Будет ли Украина в «acquis» – «теле общих прав и обязательств» ЕС?

Интересно, читал ли кто-нибудь из тех, кто собирается в Вильнюсе подписать Соглашение об ассоциации между ЕС и Украиной, сам текст этого документа? Казалось бы, должны. Все-таки еще 19 декабря 2011 года на 15-м саммите Украина–ЕС президент Виктор Янукович и лидеры ЕС пришли к «базовому согласию по ключевым вопросам текста соглашения». А 19 сентября уже 2013 года все правительство Украины одобрило текст Соглашения об ассоциации с ЕС. Следует понимать, что 486 статей этого документа (236 страниц) были тщательно проштудированы министрами и президентом. Я уже не говорю о сотнях страниц «Приложений» к Соглашению.

Точнее, хотелось бы понимать… Но не понимается…

И сейчас речь не о том, что украинский текст Соглашения испещрен погрешностями перевода. Когда, например, термин «arbitration panel» в украинском варианте означает и «третейскую группу», и «арбитражный трибунал», и «арбитражную комиссию». Но, господа, это три совершенно разных органа регуляции экономических отношений!

И речь даже не о том, что значительное количество условий Соглашения не поддаются рациональному объяснению с точки зрения интересов украинской экономики и социума. Например, о том, что «Украине будет запрещено экспортировать газ и электроэнергию по ценам, выше внутренних» или «Ассортимент украинских рынков и продуктовых магазинов будет определяться Директивой ЕС по общему каталогу сортов сельскохозяйственных видов растений».

Я о другом. В обнародованном украинском тексте Соглашения есть безусловная «новация международного права». Там в шестой главе («Основание предпринимательской деятельности, торговля услугами и электронная торговля»), пятой ее части («Нормативно-правовая база») есть три статьи. Они регулируют отношения в области почтовых и курьерских услуг (ст.114, «Адаптация законодательства»), телекоммуникаций (ст.124, «Нормативно-правовое сближение») и финансов (ст.133, «Сближение законодательства»).

На самом деле это статьи-«клоны», один и тот же текст:

«Стороны осознают важность приближения действующего законодательства Украины к праву Европейского союза. Украина обязывается обеспечить постепенное приведение своих действующих законов и будущего законодательства в соответствие с acquis ЕС.

Эта адаптация начинается с даты подписания этого Соглашения и постепенно расширяется на все элементы acquis ЕС, обозначенному в Приложении XVII к этому договору».

Еще одна статья, 138-я («Сближение законодательства»), призвана регулировать будущее правотворчество в транспортной области:

«Украина согласует свое законодательство, в том числе административные, технические и иные нормы в сфере международного морского транспорта с соответствующими нормами, принятыми стороной ЕС в той мере, в которой такое законодательное сближение способствует дальнейшей либерализации и открытости к взаимному доступу и движению пассажиров и грузов.

Это сближение начинается с даты подписания этого Соглашения и постепенно расширяется на все элементы acquis ЕС, обозначенному в Приложении XVII к этому договору».

При всем желании здесь трудно найти хотя бы одно содержательное отличие от статей 114, 124 и 133. Зато отчетливо заметно другое – правовой патронат над коммуникационными сетями, транспортом и финансами суверенного государства Украина переходит к некому правовому полю, который называется «acquis» Евросоюза.

Что это за зверь?

Термин «аcquis communautaire» появился в правовом лексиконе в середине 80-х годов, когда Франция и Германия выдвинули проект «Договора о Европейском союзе». В переводе с французского он означает «то, что достигнуто в рамках Сообщества». В настоящее время это необъятное правовое наследие ЕС, являющееся условием европейской интеграции и эталоном совершенства для стран, стремящихся в Евросоюз.

Насколько «необъятное»? По подсчетам европейского исследовательского центра Open Europe, общий объем acquis communautaire составляет 170 000 страниц, из которых 100 000 были созданы в последние 10 лет. К 2020 году он может достичь 351 000 страниц. Если образно – это гора правовых бумаг общим весом более тонны, из которых около 300 килограмм – ныне действующие акты.

Кстати, такой объем бумаг теоретически надо будет изучить евроинтеграторам украинского разлива. Однако, учитывая качество подготовки одного только Соглашения об ассоциации, остается только присоединиться к вопросу: «Если украинское правительство не смогло адекватно перевести менее тысячи страниц Соглашения, возникают вполне обоснованные сомнения, способна ли украинская власть надлежащим образом имплементировать десятки тысяч страниц правовых актов ЕС, как это, собственно, предусматривает само Соглашение» (вице-президент Института европейской интеграции Геннадий Друзенко).

По мнению американского профессора Роджера Гебеля директора Центра Европейского законодательства Фордхемского университета, одного из ведущих католических вузов США, «acquis communautaire выражает идею принятия структуры, целей, стратегии и правил Сообщества в качестве аксиомы, которая не ставится под вопрос и никаким образом не изменяется новыми государствами-членами на момент их вступления». Очевидно, так оно и есть, поскольку на сайте Еврокомиссии acquis определяется как «тело общих прав и обязательств, которые являются обязательными для всех государств-членов» (The acquis is the body of common rights and obligations that is binding on all the EU member states).

Круто сформулировано! При этом надо учесть, что статья Гебеля (1995 год) называлась: «Рост Европейского союза: конституционные последствия присоединения Австрии, Финляндии и Швеции». И она была посвящена именно этим странам «старой Европы». Когда речь касается восточных европейцев, а тем более Украины, обязательность скрупулезного следования постулатам acquis становится безусловной.

А для Украины это означает лишение суверенитета. Поскольку суверенитет - это «свободное, независимое от каких-либо внешних сил верховенство государственной власти». Собственное правовое поле страны, или, как определяет Еврокомиссия, «тело общих прав и обязательств» - это одно из основных качеств суверенитета. И когда национально-государственное право заменяется неким иным правовым полем, это означает, что государство суверенитета лишается.

Тем более что статьи-«клоны» из украинско-европейского Соглашения об ассоциации призваны лишить Украину правового контроля над основными компонентами структуры современного государства: финансами, информационными коммуникациями и транспортом.

И логика подсказывает, что это не «ошибка перевода», это сознательное действие, направленное на конкретные, тщательно отобранные компоненты государственной машины. Иначе подобные «клоны» были бы введены в каждый раздел Соглашения. А так – только в четыре.

Последние месяцы много говорят и пишут о российской угрозе украинскому суверенитету. Но, давайте быть честными, российское давление: «сладкие» войны, визовые угрозы и иная активность России – это не очень приятные, но естественные противоречия двух суверенитетов. Требования одностороннего приближения украинского права к «acquis communautaire» – это прямое лишение страны Украина суверенного качества. Но об этом предпочитают молчать.

А вообще-то удивительно! Такое, по-моему, еще не встречалось в практике международных договоров. Когда один и тот же текст трижды (точнее – три с половиной раза) вводится в качестве разно поименованных статей в тело одного договора. Это уже напоминает каприз ребенка: «Хочу! Хочу! Хочу!» Или патологическое стремление к реализации желания. По-иному это называется мания.

Полагаю, что политологи будущего еще будут изучать как феномен тот безоглядный азарт, с которым украинская политическая элита стремилась залезть под одеяло Евросоюза.

Хотя в этом уютном месте её мало кто ждёт. Но Украина собирается подписывать соглашения, беря на себя все обязательства члена Евросоюза (вплоть до отказа от значительной части суверенитета), но абсолютно не имея гарантии обретения прав его члена.