Художник под куполом Храма и в подвале «хрущёвки»

Оказывается, и так бывает: живёт в городе художник лет пятнадцать, много работает, а о нём никто не знает. Почти никто. Единицы. Это притом, что с его творчеством знакомы тысячи и тысячи людей. Парадокс в том, что художник живёт тихо, в выставках участия не принимает, в творческих союзах не состоит…

Художественные труды Николая Дзвоныка известны каждому, кто хоть единожды бывал в Свято-Михайловском кафедральном соборе в Черкассах или в Свято-Покровском храме Борисполя. Николай  - автор фресок в этих огромных церквях, а это сотни и сотни квадратных метров оригинальных многофигурных росписей. Собственно, несколько квадратных километров!

Фрески Николая Дзвоныка в Свято-Михайловском кафедральном соборе в Черкассах

Но, кроме работы «на лесах», Николай занимается и живописью – в своей мастерской, в подвале «хрущевки». Как он говорит, одно дополняет другое…

В Художественном музее Черкасс 15 сентября открылась выставка живописных работ Николая Дзвоныка, фактически вторая в его жизни. Первая прошла ровно год назад в маленьком черкасском музее «Кобзаря». Тогда и возник в городе слух:  "Появился удивительный художник…" Проведение нынешней выставки инициировано новым директором Черкасского Художественного музея Ольгой Гладун, которая разделяет мнение, что Николай Дзвонык - совершенно удивительный художник, глубокий, философический, что он – явление в художественной жизни современной Украины.

Родился Николай Дзвонык в 1963, окончил Днепропетровское художественное училище и Харьковский художественно-промышленный институт; специальность – монументально-декоративная роспись. Его учителем был выдающийся педагог художник-монументалист Александр Хмельницкий, создавший свою школу.

При подготовке в Харькове дипломной работы Николай долго не мог определиться с темой. Для диплома нужна практическая работа, конкретная площадка для росписи. И это оказалось неразрешимой задачей. В их группе лишь двое – он и его товарищ – были людьми воцерковлёнными: ходили по воскресеньям на службы, постились, причащались. Но как-то долго не могли понять, что именно и нужно попробовать себя в церковной монументальной росписи. Прежде в институте религиозных тем студенты не брали. И вдруг осенило! Стоял уже апрель, до защиты оставались считанные недели.

Он сделал шесть вариантных эскизов, принёс в назначенный день показать преподавателям, институтским мэтрам. Эскизы студентов лежали на полах, на столах. Преподаватели останавливались около работ каждого студента, критиковали, «рубили шашкой». Остановились и около его эскизов. Постояли молча и… дальше пошли. Думай что хочешь! Николай воскликнул: «Постойте! Вы хоть слово скажите». Мэтры вернулись. Ещё раз посмотрели. Сказали: «Вот с этим можно дальше работать». Перевели взгляд на другой лист: «Или с этим». Перевели на третий: «Можно и с этим». Резюме: «Делай что хочешь!» Так была дарована свобода, которой он уже и так обладал.

Удивительный художник Николай Дзвонык

Благодаря защите диплома по избранной Дзвоныком теме в институт впервые за всю историю пришёл владыка Харьковский, митрополит Никодим.

Но вот институт за спиной, нужно работу искать.

В какой-то момент судьба свела Николая с владыкой Черкасским Софронием. В ту пору строительство собора в Борисполе было завершено. Владыка искал художника. Свои силы на стенах Бориспольского храма уже опробовали человек шесть мастеров. Были среди них и крепкие монументалисты. Только святые у них выходили – точно как сталевары и колхозники советского образца. Мощные руки, крепкие ноги. Ну и лица, соответственно. Владыка искал именно Художника, такой была задача, ну и чтобы росписи были «не так, как у всех». Чтобы дыхание чувствовалось живое, при всём при том, что каноны – канонами, которые никто не отменял.

За сорок дней Николай расписал стену 12 на 8 метров со 150 персонажами. Так владыка Софроний нашёл художника. А художник обрёл поле деятельности. Работа с этого момента была построена так. Владыка предлагал тему для той или иной поверхности, вместе обсуждали, Николай делал эскиз, показывал владыке, тот благословлял и уже в дальнейший творческий процесс не вмешивался. Художник уважал Художника. В своё время владыка окончил иконописную школу при Московской духовной академии и являлся в дальнейшем главным хранителем Церковно-археологического кабинета (музея) Троице-Сергиевой лавры.

Следующий шаг – создание на картоне эскиза в одну десятую натуральной величины. И – на леса. Площади в храме огромные. Леса закрывают всё пространство. Работу целиком можно увидеть лишь после того, как леса снимут. Поэтому «на лесах» многие не могут работать. Но ещё есть и опасность – упасть. Николай вспоминает, как два раза падал в Борисполе. Один раз с небольшой высоты. Второй – зацепился при падении джинсовой курткой.

Жизнь не раз испытывала его на прочность. Шесть лет назад Николай овдовел, один воспитывает дочь. Ей уже шестнадцать.

На вернисаж в Художественный музей приехал митрополит Черкасский и Каневский Софроний. Владыка признался с улыбкой, открывая выставку, что любит «подсматривать» как работает Николай, как тот рисует. А рисует он так. Стоя на лесах, держит в руках длинную трость, к концу которой прикреплён уголь. Рисует не по клеточкам, как можно было предположить, - начисто; линии проводит чётко, поправлять не надо. Владыка не скрывает, что восхищён Николаем как мастером-рисовальщиком. Такое умение уже и в академиях редкость.

Митрополит Софроний у картины «Кубик Рубика»

На выставку владыка, как и многие, пришёл из любопытства. Говорит: «Я и не предполагал, что кроме церковной живописи ещё чем-то занимается. И где он берёт время, если он с утра до вечера в соборе на лесах?..» Год назад Николай представил на суд зрителям около шестидесяти работ. Сегодня в Художественном музее – сорок. Все работы новые, написаны в течение последнего года.

Николай не любит говорить о своих работах. Но вот задаю практический вопрос, при беседе с глазу на глаз: действительно, как хватает времени работать и в храме, и заниматься живописью «для себя»?

Николай отвечает так (каждый может попробовать взять на вооружение): "Однажды понял, чтобы всюду успевать, нужно больше работать. Встаю в половине пятого. С половины шестого работаю в мастерской. А в девять утра уже поднимаюсь на леса. Благо мастерская через дорогу от храма. Иногда и по вечерам в мастерской работаю."

Вот к Николаю подходит известная журналистка и с явным недоумением спрашивает: «Извините, но почему прежде о вас не было слышно? Почему никто нигде никогда о вас не писал?» Николай смущён, отвечает: «Меня и так всё устраивало. Устраивало и то, что в городе думали, будто собор расписывает бригада каких-то халтурщиков. А у меня и подмастерьев нет… Да и сейчас не я выставку организовал. Так получилось…»

Каковы же темы и что для будущей картины первый толчок? И мысль непроста, и картины порой сложны. Толчок – мысль… Николай рассказывает: «Вот недавно поразило различное отношение людей к весне. Для большинства весна – это цветы, радость… Но для кого-то весна – начало тяжёлого труда: копать, сажать…» И вот картина. Два человека. Один мрачен – держит саженец. У второго – эстетское лицо, охапка верб, под рукой его как бы в раме кусочек неба с облаком. Он относится к природе, как к искусству… Сложен мир…

И вот реакция художника на нескончаемые разговоры о конце света в 2012 году. Название картины - цитата из Ветхого завета: «Не истреблю ради десяти». Сказано о праведниках, которые ещё могли быть в Содоме. На картине маленький человек на коленях, праведник, над ним светоносный ангел-хранитель, защищающий мир от выходца бездны, готового обрушиться на человечество.

Картины его завораживают, зовут вникнуть в смысл. Но смысл ускользает от торопливого взгляда. Вот картина, под которой Евангельская строка: «...мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам плачевные песни, и вы не плакали»… Страшное равнодушие на лицах. У одного человека в руках игральные кости, второй пересыпанием песка пытается привлечь чьё-то внимание, третий примеряет на себя шутовские маски. Тут неплохо бы вспомнить пояснения этих слов Христа, погрузиться в контекст сказанного. Но тут для современного человека возникает преграда. Мы не знаем Евангелия! Для понимания всего в мире, как и этих картин, нужно обладать культурой христианской, православной, предполагающей не просто чтение Евангелия, но и понимание прочитанного, знание объяснения этого места богословом. Люди не обращают внимания в своей жизни ни на что серьезное, для них все — игра. Как будто дела Божии – забава, подобно той, которую они устраивают, участвуя в уличных шоу…

Или картина, где один человек почти неприметен, он отшельник-молитвенник, второй – на переднем плане, в его пальцах кубик Рубика. Мы видим, что на нём лосины шута-арлекина, он с безумным упорством ищет неизвестно что. Это он каждый день вещает нам о чём-то из телевизора, например о том, как ему интересно работать над созданием адронного коллайдера…

Не раз у Николая в картинах варьируется тема современного Икара… Вот полулежит еле живой человек на берегу какой-то реки, которую и перелететь не смог, в которой тонет лопнувший воздушный шар, такой яркий, такой красивый, но такой никчёмный на берегах этой реки…

Судите наш народ не по тому, что он есть, а по тому, чем он желал бы стать.

А идеалы его сильны и святы, и они-то спасли его в века мучений.

Ф.М.Достоевский