Марлен Хуциев: девяносто пять лет весны

4 октября 95 лет назад в Тифлисе родился Марлен Мартынович Хуциев (1925–2019), автор художественных фильмов, в которых явлена поэзия дорогого нам времени, нашей большой послевоенной советской эпохи.

Правда, фильмов всемирно знаменитый кинорежиссер снял немного: семь полнометражных игровых (из них два в соавторстве), один телефильм, один документальный. «Режиссёры примеряют свои профессиональные качества к материалу, — пояснял мастер. — Я же, скорее, дилетант. Я занимаюсь этим любя, а не стремясь применить профессиональность. Сравнил бы свой процесс с работой писателя, который задумывает, вынашивает идею. Ищу, нахожу, на это уходит время. Я не страдаю от того, что снял мало».

Хуциев умел с помощью языка кино передавать тончайшие движения человеческой души, трепетные состояния сердца. Он всегда — художник любви, даже если речь ведёт в контексте только что закончившейся страшной войны, как в щемящем фильме «Был месяц май» или в молодёжной, весенней и счастливо-тревожной картине по сценарию Г. Шпаликова «Мне двадцать лет».

Художник не изменял своей установке, что «создавать кино нужно в первую очередь от сердца, от души». «Во всех своих фильмах, начиная с “Заставы Ильича”, — говорил мастер, — я старался реализовывать идеи и свое представление о мире. Считаю я своё кино авторским? Да. При этом оно было популярным и, как мне кажется, понятным зрителю».

Выпускник режиссерского факультета ВГИКа (1952 г., мастерская И. Савченко), народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР, сценарист, актёр профессор мастерской режиссуры игрового кино ВГИКа, президент Гильдии кинорежиссёров России со дня её основания, Хуциев снимал шедевры, ставшие вехами в отечественном и мировом кино.

Уже первые фильмы Хуциева — «Весна на Заречной улице» (1956) и «Два Фёдора» (1958), отозвавшись в сердцах миллионов советских кинозрителей, побили рекорды проката. «Весну» в первый же год посмотрело более 30 млн человек.

Николай Рыбников. Когда весна придёт, не знаю...

Эту замечательную песню поёт молодёжь и в наши дни, не взирая на границы и режимы. Памятный флеш-моб, подхваченный потом во многих городах Украины, а потом России и даже дальнего зарубежья, начался в 2016 г. в Запорожье (до 1921 г. Александровск). 5,4 млн просмотров! 

Кино немыслимо без музыки, обратим внимание, какая именно музыка звучит в первом фильме Хуциева: песня Б. Мокроусова на стихи А. Фатьянова «Когда весна, придёт, не знаю», а соло на гитаре исполняет Пётр Тодоровский, оператор фильма, фронтовик, друг Хуциева, который потом снимется в роли старшего лейтенанта Яковенко в ленте «Был месяц май». Режиссёр счел важным и необходимым включить в «заречный» фильм и знаменитый довоенный фокстрот А. Полонского «Цветущий май», и замечательный «Школьный вальс» И. Дунаевского на стихи М. Матусовского, а главная героиня фильма, учительница, слушает по радио Второй фортепианный концерт С. Рахманинова. Получился своеобразный звуковой весенний букет эпохи.

У М. Хуциева всегда было особое чутьё на новые лица, которыми он наполнял свои фильмы. Например, лента «Два Фёдора», одна из первых честных картин о послевоенной жизни, стала актёрским кинодебютом В. Шукшина.

Уже в 2010-е Хуциев скажет в одном интервью: «У меня есть привычка снимать неизвестных актёров. Возможно, зрителю не мешает шлейф ролей, который тянется за популярными артистами, а мне даже очень. Я люблю снимать актёра, про которого мне не всё, а может, и вообще ничего неизвестно. Тогда он у меня отождествляется с персонажем, и я могу в процессе съёмок его разгадать. Это чувство можно сравнить с чувством писателя, который не знает, куда сюжет приведёт его героя. Единственным исключением из моего правила является картина “Послесловие”, где я снял знаменитого актёра Ростислава Плятта».

Р. Плятт и А. Мягков в фильме «Послесловие»

Сразу скажем про «Послесловие» (1984) — камерную, для двух голосов, психологическую драму, по мотивам рассказа Ю. Пахомова «Тесть приехал», фильм о жизни «советской интеллигенции» периода заката советской «прекрасной эпохи», когда духовные ценности уже подменены эрзацами и имитацией, —  «столичная жизнь на самоуничтожение», как говорит старший персонаж картины. Это фильм о совести и размышлениях о прошедшей, быстротекущей жизни.

Хуциев дал нашему кинозрителю и дебютанта Н. Губенко — в роли Николая Фокина в ленте «Мне двадцать лет» (снята на рубеже 60-х, вышла на экраны в 1965-м как «Застава Ильча», первоначальный вариант был показан в 1988-м).

Многие помнят: в этом фильме, светящемся сквозь майский грозовой дождь и рассказавшем о молодёжи 1960-х, использовались документальные кадры вечеров поэзии в Политехническом музее, где участвуют известные поэты — фронтовики и молодые.

Немало русской и советской поэтической классики прекрасно читают на память и герои фильма, что становится, по сути, прямой речью персонажей. Этот фильм тоже пронизан музыкой. В титрах композитором заявлен Николай Сидельников, однако постоянно звучит то русский фольклор (скажем, песня «Летят утки», которую вслед за хором с пластинки подхватывает героиня фильма в исполнении Марианны Вертинской), то бардовская песня, то детские песни в исполнении Большого детского хора, то пафосные советские, во время «первомайской демонстрации трудящихся», то даже танцевальная барочная музыка на молодёжной вечеринке, а затем и буги-вуги.

Валентин Попов, Николай Губенко, Станислав Любшин в фильме «Застава Ильича»

Кинолента подсвечена не только надеждой, «оттепелью», молодым упованием на грядущее счастье и вопрошанием «как жить», но и памятью о не столь давно завершившейся Великой войне, о её великой и непостижимой жертве. Три главных героя фильма, три друга — это простые рабочие парни, потерявшие на войне отцов и вступающие в жизнь. Хуциев снял кино о разговоре поколений, словно с позиции молодых погибших на войне отцов, которые глядят из вечности и пытаются понять своих, выросших без них сыновей, «подранков», послевоенной безотцовщины, ставших уже ровесниками павших отцов и размышляющих о жизненных ценностях и будущем — частном и общем. За этим стоит и вопрошание молодых: правильно ли проживем в этой новой жизни, за которую отцы сложили миллионы своих жизней, сражаясь с фашизмом.

В эпизодических ролях фильма на зрителей глядят будущие звезды отечественной режиссуры: Андрей Тарковский, Александр Митта, Андрей Кончаловский.

В связи с резкой критикой Первым секретарем ЦК КПСС Н. Хрущевым фильм был подвержен значительному цензурному редактированию — сокращению эпизодов, изменению ключевых сцен, правке текстов. Хуциев вспоминал: «Поправок в фильме было много. Я уже устал что-то доказывать, переснимать. Ведь я не делал заплатки, а переснимал заново целые сцены».

Но когда в Москву на Международный кинофестиваль со своей новой картиной «Восемь с половиной» приехал Феллини, он сразу попросил о встрече с Хуциевым, на которой сказал, что фильм «Мне двадцать лет» показался ему удивительно близким по духу.

Особыми узами и мотивами с фильмом «Мне двадцать лет» связана лирическая картина Хуциева «Июльский дождь» (1966). Сюжет фильма родился у режиссёра еще на «заречных» съёмках в Одессе, когда он вбежал в телефонную будку во время дождя и представил, что там же прячется девушка, а он накидывает ей пиджак.

М. Хуциев на съёмках фильма «Июльский дождь»

От войны, память о которой всегда остаётся в сердце, не уйти: этот фильм заканчивается документальной сценой традиционной встречи фронтовиков у Большого театра 9 мая.

Лента Хуциева с весенним названием «Был месяц май» (по мотивам рассказа Г. Бакланова «Почём фунт лиха»), вышедшая в 1970 г., сразу стала в ряд шедевров, посвященных Великой Отечественной войне. Это, пожалуй, самый выдающийся фильм Марлена Хуциева и одна из самых великих и пронзительных наших кинокартин о Великой войне. Фильм Хуциева, как, заметим, и все «военные» фильмы его друга П. Тодоровского, лишён батальных сцен. Это традиция рассказа о неотпускающей «войне внутри», а не войне снаружи. Мы видим в этой картине войну без грохота и смертей на наших глазах. Война практически стихла, вчера всё гремело и убивало друг друга, а сегодня — тишь и цветущая природа, мирная жизнь на ферме. Молодые, полные сил фронтовики, сформировавшиеся в огне боёв, словно озираются в непостижимом пространстве «без войны»: была ли она? А она и не ушла и никогда не уйдёт, ею пронизан и пепел узников, сожжённых в печах концентрационных лагерей, которым удобрены окрестные поля здешнего бауэра.

П. Тодоровский и А. Аржиловский в фильме «Был месяц май»

Тодоровский был приглашен в фильм и как оператор, однако отказался, погруженный в собственную режиссуру. Снявшийся в своей военной форме и со своими боевыми наградами, он и в этом фильме друга исполняет пьесу на гитаре — вальс «Память цветов» итальянского композитора Ф. Росси. Значима здесь также музыка, сопровождающая документальные кадры постскриптума, где жители городов мира буднично, но словно вечно идут по своим улицам. Уже двадцать лет, как окончена самая жуткая война в истории человечества, но в мирной жизни тревожно и пронзительно, хоть и лирично, звучит соло трубы: оркестр Поля Мориа исполняет композицию «Mama» (1967) авторов Сонни Боно и Монти, в оркестровке А. Шнитке. Этот эпилог эмоционально контрастирует как с повествованием игровой части фильма, так и с преамбулой, кадрами военной хроники.

Были у Хуциева и многолетние, вымотавшие режиссёра попытки снять «фильм своей жизни» — биографию Пушкина (так, увы, и не был снят).

Он был против ненормативной лексики на экране и, по его признанию, пожалуй, неожиданному для многих, предпочел бы советскую цензуру удушающей цензуре финансирования. «От партийной ещё можно как-то отбиться и местами обойти стороной. Мои фильмы подвергались жесточайшей цензуре, но мне давали работать, во мне были заинтересованы», — говорил Марлен Мартынович, словно для тех «умельцев», кто в каждый нынешний телесериал посреди якобы позитива и человеческой жизни вбрасывает ложку не то дёгтя, не то ещё какой отвратительной субстанции «зверской правды о совке».

Марлен Хуциев

В 1990-х, после ретроспективы фильмов Хуциева в Италии, восхищённые критики назвали его «русским Антониони». Вообще, киноведы помещают Хуциева в ряд выдающихся мастеров мирового кино 1960-х — с Трюффо, Годаром, Вайдой, Форманом, Бертолуччи. Однако и находясь в этом ряду, Хуциев стоит особняком — автором любимых кинолент, уже не изымаемых из нашей национальной памяти.

И хотя сегодня некто даже выпустил книгу «Последняя застава: фильмы М. Хуциева “Застава Ильича” и “Июльский дождь” как источник для изучения исчезающей ментальности», не следует торопиться со скоропалительными выводами.

Последние слова, произносимые «тремя товарищами» в фильме «Мне двадцать лет» на фоне кадров почётного караула, идущего по заснеженной Красной площади вдоль Кремлёвской стены, по-прежнему дышат и прорастают сквозь бетон «ментального исчезновения»: «И я почему-то уверен: что бы ни произошло, мы будем вместе, всегда вместе. … Ничего не страшно, если ты не один и у тебя есть во что верить. … Я ведь очень дорожу тем, что … мы живём здесь, и нигде бы больше жить не смогли. И как бы иногда нам трудно ни приходилось, я знаю: ничего дороже у нас нет, это всё наше, единственно возможное и мы будем верны этому до конца. Я это знаю».