О «загубленной» Гетманщине не пожалел никто – Малороссия ликовала

Странное государство – как бы два в одном – существовало на территории современной Украины во второй половине XVII и первой половине XVIII веков. Речь о Малороссии и Гетманщине. Первая была наследницей по прямой Киевской Руси. Вторая, по аналогии с известным лимитрофом начала ХХ века, вполне может быть названа «уродливым детищем Андрусовского соглашения 1667 года», хотя де-факто байстрючка появилась на свет примерно в 1649-м и пребывала тогда в подростковом хулиганском возрасте.

Как и почему возникла «Гетманщина», компетентно объяснил историк Николай Ульянов в своём классическом исследовании «Происхождение украинского сепаратизма». Казаки издавна мечтали «получить на кормление какое-нибудь небольшое государство», пишет он. Целились на Молдаво-Валахию, чем и объясняются их частые набеги на эти земли в XVI веке. Но судьба оказалась к ним благосклоннее, чем они могли надеяться, и отдала им гораздо более пространную страну – и всё благодаря крестьянской войне, «приведшей к падению крепостного права и польского владычества в крае».

Историк Николай Ульянов и его книга «Происхождение украинского сепаратизма»

«Петропольский Тацит», как называли современники Ульянова, даёт чёткое размежевание населения этой страны и новых её оккупантов. «Фигура запорожца не тождественна с типом коренного малороссиянина, – писал Николай Иванович. – они представляют два различных мира. Один – оседлый, земледельческий, с культурой, бытом, навыками и традициями, унаследованными от киевских времён. Другой – гулящий, нетрудовой, ведущий разбойную жизнь, выработавший совершенно иной темперамент и характер под влиянием образа жизни и смешения со степными выходцами. Казачество порождено не южно-русской культурой, а стихией враждебной, пребывающей столетиями в состоянии войны с нею».

Малороссия тогда, если положить её на карту современной Украины, представленную в форме большого блюда, более всего похожа на рыбий скелет, голова которого упиралась в Слобожанщину в районе Харькова, а в Киев – хвостом, игравшим по Правобережью и чуть южнее, и чуть западнее от «матери городов Русских». С этой стороны, как и полагается в политической кулинарии, остов её десятилетиями обгрызала Польша, а со стороны подбрюшья – столетиями – глодало Крымское ханство.

Восстание, которое возглавил Богдан Хмельницкий, «точно ураганом» смело панскую власть в Малороссии. Но очень скоро выяснилось, что на смену панам-ляхам пришли новые господа, которые в привилегированное сословие шагнули, по народному определению, прямо из «грязи». Режим, установленный в Малороссии после Переяслава 1654 года, официально именуется милитократией, то есть властью военных, военной диктатурой, правлением выходцев из военизированных структур. В современном понимании – это как если бы должности глав администраций, «рад» и прочих органов управления Украины захватили «ветераны АТО», обременённые всяческими посттравматическими синдромами и попросту контуженные.

Иван Выговский, ввергнувший Малороссию в Руину, и Юрий Хмельницкий, приведший к её расколу на Право- и Левобережье – одни их самых известных гетманов-предателей.

Страна получила тогда разделение на «полки» и «сотни», а население было сепарировано на белокостную старшину, избранных «казаков» и презренных «гречкосеев». Во главе этой достаточно нехитрой иерархии стал гетман («главный военный человек»), страна же именовалась «Гетманщиной». То есть как бы стала его личной вотчиной с «естественным» правом на бесконтрольную эксплуатацию. Чем некоторые из гетманов, к примеру, Иван Мазепа, или Павел Полуботок, успешно воспользовались, накопив богатства, сравнимые с сокровищами «Тысячи и одной ночи».

Для страны же период «Гетманщины» (1649 – 1764) – это были поистине «вырванные года». За кратким периодом эйфории от победы в Освободительной войне 1648-1654 годов потянулся гораздо более продолжительный этап Руины, лежащий между 1657 и 1686 годами и представляющий собой, по слову украинских же исследователей, «печальную эпоху государственного самоубийства».

За ней последовал не менее бездарный с точки зрения государственного строительства период правления гетмана Ивана Мазепы, сосредоточившегося исключительно на безудержном стяжательстве. Каденция его преемника гетмана Ивана Скоропадского – классическое «время застоя». Павел Полуботок (и.о. гетмана в 1722-1724 годах) по степени стяжательства и интриганству Мазепу не превзошёл, но двигался тем же путём. Даже Даниил Павлович Апостол, удерживавший гетманскую булаву в 1727-1734 годах и оставивший по себя память как об исключительно порядочном человеке, желавшем блага для своей родины, мало что смог изменить в сложившейся ситуации: гетманство явно было тупиковой ветвью управленчества, рудиментом и архаикой, уходящей в средневековье.

Иван Мазепа и Павел Полуботок – самые известные гетманы-стяжатели.

С особой яркостью это проявилось в попытке восстановления гетманства (опыте вливания нового вина в старые мехи), предпринятом императрицей Елисаветой Петровной, искренне благоволившей к Малороссии – родине своего фаворита и, предположительно, тайного супруга Алексея Разумовского. В качестве кандидата ею был избран его брат, Кирилл Григорьевич, получивший блестящее европейское образование. Претендент, по слову императрицы Екатерины II, «был хорош собой, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил своего брата, который также был красавец». Предполагалось, что будет носить он титул уже не гетмана Войска Запорожского, как его предшественники, а «Ея Императорского Величества гетмана всея Малыя России, обоих сторон Днепра и войск запорозских…» и прочая, и прочая. Провозглашение, с большой торжественностью, ясновельможным гетманом Малороссии, избранного вольными голосами, графа Кирилла Разумовского произошло в Глухове 22 февраля 1750 года.

Но даже Глухов – гетманская столица с 1708 года, момента избрания Скоропадского, представлял собой достаточно жалкое зрелище и одновременно – своеобразный итог столетнего (!) существования Гетманщины. Кирилл Разумовский писал в 1757 году канцлеру Михаилу Воронцову: «Гнусное место Глуховское, на котором я построился уже было и немало, и при том по сырости, низости и болотной земле почти уже деревянное строение, не впору строенное и скороспешно худыми плотниками и из мелкого лесу (…) до того меня напоследок привели, что единственно для здоровия, которое дом мой глуховский весьма повреждает, принужден нынешнего лета зачать каменный дом в Батурине». Речь о дворце, который новый управитель Малороссии возвёл в своём «стольном граде», ибо негде ему было голову преклонить: его предшественник Данила Апостол по этой же причине предпочитал жить в родном ему Миргороде, занимаясь разведением садов. Чудесно характеризует Глухов и тот факт, что в нём в это время функционировало 166 питейных заведений – реальных источников пополнения гетманской казны.

Открытка из «пьяной» малороссйской серии и гравюра «Шинок в Малороссии».

В налогообложении (скажем так), этой единственной специфической области человеческого любопытства, малороссийские гетманы достигли, действительно, немалых успехов. Сложно даже посчитать, сколько именно податей было наложено ими на население. Главными из них были «военные» (к которым исторически восходит нынешний «военный сбор», который дерут сейчас с украинцев, хотя никакой объявленной войны нет, но есть желание обогатиться на придуманном конфликте). Это были «стация» (налог на содержание войска); «ральцы» (добровольные, но в то же время обязательные подношения полковникам во время их объездов сотенных местечек или к праздникам, а полковники, случалось, менялись по три раза в год); «поклоны» (подарки по случаю обращений); «дымное» (налог с трубы, то есть с дома); с перевоза; с ярмарки – и так вплоть до «покуховщины», «покотловщины» («показанщины»), пчельной и табачной десятины, и до знаменитой «третьей мерочки войсковой» с помола, а также многих, очень многих иных.   

Богдан Хмельницкий и Кирилл Разумовский: первый и последний малороссийский гетман.

Спору нет: Кирилл Разумовский был преисполнен самых светлых и радужных планов преобразования Гетманщины, но за 14 лет своего правления преуспел лишь в строительстве своего дворца в Батурине и превращении его в «малороссийский Версаль» – с итальянской оперой и французским театром. Увы, «обнадёживающие задатки» молодого гетмана были утоплены влиянием окружения.

Кирилл Разумовский сдался напору этой среды, желавшей превратить его в декоративную фигуру, под прикрытием которой старшине можно было бы невозбранно торговать должностями, стяжать земли и другие «маетности», безнаказанно грабить народ.  Не позднее середины февраля 1764 года он подал челобитную императрице Екатерине II. Документ попал в Коллегию иностранных дел, где был рассмотрен в мае того же года. Осенью был обнародован царский Манифест к малороссийскому народу, датированный 10 ноября (21 – по новому стилю). Он гласил: «Малороссийский гетман гр[аф] Разумовский просил нас всеподданнейше, чтоб Мы, в рассуждении пространства многотрудных дел малороссийских, а напротив того и других в Великой России не меньше важных его упражнений, чин гетмана и положенное на него по тому правление Малой России с него сняли. Мы, видя его, гр|афа| Р[азумовско]го, немалое по справедливости обременение и снисходя на его к нам всеподданнейшее прошение, уволили его всемилостивейше как от чина гетманского, так и от всех малороссийских по оному дел».

Важными упражнениями Разумовского в Великой России стало продолжение управления Российской академией наук, президентом которой он состоял более полувека, с 1746 по 1798 год; командование, с 1748 по 1796 год, элитным Лейб-гвардии Измайловским полком; строительство дворцов в своих усадьбах «Поливаново» на реке Пахре под Москвой и других – «Петровско-Разумовское», «Троицкое-Лыково», «Горенки»; а также в Яготине нынешней Киевской области.

Усадьба Кирилла Разумовского в Яготине в XIX веке.

Управление же Малороссией принял в качестве генерал-губернатора генерал-аншеф граф П. А. Румянцев, позже, после знаковых побед над турками, присоединивший к своей фамилии почётное проименование «Задунайский». За три года своего руководства сей страной он сделал для неё больше, чем все гетманы, вместе взятые, за предыдущие 115: провёл первую перепись населения, так и названную по его имени – «Румянцевской» (а раньше отговаривались от этого: мы, мол, не бараны, чтобы по головам нас считать); провёл реформу образования в сфере начальной школы (такие были открыты при всех церковных парафиях, поощрялась также просветительская работа странствующих дьячков, расширялось школьное обучение в казачьих сотнях); основал почтовую службу; реформировал суды и принимал меры по улучшению судебного дела в целом; решительно боролся с пьянством, по его словам, «пороком столь мерзким, от которого текут наибольшие злые дела»; проводил работу, направленную на выполнение указаний Екатерины о защите украинских крестьян от чрезмерной эксплуатации старшиной и знатью, и многое другое. «Указы Екатерины II о ликвидации гетманства…  были большим облегчением для простого народа», – писал историк Николай Ульянов. «Узнав о ликвидации должности гетмана, в Малороссии очень обрадовались, – вторит ему историк Олесь Бузина. – Был момент всеобщего ликования». Ещё бы: старшина тоже вместо сомнительного шляхетства получала все права российского дворянства. Последовавшим вскоре присоединением Крыма к Российской империи Малороссия была защищена от угонов в ханское рабство (чего Гетманщина за век с лишним сделать никак не смогла).

Первый малороссийский генерал-губернатор Пётр Румянцев и одно из современных изданий фрагмента его «генеральной описи» – бесценного источника сведений для историков.

Население ответило на защитительные и развивающие экономику действия правительства настоящим демографическим взрывом: если при Богдане Хмельницком малороссиян насчитывалось лишь около 700 тысяч человек, то по переписи населения 1897 года их стало уже 22, 5 миллиона, «причем от низов общества до царского двора и буржуазии», уточняет исследователь.

Обер-офицер и рядовой казак Малороссйских Казачьих полков, 1831 – 1838 гг.

При этом казачества, как сословия, императрица Екатерина II, вопреки утверждениям фальсификаторов истории, отнюдь не уничтожила – оно сохранилось на Левобережной Украине вплоть до 1917 года. А вот гетманство, как и Гетманщина, – те безвозвратно канули в прошлое, и весьма печально закончилась попытка их реанимировать в начале ХХ века, при гетмане Павле Скоропадском. Но это уже совсем другая история.

Заглавное фото: Войсковая рада на Сечи. Диорама в музее истории запорожского казачества, остров Хортица.