Новая Военная доктрина: с кем собралась воевать Украина?

Вслед за Стратегией национальной безопасности президент Украины Виктор Янукович своим указом утвердил и новую Военную доктрину державы.

Правда, тот же президент Украины и тоже указом № 1119 от 10 декабря 2010 года предписывал завершить разработку этого важнейшего для сферы обороны страны документа еще полтора года назад. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. С другой стороны, подобное затягивание в сроках разработки и принятия Военной доктрины позволяет думать, что у высшего военно-политического руководства страны возникли проблемы с пониманием внеблоковости Украины, которую это руководство само же и объявило.

Как бы там ни было, Украина, издав новую Военную доктрину, попыталась определиться с военными угрозами, которые существуют или могут возникнуть для нее, а также с механизмами противостояния этим угрозам. И в этих попытках определиться мы наблюдаем весьма интересные тенденции.

В частности, в отличие от Стратегии национальной безопасности, где названы некоторые из вызовов в виде конкретных ситуаций с соседними державами, в Военной доктрине мы не видим ни единого упоминания какой-либо страны, от которой исходит военная угроза Украине. Очевидно, авторам обоих документов показалось, что в качестве «вызова» назвать действия какой-либо державы или ситуацию с ее участием вполне терпимо, но вот в качестве «военной угрозы» - не политкорректно и недопустимо.

Дабы никого не обидеть, авторы доктрины еще во вступительной части особо определили: «Военная доктрина имеет оборонный характер. Украина не считает ни одно государство (коалицию государств) своим военным противником, но будет признавать потенциальным военным противником государство (коалицию государств), действия или намерения которого будут иметь признаки угрозы применения военной силы против Украины». Однако и за этой туманной формулировкой повсюду в доктрине торчат «уши», дающие ясно понять, кого конкретно в том или ином случае имеют в виду авторы документа.

Например, в качестве одного из «наиболее актуальных проблемных вопросов военно-политических отношений» доктрина определяет «незавершенность договорно-правового оформления государственной границы Украины, в результате чего сохраняется вероятность выдвижения территориальных претензий к Украине и возникновения споров между государствами». Вроде бы не указано, о каких государствах идет речь.

Но в то же время упомянутая Стратегия нацбезопасности относительно этого пункта совершенно четко указывает в качестве «непосредственных внешних вызовов национальной безопасности Украины» - «нерешенность вопроса о разграничении линий государственной границы акватории Черного и Азовского морей и Керченского пролива с РФ, отсутствие демаркации государственной границы Украины с Российской Федерацией, Республикой Беларусь и Республикой Молдова». Таким образом, совершенно ясно, какие страны все же имеются в виду в Военной доктрине в качестве тех, кто может выдвигать территориальные претензии по причине «незавершенности договорно-правового оформления государственной границы Украины».

Хотя, заметим, этот перечень представляется странным: в последнее время мы слышали явные территориальные претензии как раз от державы, которой нет в этом списке – от Румынии, с которой вроде госграница определена и давно демаркирована. Более того, Румыния в последние годы даже умудрилась с помощью Международного суда ООН в Гааге отторгнуть кусок бывшей украинской территории (имеется в виду шельф Черного моря вокруг острова Змеиный). И это не последняя территориальная претензия румынской стороны.

Среди «доктринальных недомолвок» мы видим и иные примеры – уже в перечне конкретных военных угроз, которые авторы Военной доктрины определили для Украины.

Например, в документе сказано: «Украина считает намерениями или действиями других государств такие действия, которые создают условия для возникновения военного конфликта и применения военной силы против нее». При этом называется и такое действие, как «оставление без согласования с Украиной пунктов дислокации подразделениями вооруженных сил другого государства, которые в соответствии с заключенными международными договорами находятся на территории Украины, а также действия относительно применения таких подразделений против третьего государства».

Здесь вариантов немного. Едва ли под «подразделениями вооруженных сил другого государства, которые в соответствии с заключенными международными договорами находятся на территории Украины» подразумеваются группы военнослужащих иностранных армий, прибывающих ежегодно в нашу страну для участия в международных учениях. Прежде всего, потому, что нет у них в Украине мест постоянной дислокации – они прибывают от силы на пару недель, и размещаются в военных городках Вооруженных сил Украины на полигонах под неусыпной охраной и украинских военных, и спецслужб (в частности, контрразведывательных структур СБУ). Да и речь идет в данном случае о подразделениях численностью до роты, вооруженных максимум легким стрелковым вооружением. Такие подразделения без координации и управления, разведки, авиационной поддержки, взаимодействия с подразделениями других родов войск, материального и боевого обеспечения по определению не могут выполнить никакой боевой задачи в районе расположения, что уж там говорить о «применении таких подразделений против третьего государства» с территории Украины.

Зато на территории Украины есть целое оперативно-стратегическое объединение другой державы в лице Черноморского флота РФ. У которого есть и места постоянной дислокации, и возможность проводить серьезные военные операции, действуя с территории Украины (что, собственно, и произошло в августе 2008 года, когда корабли ЧФ РФ отправились из Севастополя выполнять боевые задачи к берегам Грузии). Не вызывает сомнений, что авторы Военной доктрины имели в виду под своей «безадресной» формулировкой именно российский флот.

А ведь нечто похожее мы уже слышали. В частности, сразу после грузино-российского конфликта, в августе 2008 года, Виктор Ющенко утвердил порядок согласования с компетентными органами Украины передвижений, связанных с деятельностью военных формирований Черноморского флота России вне мест их дислокации на территории Украины. Утвержденный документ определял, что любое перемещение транспортных средств ЧФ РФ по территории страны должно быть согласовано с «компетентными органами» украинского государства. Кроме того, Ющенко утвердил порядок пересечения государственной границы Украины военнослужащими, военными кораблями (судами обеспечения) и летательными аппаратами ЧФ РФ. При пересечении границы Украины корабли и воздушные суда Черноморского флота обязывались не менее чем за 72 часа уведомить Генштаб Украины о своем намерении, а также о наличии на борту лиц, вооружения, боеприпасов и взрывоопасных веществ, военного имущества и транспортируемого оборудования.

Тогда эти шаги Ющенко были определены как антироссийские выпады и вызвали бурные дебаты и в Украине, и в России. Сейчас же, как видим, эти же постулаты фактически вбиты в Военную доктрину Украины, утвержденную В. Януковичем, который много и часто говорит о необходимости добрососедских, братских отношений Украины с Россией. Как это понимать, неясно.

Есть и еще один момент. Боевое применение флота подразумевает в ряде случаев оперативность и внезапность. Если бы речь шла о необходимости ИНФОРМИРОВАНИЯ Украины об использовании сил ЧФ РФ против третьей стороны, то вопросов бы не возникло – корабли отправились в поход, параллельно МИД Украины поставлен об этом в известность, и проблема снята. Но СОГЛАСОВАНИЕ с Украиной действий флота в боевой обстановке, как то де-факто предписывает Военная доктрина Украины, – это нечто иное, поскольку требует явного разрешения украинской власти на использование ЧФ РФ.

Здесь неясен сам механизм и сроки получения такого разрешения. Может статься так, что пока нужное решение пройдет все украинские инстанции, в действиях ЧФ РФ уже и смысла не будет. Ну а если Россия в силу острой необходимости задействует корабли ЧФ РФ, не дождавшись разрешения Киева, не понятно, как собирается действовать Украина в таком случае.

Или еще пример. Согласно доктрине, «Украина рассматривает как военно-политические риски или вызовы, которые повышают уровень угрозы применения военной силы против Украины, такие намерения или действия государств, коалиций государств: ... наращивание группировок войск и вооружений вблизи границ Украины, создание новых, расширение и модернизация имеющихся военных баз и объектов».

Но только за последнее десятилетие практически все соседи Украины проводили реформы своих вооруженных сил. В контексте вступления в НАТО и расширения военных возможностей по требованию Альянса, серьезные преобразования проходят в армиях Румынии, Польши, Венгрии, Словакии. В том числе и с «созданием новых и модернизацией имеющихся военных баз и объектов» в районах, примыкающих к границам Украины. По новой украинской доктрине, эти процессы являются военной угрозой для Украины (ведь в документе не оговаривается, что это относится только к тем возможностям – «базам и объектам», - которые могут быть явно использованы для военной агрессии против Украины).

Получается, все указанные страны можно смело записывать в потенциальные противники Киева?

С другой стороны, современные стратегические, да и оперативно-тактические наступательные вооружения – в частности ракетные вооружения и авиация – позволяют наносить удары по территории страны, не сосредотачиваясь у ее границ. Военная доктрина Украины такие угрозы просто игнорирует. К тому же в документе ни слова не говорится об отношении Украины к разворачивающимся в Европе – в том числе под носом у Киева – элементам ЕвроПРО.

Дальше – больше. Согласно новой Военной доктрине Украина фактически уже записала в свои военные противники сразу весь ЕС. Так, в документе сказано, что Украина считает военной угрозой для себя «экономическую или информационную блокаду Украины», а равно «применение политических и экономических санкций против Украины». В контексте разворачивающихся в последнее время событий, когда в европейских СМИ и европейскими политиками и чиновниками, включая высший эшелон, целенаправленно создается негативный образ Украины, а в Евросоюзе активно обсуждают возможные политические и экономические санкции против Киева, этот постулат выглядит весьма провокационно. Создается впечатление, что украинское руководство решило в нынешней ситуации шантажировать европейцев – мол, если ЕС введет санкции против Украины, то автоматически попадет в разряд потенциальных военных противников Киева.

Что и говорить, звучат все эти декларации, изложенные в Военной доктрине, уж очень амбициозно. Только вот возникает вопрос: а чем они подкреплены? Ведь с главным инструментом реализации этих доктринальных положений в виде Вооруженных сил Украины ситуация, как известно, сложилась очень и очень плачевная. А без эффективной, обученной и оснащенной современными вооружениями армии можно декларировать что угодно – все равно это будет не больше, чем пустые слова.