои методы воздушного боя. А ведь не было у него никаких «фирменных приёмов»! Он поражал противника и с дальней дистанции, и с короткой, падая на него сверху и атакуя снизу. Однажды, сбив два самолёта, не сохранил патронов и снарядов для третьего. Пошёл на вынужденный таран, срезав крылом своего истребителя крыло вражеского бомбардировщика, после чего тот развалился в воздухе. Гулаев приземлился на парашюте. 

Слов, послуживших названием фильма Леонида Быкова, в эскадрилье Николая Гулаева не звучало. К бою приобщали всех молодых, вначале на вторых ролях. Зато и взрослел «молодняк» быстрее, буквально на глазах превращаясь в матёрых «стариков». Что не является свидетельством жестокости их командира, напротив: он всю жизнь всегда и всяко был готов помочь своим боевым товарищам.

Нежно любил жену и дочек. Чужих детей для него тоже не существовало: командуя армией ПВО на севере, построил для ребятишек сослуживцев роскошный пионерлагерь в Анапе, который после смерти Н.Д. Гулаева в 1985 году стал носить его имя, и пользуется популярностью до сих пор. 

Заглавная иллюстрация: лётчик-истребитель, дважды Герой Советского Союза Николай Дмитриевич Гулаев