О майданной политике киевского режима в области культуры

Нынешняя украинская власть боится русской культуры, как едва ли не самой жуткой угрозы для себя. Почему так? Только ли потому, что эта культура – русская? Или же потому, что она, как культура, обладает потенциалом препятствовать полному оглуплению человека, его превращению в легкую добычу официальной пропаганды, в зомби, не помнящего ни себя, ни родства, не имеющего исторической памяти?

Не очень приметный, ничего особенного из себя не представляющий, мало кому известный киевский чиновник средней руки недавно в интервью рассуждал о пользе для украинского патриотического сознания «крестового похода» против российского кино: «...или мы их запретим, или пропадем окончательно». Одним из инструментов достижения независимости от России в сфере киноискусства, телевидения и культуры им было объявлено… незнание. Под лозунгом «защиты информационного пространства» на Украине идет массированное наступление на все, что исходит из России и от России.

Председатель Государственного агентства Украины по вопросам кино Ф.Ильенко в одном из интервью (16.02), разразившись бурным потоком желчных выпадов в адрес русской культуры и российского кино, высказался категорически в пользу запрета на любую духовную продукцию, если ее украшает знак «Сделано в России». Это, по его мнению, должно помочь решить все без исключения проблемы украинского кино и украинской культуры. Будем, дескать, потреблять свое, потому что не будем знать чужого. «А "Интер" не будет показывать Кобзона, – окунулся в футурологию сын известного кинорежиссера, – потому что редакторы "Интера" не будут знать, кто такой Кобзон». Во все времена принято было полагать, что знание – это сила. В современной Украине силой стало почитаться, наоборот, незнание. И это весьма примечательно и показательно.

Недалеко от воинствующего русофобского невежества Ильенко ушёл вице-премьер Кириленко, который недавно напомнил о том, что на подписи у Гройсмана находится законопроект «о запрете российских милитаристских фильмов и сериалов, созданных с момента обретения Украиной независимости, а также всех фильмов и сериалов, созданных в РФ после начала российской агрессии против Украины».

Кириленко выдаёт собственное невежество и провинциальную культурную дремучесть за общие настроения в украинском обществе: «Наши каналы уже отреагировали на запрос общества - откровенной пропаганды страны, которая развязала агрессию против Украины, стало меньше. Агрессивные милитарные российские сериалы снимаются с эфира. Поэтому перед нами стоит большой вызов - заполнить наше теле- и радиопространство качественным украинским продуктом различного характера».

В отношении общественного запроса Кириленко лжёт. Настоящий запрос украинского общества раскрывают украинские каналы, например «Интер». И именно поэтому Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания 18 февраля объявил телеканалу предупреждение по итогам внеплановой проверки, назначенной после мониторинга новогоднего эфира; того самого, где на праздничном концерте показали Кобзона. Сейчас среди претензий — демонстрация «Интером» фильма «Дом у большой реки», в котором одну из ролей играет актриса Ольга Кабо, «известная  своими антиукраинскими высказываниями», как сказано проверяющими.

Запретить чужое, чтобы стимулировать развитие своего, – принцип изначально порочен, нежизнеспособен по определению. Запрет на российскую кино- и телепродукцию не принесет ни малейшей пользы украинскому кино и телевидению. Расчет, очевидно, делается на полных дураков. Ведь в реальности место, занимаемое русской и российской культурой, в случае ее насильственного удаления займет культура не украинская, а американская, европейская, причем не вся, а рыночная, как правило, низкопробная, второсортная.

Госкино 18 февраля отказало в лицензии на демонстрацию на Украине трёх фильмов российского производства, в начале февраля было отказано в прокате 20 фильмов, некоторые из них (например, «Солдаты») уже шли на украинском ТВ, пользовались популярностью.

Процесс запрета российского культурного продукта, и не только фильмов, киевским режимом поставлен на конвейер.

Надежды на то, что решения, принятые под влиянием русофобского маразма, не будут исполнять под давлением здравого смысла конкретных чиновников, не остаётся. В такой атмосфере скоро никакая деятельность любого телеканала, кроме сугубо агитпроповской, станет невозможна. Ведь претензия к «Интеру» предполагает, что сотрудникам канала вменяется в обязанность следить за высказываниями сотен и тысяч российских артистов, исполнителей на предмет их личных политических убеждений и оценивать их.

А на каком основании и по какому праву провинциалы в лице Кириленко, Ф.Ильенко, Ю.Артёменко считают препятствием для трансляции российских фильмов на Украине личные политические предпочтения выдающихся и любимых российских артистов? Нет таких прав и оснований.

Учитывая, что понятие «антиукраинская деятельность» ещё более размыто, чем в своё время «антисоветская деятельность», налицо дикий, тоталитарный произвол и оскорбление граждан Украины политикой киевского режима в области культуры. Убогие политические пигмеи режима, по уровню культурного развития стоящие намного ниже десятков миллионов граждан Украины, осмеливаются предписывать населению, что любить, а что нет.

Подобные действия грубо противоречат обязательствам Украины перед зарубежными партнерами, принятыми на себя в соответствии с международными договорами. А ведь Украина является подписантом ряда международных договоров, среди которых - Договор о сотрудничестве в области кинематографии между странами СНГ, Европейская конвенция об общем кинематографическом производстве, Европейская культурная конвенция. И эти документы не только подписаны, но и ратифицированы, должны применяться в практической деятельности.

«Принимая во внимание, что кинематографические произведения призваны сыграть чрезвычайно важную роль в диалоге наций; признавая, что каждый народ имеет право на кинематографические произведения, отображающие его социальные и культурные особенности…» - это из преамбулы к Договору о сотрудничестве в области кинематографии между странами СНГ, которому, кстати, 10 февраля исполнилось ровно двадцать лет.

«Государства-члены Совета Европы и другие государства-участники Европейской культурной конвенции, подписавшие эту Конвенцию, учитывая, что цель Совета Европы – достижение большего единства между его членами, в частности, для защиты идеалов и принципов, являющихся их общим достоянием… учитывая, что свобода творчества и свобода высказывания взглядов являются основополагающими составляющими этих принципов; учитывая, что защита культурного разнообразия разных европейских стран является одной из целей Европейской культурно конвенции…" – записано в преамбуле общеевропейского документа.

Запретительная практика в отношении российского кино и российской культуры никак не вписывается в рамки принятых на себя обязательств.

В украинско-российских отношениях проблематичность в гуманитарной сфере нарастала, без преувеличения, с каждым годом, приобретя в конце концов хронический, если не патологический характер.

А после госпереворота Киев взял курс на фактическую войну не только с российской и русской культурой, но и с собственными гражданами, которые в подавляющем большинстве ею интересуются и воспринимают.

Смена политического режима по замыслу ее организаторов и исполнителей должна непременно дополняться культурным переворотом, не менее жестким, жестоким, тупым и разрушительным по его последствиям, чем переворот государственный и убийство режимом людей на Донбассе. Убийство граждан Украины на Донбассе логично добавляется культурной стерилизацией населения.