Донецк в окружении

В Донецке безмятежно цветут розы. Нежно-розовые, снежно-белые, лимонные, почти оранжевые и бордово-красные. Они чуть ли не ковром покрывают улицы города и делают его похожим на громадную оранжерею.

Глядя на чудо этого цветения, можно забыть, что рядом война. Правда, лишь на несколько мгновений, поскольку чувствуется она во всем.

Например, в звуках ночных взрывов и стрельбы, в печальных, а порой и суровых взглядах людей, не покинувших, испугавшись войны, Донецк и бредущих по пустынным улицам, а также в отсутствии пробок и в исчезновении шикарных лимузинов на магистралях.

Теперь на городских трассах хозяйничают видавшие виды автомобили отечественного производства, хотя территорию их движения ограничивает аэропорт и примыкающие к нему улицы. Там в разгромленных после авианалетов и бомбардировок зданиях сидят примерно две тысячи украинских карателей, которые в союзе со снайперами контролируют окрестности. Там же под их прицелами непогребенными лежат трупы ополченцев, павших во время боя в аэропорту еще на излете мая.

Попытки забрать тела убитых предпринимались горожанами неоднократно, только приводили к новым трагедиям. В результате они были прекращены.

Теперь заблокированные в аэропорту оккупанты наслаждаются трупным смрадом, а люди, предположительно погибшие в аэропорту, числятся пропавшими без вести.

А вообще, точное количество людей, павших на этой войне, неизвестно, видно лишь то, как Украина подтягивает к городу новые и новые силы и как пополняются ряды его защитников.

На всех важных транспортных магистралях Донецка установлены билборды с призывами защитить свою землю.

Кроме того, с утра и до позднего вечера в торных местах работают палатки, в них ведется запись в ряды самых разных структур ополчения. Скажем, дончанам здесь предлагают записаться в «Народное ополчение имени Павла Губарева», «Русскую православную армию», «Оплот» и батальон «Восток».

Возле этих палаток порой можно увидеть живописные сюжеты. То безусый юнец, почти подросток, со «взглядом горящим» просит записать его в боевой отряд, то с аналогичной просьбой обращается убеленный сединами человек. Мне, например, удалось повидать дедушку в камуфляже с двустволкой наперевес, который был готов отправиться на войну прямо сейчас.

А вообще, в ополчении много старых и молодых, причем это люди самых разных профессий: учителя и шахтеры, студенты и инженеры и не обязательно мужчины, достаточно и женщин. Некоторые из них наравне с сильным полом несут службу на блокпостах, расположенных на подступах к городу, откуда к горожанам чаще всего несутся звуки войны.

Между тем перестрелки случаются и на улицах Донецка. Часто они носят диверсионный характер, например в ополчении изумленно пожимают плечами, говоря о том, что не знают того, кто на днях штурмовал здание областного управления милиции, и того, кто на следующий день убил трех гаишников. Они обещают найти их и разобраться.

Параллельно с этим утро для обычных горожан начинается с выяснения вопроса, где и кто стрелял, и выверения маршрута движения на работу. Порой люди, живущие на окраинах, отправляются на работу с баулами, они боятся, что вечером не смогут вернуться домой, а потому тащат с собой сухари, средства гигиены, сменную одежду и обувь.

В то же время многим уже некуда идти. Дело в том, что предприятия закрываются, а бизнес сворачивается. Часть небольших лавочек и магазинчиков уже закрылась и на их порогах появились вывески «Продаю» или «Сдаю в аренду».

Не столь оживленными как прежде выглядят и базары, продавцов, как и покупателей, поубавилось, а украинской речи теперь здесь не слышно совсем. Даже пробравшиеся в город селяне говорят по-русски, видимо, язык в условиях войны работает как система распознавания «свой-чужой».

Среди россыпей клубники, вишен и абрикосов то и дело звучит слово «война». Порой о ней судачат весьма колоритно.

Взвешивая килограмм ягод, обсуждая недавнее обращение президента Украины Петра Порошенко, касающееся возобновления боевых действий, в котором странным образом упоминалось о симпатиях к жителям области, продавщица с горькой иронией обращается к покупательнице: «Меня любили все президенты. Называли то москалькой, то быдлом, то бандитом, а теперь я террорист-сепаратист».

Обе женщины даже не пытаются отречься от навязываемых им ярлыков. Да, впрочем, от них на Донбассе никто и не отрекается. Политики и укро-СМИ вешали их так настойчиво, что сами люди, похоже, и поверили, что они сепаратисты и террористы. Так, например, одну из центральных улиц города в обрамлении сердечек украшает красочная надпись: «Марина! Я люблю тебя» и подпись: «Леха сепаратист».

Зачастую этим самым влюбленным сепаратистам поднимают настроение уличные музыканты. Правда, их репертуар в свете последних событий претерпел существенные изменения. Все чаще и чаще в подземных переходах звучат песни времен Великой Отечественной войны.

А в районе Южного автовокзала порой, не изменяя традициям, поднимать жизненный тонус горожан выходит замечательный дуэт «Донбасс-Арена». Музыканты, никогда радикально не менявшие репертуара, исполняют попурри популярных советских мелодий.

Но и горе, пришедшее во многие семьи, в Донецке не забывают.

Ежедневно вечером в центре города зажигаются свечи и проходят акции памяти жертв украинского фашизма, в ходе которых люди вспоминают о погибших мирных гражданах – детях, женщинах, стариках и о бойцах, защищавших родную донецкую землю.

Не прекращаются в городе и многотысячные антивоенные митинги. Они проходили даже тогда, когда над головами митингующих с устрашающим ревом носились украинские истребители.

Зачастую на митингах ополченцы приносят присягу на верность народу Донбасса, и люди ловят буквально каждое слово ораторов. Многие призывы, звучащие на митингах, воспринимаются ими как руководство к действию.

Так, на обращение помочь раненым дончане отреагировали просто стремительно: некоторые прямо с митинга отправились в больницы, а просьба сдавать кровь для пострадавших от рук карателей привела к тому, что на станцию переливания крови двинулся целый поток доноров.

Кровь нужна и теперь, раненых по-прежнему много, поэтому на ближайшем митинге ораторы снова будут призывать народ спасать жизни, защищаться и вступать в ряды ополчения.

Сдаваться на милость Петюньки-кровавого, который уже обещает жителям Донбасса устроить фильтрационно-концентрационные лагеря, никто не намерен, а потому все готовятся сопротивляться.