О национальном вопросе слово молвили

На прошлой неделе по каналам телевидения Украины транслировали заседание круглого стола, посвященного проблемам защиты прав национальных меньшинств. «Усиление институционного механизма регуляции межэтнических отношений в Украине в условиях децентрализации» - точное название темы дискуссии.

Представительство достаточно солидное: верховный комиссар ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств Астрид Торс, глава комитета Верховной рады Украины по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений Григорий Немыря, директора департаментов министерств культуры и образования, народные депутаты Украины, руководители национальных общественных организаций, представители средств массовой информации и масса другого люда – в зале яблоку упасть было негде. Оно и понятно – тема животрепещущая. Да ещё и гость западный в качестве арбитра.

Замер в ожидании. Вот-вот, думаю, сейчас начнется. Сермяжная правда наконец-то наружу выйдет. Прозвучит на весь свет.

Началось всё традиционно для работы круглых столов.

Председательствующий поведал о важности обсуждаемой темы, о регламенте. Посетовал на невнимание к этой проблеме со стороны исполнительной власти, назвав и персону, которая, по его мнению, в правительстве за это отвечает, – вице-премьера В.Кириленко, выступающего ещё и в роли министра культуры (почему на Украине до сих пор нет своего министра культуры, никто не может понять: то ли заграница не может подобрать достойного нашей стране культурного чиновника, то ли культурнее Кириленко найти не могут, а, может, дело в скудном бюджете ведомства – «пилить» нечего), ни разу не посетившего заседания вверенного ему комитета Верховной рады Украины (ВРУ – слушайте, какая удивительная аббревиатура, только что заметил!) и предоставил слово гостье.

Выступление Астрид Торс поначалу удивило. Удивило, что она в теме. Удивило приятно. Знает и то, что на Украине 22 процента граждан не украинцы и что 17 процентов в том числе русские. 10,5 миллиона граждан Украины – представители более 140 национальностей, 8 160 000 из них – русские. Много или мало? Много. Очень много. Это чуть меньше, чем население соседней Беларуси или хорошо знакомой нам по общей истории Щвеции. Это примерно как население Австрии или Швейцарии. Страна с таким количеством жителей заняла бы в Европе двадцатое место. Из почти пятидесяти стран. Солидно.

Дальнейшее выступление гражданки Финляндии (кстати, численность жителей этой страны на 3 миллиона человек меньше, чем русских на Украине) продолжало удивлять, только знак поменялся.

Она с серьёзным видом говорила об успехах в решении проблем национальных меньшинств. Привела примеры. Два.

Первый пример. Признание 20 марта 2014 года ВРУ крымско-татарского народа коренным народом Украины (кстати, через четыре дня после референдума в Крыму. Четверть века руки не доходили до разрешения проблемы, а тут вдруг и половины недели хватило!).

Второй пример. Создание в 2015 году правительством Украины межведомственной группы по решению вопросов цыган.

Всё.

Думал, скажет: «Ребята, маловато будет!» Нет. Не сказала. Правда, предложив продолжать в том же духе, посоветовала или воссоздать министерство по делам национальностей, или государственный комитет, или, на худой конец, бюро по этим вопросам. Короче, создайте хоть что-нибудь.

* * *

Дальше пошло обсуждение.

Ожидания «правды-матки» и здесь не оправдались.

Дискуссии не получилось.

Слово предоставлялось по списку, составленном в комитете ВРУ.

В итоге выступила масса чиновного люду, а из представителей национальных меньшинств разрешили высказаться полякам, грекам, цыганам (на удивление их и в зале, как и в докладе г-жи Торс, оказалось очень много), румынам, азербайджанцам, евреям и караимам (которые, кстати, очень возмущались, что их не признали коренным народом, в отличие от вечных соседей крымских татар).

Многих из выступающих модераторы круглого стола не услышали, потому как часто покидали зал. Голова комитета ВРУ, как он сам сказал, по звонку сестры Надежды Савченко выбегал. Судя по всему, для него это гораздо важнее. Верховный комиссар выходила из зала просто так, прогуляться.

Ей было откровенно скучно, и скуку свою она не сильно пыталась скрывать, точнее, и вовсе не скрывала. Остальным не позволил слово молвить всемогущий регламент. На всё про всё было отведено три часа.

Всего три часа! Или целых три?

* * *

Проблемы национальных меньшинств и пути их разрешения. Коль уж признается Украина многонациональной страной, коль уж называются при этом колоссальные цифры количества представителей национальностей, проживающих в стране, то и внимание к ним должно быть соответствующим.

Ни трёх, ни десяти, ни ста часов не хватит для обсуждения.

Да и не тот случай, когда на времени экономят.

Была бы воля. Политическая. Но нет её, воли этой. Как и желания заниматься столь хлопотным и неприбыльным делом.

Ничему не учит жизнь теперешних правителей.

Ни на чужих ошибках учиться не могут, ни на своих не желают. Как-то уж и подзабылось, что все проблемы нынешней Украины из-за нерешенных национальных проблем.

Точнее, проблема-то (была и есть!) одна. Русский язык. Все избирательные кампании в стране строились на отношении к вопросу русского языка. Все президенты достаточно четко (исключение - первый, который «между капелек» вечно пытался проскакивать) высказывались относительно будущего русского в стране.

Двое обещали сделать его государственным, один из них заявлял, что государственным будет только украинский язык, а нынешний владелец президентского кресла говорит, что русский никогда не будет государственным (согласитесь, разницы вроде как и нет в заявлениях последних президентов. По сути. Вроде как. Но …) Все наиболее «масштабные сражения» во ВРУ происходили именно в ходе обсуждения судьбы русского языка на Украине.

Как тут не вспомнить историю принятия в июле 2012 года закона «Об основах государственной языковой политики» с расквашенными носами и разорванной рубашкой одного из авторов закона?

Именно голосование ВРУ за отмену действия этого закона в феврале 2014 года взорвало ситуацию на юге страны и на востоке. Через десять дней спикер заявил, что не будет подписывать решение ВРУ. Но уже ничего нельзя было остановить. Народ не поверил своим правителям. И, судя по всему, правильно сделал.

* * *

Сам по себе закон никакой угрозы для украинского языка не представляет, равно как и не решает проблемы существования русского. Задачу он выполнял при принятии, скорее, техническую – тогдашнему президенту надо было продемонстрировать свою «заботу» о русских, ненароком не зацепив и не обидев остальных.

После его принятия в стране практически ничего не изменилось. Его не только выполнять никто не собирался, но и прочитать мало кто удосужился. Но каждый из политиков получил что хотел. Кто-то галочку в графе выполненных наказов избирателей, а кто-то красную тряпку в борьбе против всего русского.

Порою кажется, что лучше бы уж государство оставило в покое эту тему – люди сами разберутся, что к чему. Не припомню случая конфликтов в повседневной жизни из-за языка или национальности между простым людом. Всё тихо-мирно «разруливается» само собою до тех пор, пока не появляется чиновник, пытающийся поруководить процессом.

* * *

Не хочу упрощать проблему, разумеется, не всё так просто. Межнациональные отношения со всеми вытекающими составляющими требуют внимания. Но внимания особого. Материя эта очень тонкая и обращаться с нею надо осторожно и бережно. Опыт разрешения национального вопроса на Украине, похоже, наконец-то заставил Европу, в которую так настойчиво стучится наша страна, обратить внимание на то, как осуществляется его решение по-украински. Думается, западные специалисты как минимум вздрогнули, вникнув в детали этого опыта.

Действительно, нет в стране ни министерства, ни комитета по вопросам национальностей и официально делами этими никто не занимается.

Но!

Есть «генеральная» линия правящей коалиции, правительства и президента! Поэтому темой этой занимаются все – от сельского совета до Верховного, от самого маленького чиновника районного масштаба до самого чиновника большого, столичного.

Каждый по своему усмотрению занимается. Одни всё неукраинское (читай: русское) запрещают, другие – не разрешают, третьи …

Определяющей силой при этом являются люди, именующие себя активистами. Есть множество разновидностей этой новой для человечества профессии.

Есть активисты майдана, есть активисты Евромайдана, есть просто активисты не пойми чего, активисты-адвентисты и т.д. и т.п. (дети лейтенанта Шмидта отдыхают).

Одно их объединяет на Украине – им можно всё. Заниматься грабежами и убийствами, люстрацией и коррупцией. Им можно взрывать опоры ЛЭП и перекрывать дороги, громить банки и блокировать целые регионы. Разумеется, могут они разрешать и вопросы языка, и межнациональных отношений.

Разрешать по-своему, по-активистски.

Какая там мораль, какая этика, какие законы?

Слова активиста достаточно для организации травли неугодных в любом виде – от прихода правоохранительных органов до появления любого уровня запрещающих или карающих документов. Утверждения этих субъектов не требуют доказательств. Представление активистом автоматически является безоговорочным алиби при совершении преступлений любой тяжести.

Впрочем, это отдельный разговор.

* * *

Возвращаюсь к нашей теме. Три часа пролетели незаметно. Итоги подводились в телеграфном стиле: заслушали, оценили, решили и постановили. Президиум вздохнул с облегчением: голова комитета ВРУ отчитался за съеденные «печеньки», комиссар ОБСЕ соблюла необходимые формальности: пожурила, поучила, поставила задачи, наставила на путь истинный. Первый при этом пребывал в абсолютной уверенности, что никто и ничего в исполнительной власти делать не будет, вторая не сомневалась в том, что, что бы ни делали украинские чиновники, результат, как всегда, будет нулевым.

В одном они сходились: ничего в этой стране не изменится.

Работа круглого стола завершена, последняя картинка на экране: все широко улыбаются, трясут друг другу руки. В глаза не смотрят. Никто никому не верит. Всё очень по-европейски…