Что на Украине означает отказ от советской историографии Великой Отечественной?

Часть I
Часть II
Часть III
Часть IV

На Украине уже не одно десятилетие от «советского историографического наследия» отказываются сотни и тысячи историков. Многих принуждают к этому. В частности, на этапе подготовки и защиты диссертаций. С 1993 по 2017 год в стране было выдано 715 дипломов доктора исторических наук и около 10 тысяч дипломов кандидата исторических наук. Попробуйте написать и защитить диссертацию не на украинском языке, без «нужного» понятийного аппарата, без «украинского измерения». Берем любую диссертацию по истории и смотрим на «методологические основы исследования». Здравствуйте, «мировое научное пространство» и «украиноцентризм»!

Вместе с тем, как отмечают эксперты, на Украине после 1991 года только около 20 историков выступали в роли «публичных интеллектуалов». Да, именно они навязывали и транслировали через СМИ «украинское измерение Второй мировой войны». В своё время такие, например, «публичные интеллектуалы», как С. Грабовский, В. Гриневич, Ю. Шаповал, С. Кульчицкий говорили так много, что сегодня их практически не слышно, они сделали свое дело.

Что означал отказ от «советского историографического наследия»?

Отказ от «советской историографии» означал в первую очередь отказ от понятия «Великая Отечественная война». Вместо него – «немецко-советская война», «германо-советская война», «Вторая мировая война».

Отказ означал, что в годы войны якобы не было никакой пользы от «руководящей и направляющей роли ВКП(б)». А то, что немцы расстреливали первыми коммунистов и евреев, для отказников ничего не значит? Как и то, что за время войны кандидатами в члены ВКП(б) стали 5,3 млн. человек, а членами ВКП(б) 3,6 млн. человек. Более половины состава партии были в Красной армии и других силовых структурах.

Отказ от историографического наследия означал, что нельзя говорить и писать о «единстве партии и народа», о «преимуществе советского общественно-политического строя, социалистического строя над капиталистическим строем», о «преимуществах советского военного искусства», особенно во втором и третьем периодах Великой Отечественной войны. Нельзя говорить о «всенародной борьбе в тылу врага».

Почему нельзя? Потому что эти положения, по мнению украинизаторов истории, есть «советский миф о Великой Отечественной войне», который, как и «память о советском прошлом», «узаконит современное доминирование Москвы на постсоветском пространстве».

Мы в данной статье ничего не выдумываем, закавыченные фразы цитируются из текста, автором которого является А.Е. Лысенко, они повторяются из года в год на страницах академических изданий. Завотделом против глорификации, романтизации и героизации Великой Отечественной войны разве что не выдвинул лозунг «Прочь глорификацию и героизацию Великой Отечественной войны советского народа!».

Отказ от «советской историографии» предполагал и смену понятийного аппарата в исследованиях и научных публикациях.

Например, в советской историографии были «всенародная борьба в тылу врага», «партизанское движение», «партийное и комсомольское подполье», «саботаж» как форма борьбы. «Украинское измерение» требует применять «европейский» термин «движение Сопротивления». В него включают «советское», «украинское», «польское» направления. «Советское» ещё называют «коммунистическим партизанским движением». Это все уже внедрено в диссертациях, научных статьях, публицистике и школьных учебниках.

Поражает утверждение А.Е. Лысенко о том, что «большинство уничтоженных украинских населённых пунктов… стали объектом нацистского геноцида из-за провокативных или безответственных действий советских “народных мстителей”». Это его терминология.

Видимо, со временем его последователи или последователи гедониста Дробовича «исследуют», сколько же городов, селений, сёл на территории УССР оккупанты превращали в руины и уничтожали из-за «провокативных или безответственных действий советских “народных мстителей”». А было уничтожено и разрушено 714 городов и селений, свыше 28 тысяч сёл.

Видимо, завотделом сожалеет, что советский народ поднялся на борьбу с оккупантами, что борьба эта приобрела всенародный размах и не позволила Гитлеру победоносно завершить войну против СССР – войну на уничтожение. Можно, конечно, по-другому оценивать слова А.Е. Лысенко, но напрашивается именно такая оценка.

Давно замечено, что в Европе и после поражения Наполеона в войне с Россией жаловались на то, что русские ведут против агрессора войну не «по правилам». Известно, что при Александре I ни большевиков, ни НКВД, ни «советских “народных мстителей”» еще не было…

Какой историк или гражданин СССР после окончания Великой Отечественной войны сомневался в том, что территория Украины (УССР) была освобождена войсками Красной армии?

Теперь на Украине велено писать не «освобождение от немецко-фашистских захватчиков», а «изгнание нацистов с территории Украины». В советский период тоже встречался термин «изгнание», но он применялся в другом контексте. В «украинском измерении» – Красная армия, мол, не принесла освобождения, оккупация немецкая сменилась «советской оккупацией». Украинизаторы повторили зады младоевропейской «передовой политической мысли», назвав это «украинским измерением».

Ещё один пример отказа от советской историографии Великой Отечественной войны. Он касается воспоминаний, интервью как источника исторических исследований. На их базе строится «устная история». В своё время американец Д. Мейс исследовал «голодомор» на Украине по заказу Конгресса США. Опросил сотню с небольшим очевидцев, проживавших на территории США, и создал вместе с британцем Р. Конквестом «голодоморную» историю Украины.

Но вернемся к Великой Отечественной. Сейчас на Украине практически нет ни одного школьного учебника, где не было бы сюжета о «черносвитниках» – о призванных в армию «полевыми военкоматами» украинцев в период наступления Красной армии по территории УССР, особенно при освобождении Киева. Призванных, как пишется, и сразу же брошенных в бой: без подготовки, без оружия или с одной винтовкой на 10-15 человек, даже не переодетых в форму. И погибших в первом же бою. Называются цифры в сотни тысяч погибших в битве за Днепр («400 тысяч утопили в Днепре»). Реально же, в годы войны не было «полевых военкоматов», призывали комиссии, создаваемые по решению военных советов армий, в строй призывников сразу не ставили, а направляли в запасные полки. Но такие писатели, как А. Димаров, В. Астафьев, О. Гончар рассказывали о «черносвитниках». Да что там сотни тысяч погибших. Современный одесский историк М. Полторак к «черносвитникам» относит 3 (три) миллиона человек, мобилизованных в Красную армию на освобожденной от оккупантов территории УССР. И ведь «гуляет» цифра по Интернету…

Широко практикуется применение лжи. Как было, например, с якобы изданным Г. Жуковым и Л. Берией приказом о выселении всех украинцев в Сибирь по причине их враждебного отношения к Красной армии и саботажа. В далёком уже 1992 году в «Лiтературній Українi» историк В. Марочкин, специализирующийся на теме ОУН, опубликовал немецкую листовку 1944 года, опустив часть текста. И эта листовка (приказ Жукова и Берии) до сих пор «гуляет» по книгам, учебникам, просторам Интернета, хотя сразу же были публикации с опровержением. Но кому нужно опровержение…

«Жуков – мясник» – сленг, которым пользуются не только националисты, сносящие памятники Г. Жукову на Украине, но и историки, и интеллигентствующие историки. В основе – история с рассказом некоего Ю. Коваленко, порученца Н.В. Ватутина, о том, что Г. Жуков не жалел «хохлов», бросая их в бой, мол, «бабы новых нарожают».

Отказ от советской историографии предполагает также введение в оборот новых персонажей, называя их выдающимися лицами украинской истории. Стоит ли удивляться, что в школьных программах по истории в одном ряду лиц, «внесших большой вклад в разгром нацизма во Второй мировой войне», указываются, например, Тарас Бульба (Боровец) и Дуайт Эйзенхауэр, Уинстон Черчилль и Роман Шухевич.

Есть ещё несколько «удачных» объяснений в смене тематики исследований по Великой Отечественной и Второй мировой войн.

Вот как завотделом Института истории Украины НАНУ А.Е. Лысенко пишет в одной из своих статей: «Поскольку фактически весь массив источников (за исключением нескольких сегментов), в которых зафиксирована история Второй мировой войны, хранится в российских архивах…», «…практически все документы, касающиеся баталистики, были вывезены с Украины в РГВИА, ЦАМО…», «Не имея возможности ни подтвердить, ни опровергнуть статистические данные российских военных историков, исследователи Украины утратили интерес…» к крупным темам (военные действия, баталистика, потери в годы войны, военнопленные).

К каким же темам перешли?

К «советизации» и «карательно-репрессивной политике» советской власти на Украине в целом (термин «карательно-репрессивная политика» применяется как к действиям немецко-фашистских оккупантов, так и советской власти).

В тематике перешли к «дебольшевизации» областей в период оккупации. Изучаются темы по «морально-психологическому состоянию, боевой подготовке и боевым действиям войск Германии и её союзников на Восточном фронте».

Большое внимание уделяется «оккупационной политике на территории Украины»: аппарат управления, направления политики, организационное и материальное обеспечение полицейских структур и подразделений, включая культурную жизнь периода оккупации, социальное обеспечение населения оккупированных территорий, остарбайтеры, гендерная политика, женщины-украинки в ГУЛАГе и в повседневной жизни периода немецкой оккупации. Исследуются местные оккупационные органы власти, деятельность старост, городских управ, история шуцманшафт-батальонов. Есть исследования по «медицинскому обеспечению населения оккупированных территорий», деятельности оперативного штаба Розенберга по изучению «восточного пространства» в 1940-1945 годах… Например, кандидатская диссертация по теме «Медичне забезпечення населення в райхскомісаріаті «Україна» в 1941-1944 рр.» была защищена в Острожской академии в 2018 году.

Такое впечатление, что историки Украины, перейдя в «мировое научное пространство», занялись изучением «европейского опыта» периода Второй мировой войны. Они всё дальше и дальше удаляются от истории своего народа в годы Великой Отечественной войны. Не исключено, если помешательство на украиноцентризме не прекратится, они перейдут к изучению восьми войн на Украине в период Второй мировой войны, как того требует УИНП.