Как Мазепу возвращают в Полтаву через «срытые валы» крепости (I)

«Мазепа вернулся в Полтаву через 300 лет», «Батько вернулся домой», «Страница колониального прошлого перевернута» – такая, почти оргазмическая, реакция сопровождала недавнюю, безусловно, предвыборную PR-акцию в Полтаве, во время которой на автомобильной платформе громаде (жителям города) представили памятник гетману Мазепе, этому пушкинскому «гетману-злодею».

Презентация состоялась на Соборном майдане, в историческом месте, неподалеку от бывших крепостных валов, через которые так и не смогли перейти ни шведские драбанты, ни их мазепинская прислуга, копавшая под эти валы подкопы.

Но если не силой, то хитростью, на фоне отупления и беспамятства Мазепа таки заехал в Полтаву. Не сам лично, «задним числом», но символически гетман все же оказался там, откуда ему пришлось бежать навстречу своей позорной смерти. 

Бронзовая скульптура Мазепы высотой 3,2 метра весит 2,5 тонны. Ее стоимость составляет почти два миллиона гривен (более 5,8 миллиона рублей).

В правой, вскинутой вверх руке этот сидящий мужик (подлинного изображения Мазепы до нашего времени не дошло) держит булаву, в левой - какой-то свиток (что это - загадка).

Фигура будет стоять в некой тарелке, что несколько вводит в ступор, ведь рядом с будущим памятником на Ивановой горе уже стоит тарелка, но с полтавскими галушками.

«Нате, ешьте своего Мазепу» -  так следует понимать? Но присутствующий на презентации, как заявлено, потомок гетьмана Игорь Мазепа ничего насчет тарелки не сказал. А значит, кушать подано.

Первоначально памятник хотели открыть ещё в 2009 году, в пику 300-летней годовщине Полтавской битвы, в которой Мазепа даже не участвовал, так как шведский король Карл XII уже понимал, с какой лисой он связался, а поэтому оставил мазепинцев в тылу.

Как в 2009 году, так и сегодня неомазепинцы ссылаются на указ (которого никто не отменял) тогдашнего майданного президента Виктора Ющенко. Мол, сказано свыше - вшануваты, то какие вопросы?

Есть в этой истории и несколько пикантностей. Готовый памятник долго припадал пылью на складе у изготовителя - Киевского комбината «Художник», так как часть собранных денег... пропала. По этой причине заказчику просто не отдавали готовый продукт. Во-вторых, тогдашний мэр Полтавы Андрей Матковский был против открытия памятника, поэтому ввел мораторий на установку бронзового Мазепы во избежание конфликтов на время празднования 300-летней годовщины Полтавской битвы.

Но мораторий негласно продлился до 2015 года. Сегодня же Матковский сменил георгиевскую («колорадскую») ленточку на вышиванку и хочет снова избраться на пост мэра, но уже от пропрезидентской партии «Солидарность». Нынешний мэр Александр Мамай, который стоит на позиции необходимости провести референдум среди полтавчан на тему их согласия на установку памятника, в итоге самоустранился: «Есть решение - так ставьте, а я при чём?». 

Мазепинство как рак души

В ноябре этого года запланировано открытие памятника самому одиозному украинскому гетману. Чем мотивировано это решение и кто сегодня в апологетах мазепинства? Не буду утомлять читателя этим сонмом чиновников (бывших комсомольцев и парторгов), попов-самосвятов, профессиональных украинцев, делающих на тренде украинства гешефт, и просто городских сумасшедших.

Не мудрствуя лукаво, здесь сразу стоит признать: фундаментальная, базовая основа, которая объединила их, – русофобия. Гетману не вспоминают всех его кульбитов и предательств. Не вспоминают, как он верой и правдой служил своему царственному сюзерену, как отправил на эшафот Кочубея и Искру, как ранее подло фактически уничтожил гетмана Самойловича. Да всех измен и не пересчитаешь. Отдельные историки утверждают, что гетман изменил 7 раз, а восьмой раз предать - уже шведского короля - он не успел. Но мазепинцы 2015 года помнят и ценят только одно предательство - измену Петру I. Ведь именно последний политический блуд прекрасно подходит для общей концепции мазепинцев современности - после «Полтавской катастрофы» 300 лет москали и физически угнетали свободолюбивых украинцев. Ведь если в нарративе советских историков классовая борьба началась во времена феодализма, то в нарративе украинских - борьба за свободу началась с появлением первого протоукра. 

Николай Костомаров (1817-1885) дал удивительно точное определение не только самому Мазепе, но и его сторонникам, так как подобное притягивает подобное.

«В нравственных правилах Ивана Степановича смолоду укоренилась черта, что он, замечая упадок той силы, на которую прежде опирался, не затруднялся никакими ощущениями и побуждениями, чтобы не содействовать вреду падающей прежде благодетельной для него силы. Измена своим благодетелям не раз уже выказывалась в его жизни. Так он изменил Польше, перешедши к заклятому её врагу Дорошенку; так он покинул Дорошенка, как только увидал, что власть его колеблется; так, и ещё беззастенчивее, поступил он с Самойловичем, пригревшим его и поднявшим его на высоту старшинского звания. Так же поступал он теперь со своим величайшим благодетелем, перед которым ещё недавно льстил и унижался…»

Разве экс-комсомольцы, которые так охотно «торговали лицами» на презентации памятника перед майданным электоратом, не подтверждают удивительно точную характеристику Костомарова?

Мазепинство – синоним предательства. Причем предательства анафемствованного. Недаром в тени этого проклятия мазепинцы ради корысти и власти готовы не только пренебречь клятвой Святой Троице (что сделал гетман), но и убивать в спину своих сторонников. 

Во-вторых, как Мазепа в свое время продал Украину Карлу XII и Станиславу Лещинскому (сейчас ведь не вспоминают, что в договорах между ними ни о какой «незалежности» даже намека не было), как впоследствии Центральная рада продала Украину немцам, а Петлюра позже Польше, так и нынешние блудливые «гетманы» с обслугой готовы продать Родину хоть дьяволу, но только «геть від Москви!» Последнее условие является своеобразной подписью под документом «купли-продажи» своего народа, земли и самой души.

Но если другие предатели и подлецы подспудно стесняются своей греховной натуры, то нынешние мазепинцы в абсолютном безумстве тыкают свои гниющие раны на теле совести любому прохожему, на любой площади. И ведь их даже не останавливает то, что ещё один кумир политического украинства - Тарас Шевченко - передал недвусмысленную народную оценку гетману: «превражий Мазепа», «пес», «проклятий».

(Окончание следует)