Кто поможет Украине в случае нового Чернобыля?

Ровно пять лет назад, в день 25-летия аварии на Чернобыльской АЭС, мне довелось побывать в месте, которое когда-то называлось городом Чернобыль. Хотелось, конечно, съездить в соседний город Припять, где и располагалась атомная станция, но из-за визита президентов России и Украины всем прочим поездки в брошенный город атомщиков запретили.

Д.Медведев на выходе из музея АЭС (2011 г.)

Высокие гости прибыли для открытия мемориального комплекса в Чернобыле, производящего, нужно сказать, весьма сильное впечатление. Но ещё более сильное впечатление осталось от общения с врачами Чернобыльской медсанчасти, принимавшими пострадавших от взрыва и радиационного заражения. Представьте себе: у медсестры, выполнявшей медицинские процедуры пожарным, первыми прибывшим к разрушенному реактору, от радиации, которую излучали эти люди, с лица слезла кожа, как при солнечном ожоге.

В центре - начальник Чернобыльской МСЧ в 1986 году. Фото 2011 г.

С момента аварии прошло уже тридцать лет, но она остаётся незаживающей раной в памяти не только тех, кто жил в Чернобыле, Припяти и десятках сёл, которые пришлось бросить людям.

Аллея ликвидированных населенных пунктов

Статус районов, пострадавших от радиоактивного заражения, имеет почти половина Украины. При этом на Украине одними из наиболее распространённых заболеваний являются болезни щитовидной железы, а при любом обращении в любую более или менее серьёзную поликлинику одно из обязательных направлений является визит к эндокринологу для контроля за состоянием щитовидки.

Тогда, в 1986 году, ликвидацией последствий аварии занималась вся страна. Ликвидаторы ехали и с Кавказа, и из Сибири, и с российского Севера. Огромное количество техники, которая эшелонами шла с разных концов СССР, много лет хранилось на специальных площадках. Теперь, правда, существенно уменьшившихся, поскольку нынешняя «народная» власть расконсервировала её, до сих пор «фонящую», и отправила убивать жителей Донбасса. С Днепра, Дона, Волги, Камы на реку Припять пригнали несколько десятков теплоходов, служивших общежитиями для ликвидаторов. Наиболее сильные научные коллективы в Москве, Новосибирске, Киеве, Омске разрабатывали технические решения для обуздания взбесившегося атома, а рабочие Самары, Челябинска, Днепропетровска, Ленинграда воплощали их в металле.

Сегодня над четвёртым реактором АЭС сооружается новое укрытие, призванное изолировать радиационные выбросы. До недавних пор в его сооружении принимали участие не только украинские компании, но и российские, входящие в «Атомстройэкспорт», а также флагманские отраслевые институты, включая Курчатовский институт, НИКИЭТ, ВНИПИЭТ. Однако после того как украинские власти взяли курс на разрыв всех отношений с Россией, эти предприятия и научные коллективы были вынуждены уйти с Чернобыльской АЭС. Так собственными руками Киев оставил себя наедине со сложнейшей проблемой Чернобыля. Даже Порошенко, человек, приложивший максимум усилий, чтобы выжить россиян с Украины, признал: «Очень плохо, что российские специалисты и российская наука ушли».

Ещё хуже то, что он сам выжил российских специалистов и российскую науку с ещё не взорвавшихся АЭС. Слова про ещё не взорвавшиеся АЭС – не неудачный каламбур, а жестокая реальность. Нынешний директор ЧАЭС Игорь Грамоткин в своём интервью киевскому «Зеркалу недели» честно признаётся: «Иногда я задаюсь вопросом: имеем ли мы вообще право эксплуатировать атомную энергетику? Представьте себе, я работаю директором станции десять лет, и за это время было 18 министров энергетики и исполняющих их обязанности. Приходят абсолютно неподготовленные люди, не имеющие представления, чем они должны заниматься. И они принимают важные управленческие решения».

Среди этих важных управленческих решений – допуск американских атомщиков из компании «Вестингауз» и их контрафактного топлива на украинские атомные станции. Как известно, использование вестингаузовских подделок на станциях в Финляндии, Словакии, Чехии и даже на Украине уже многократно приводило к возникновению аварийных ситуаций, грозящих новыми Чернобылями. Но и этого Порошенко и компании показалось мало: буквально несколько недель назад они разрешили американцам проводить на Южноукраинской и Запорожской АЭС эксперименты по повышению мощности реакторов на 7-10% свыше расчётной. Нужно ли рассказывать о том, что у любой техники, которая эксплуатируется в режимах нагрузок, превышающих расчётные, просто катастрофически быстро вырабатывается ресурс и непременно возникают отказы, поломки, аварии?

Как выразился Грамоткин, в 1986 году «взорвался не реактор, взорвалась система… Это взорвалась система государственного управления. Система, при которой мы больше не можем управлять такими высокими технологиями из окна обкома партии». Однако киевских узурпаторов Чернобыльская катастрофа ничему не научила, и они не просто продолжают управлять реакторами «из окна обкома партии», а делают это в угоду заокеанским хозяевам, которым наплевать на всяких там украинцев: ещё одно разрешение, данное Киевом американским атомщикам, – эксперименты по оперативному изменению вырабатываемой реакторами мощности. Тот эксперимент, что привёл к Чернобылю, относился именно к подобным технологическим задачам.

Глядя на то, что происходит сейчас вокруг украинских АЭС, создаётся устойчивое впечатление, что киевская власть совместно с «Вестингаузом» изо всех сил стремится добиться повторения ядерной катастрофы, от которой их спасает лишь запас прочности реакторов советской постройки.

Впрочем, если долго мучиться, что-нибудь получится. И задумывались ли Порошенко и К° о том, что в 1986 году УССР помогали справиться с чернобыльской бедой все остальные 14 республик Советского Союза, а сегодня Украина осталась одна и даже российских специалистов из Чернобыля выдавили «патриоты»-неонацисты?