Об истоках современного национального безумия на Украине

Информационное пространство Украины каждый день пополняется новыми «шедеврами» по борьбе с прошлым, в том числе по части писем, обязательных для исполнения, выходящих из кабинетов УИНП, исполнительного органа власти. Откуда взялись эти идеи, где их корни? Приведем пример.

31 марта националисты Полтавы отметили 143-ю годовщину со дня рождения «отца-основателя» украинской нации и первого идеолога украинского национализма Михновского, как было сказано, «полтавского Бандеру, а то и больше».

«Системное просвещение» несознательных граждан Украины началось во времена президента Ющенко. Когда во многих городах страны стали массово устанавливать памятные знаки и памятники Петлюре, Бандере, Донцову, когда полки книжных магазинов начали ломиться под тяжестью книг и брошюр, посвященных их деятельности, а в препарированном виде это «наследие» изучаться на гуманитарных факультетах многих учебных заведений и даже в школах.

Но даже при Ющенко стеснялись публично увековечивать память Михновского. Из суеверия. Как-то неудобно было трубить о том, что создатель «украинской нации» в порыве обострения безумия на почве своих идей наложил на себя руки, повесившись в Киеве на яблоне, находившейся в саду дома №76 на улице Жилянской. Как-то неприлично было декларировать, что идею украинской нэзалэжности придумал самоубийца. Какой пример для молодого поколения украинцев?

Кроме того, при Ющенко еще стыдились признать, что автор самостийности был по совместительству еще и теоретиком этнических чисток. «Всех, кто на всей Украине не за нас, тот против нас, — писал он. — Украина для украинцев, и пока хоть один враг-чужинец останется на нашей территории, мы не имеем права сложить оружие».

Мы уже привыкли к тому, что украинские наци самозабавенно воюют с памятниками. А знаете ли вы, что эта традиция украинских националистов была основана в Харькове в 1904-м Николаем Михновским? Тогда Михновский, мстя за Мазепу, попытался взорвать памятник Пушкину в Харькове.

В книге Владимира Корнилова «Донецко-Криворожская Республика. Расстрелянная мечта» рассказывается о попытке теракта в отношении памятника Пушкину, совершенном в Харькове:

«Николай Михновский... пытался организовать взрыв местного памятника Пушкину, с помпой водруженного в центре города [Харькова] за несколько месяцев до этого. В вину русскому поэту, чтимому харьковцами, вменили тот факт, что на территории Украины на тот момент не было ни одного памятника Тарасу Шевченко. Кроме того, Пушкин должен был ответить за «подло-лживое изображение в своих произведениях фигуры нашего патриота гетмана Ивана Мазепы». Террорист из Михновского вышел никудышний - взрывом были выщерблены четыре камешка из пьедестала и повреждено стоявшее рядом дерево. Харьковцы того поколения даже не заметили сего «теракта»... а нынешнее поколение жителей Харькова и по сей день любуется памятником Пушкину, пережившим не одно поколение Михновских».

Сегодня некоторые недалекие политические активисты в России заявляют, мол, молодцы свидомые украинцы, что сносят памятники советским вождям, очищая русскую землю от коммунистической заразы, тогда все устаканится и украинцы с русскими сольются в экстазе.

Напомню, что сносят не памятники советским вождям, а памятники вообще. И памятники русским деятелям для них не менее ненавистны, чем советским. Чему доказательством является акт вандализма над памятником Пушкину в том же Харькове в день 215-летия со дня рождения поэта .

Множество мифов, которые сводят с ума выползшую из кокона гусеницу украинской нации, пожирающую сегодня поле малороссийской культуры, ведут свое происхождение именно от его крошечной брошюрки 1900 года «Самостийная Украина». Как раз Михновский является идеологом «собирания украинских этнографических земель». Он собирался строить самостийную Украину с размахом – «от гор Карпатских аж по Кавказских», не спрашивая ни поляков, ни венгров, ни казаков Войска Донского – области, населенной отнюдь не украинцами.

При этом, рисуя картины националистического соблазна, Михновский называл украинцев бескультурными варварами: «Да, мы не культурные. Это несомненная правда: наша нация некультурная».

Но именно это его и вдохновляло: «Но в самом факте нашей некультурності находим мы самый лучший, самый могущественный, самый интенсивный аргумент и основание к тому, чтобы политическое освобождение нашей нации поставить своим идеалом».

При этом как раз тех, кто занимался просвещением народа и приобщением его к культуре, Михновский больше всего и ненавидел и писал: «В истории украинской нации интеллигенция ее каждый раз играла позорную и постыдную роль. Изменяла, воровала, интриговала, но никогда не служила своему народу».

Именно из прославления варварства Михновским вырос впоследствии интегральный национализм Донцова и Бандеры с его культом вождя, насилия и террора, а современные недоросли-хунвейбины с упоением сносят все то, что десятилетиями созидали их предки.

В своей «Самостийной Украине» Михновский призывал:

«Мы понимаем, что борьба будет лютая и долгая, что враг беспощадный и сильный. Но мы понимаем и то, что это уже последняя борьба, что потом уже никогда не наступит подходящее время для новой борьбы. Ночь была длинная, но утро приблизилось, и мы не допустим, чтобы лучи свободы всех наций заблестели на наших рабских кандалах: мы разобьем их до восхода солнца свободы. Мы в последний раз выходим на историческую арену, и или победим, или умрем... Мы не хотим дольше сносить господство чужинцев, не хотим больше пренебрежения на своей земле. Нас горстка, но мы сильны нашей любовью к Украине! Сыновья Украины!.. Нас мало, но голос наш будет звучать везде на Украине, и каждый, у кого еще не подлое сердце, отзовется в нас, а в кого подлое, к тому мы сами отозвемся!.. Вперед! Потому что нам не на кого надеяться и нечего оглядываться назад!»

Можно было бы восхититься смелостью автора, смело бросившего вызов российскому самодержавию с его охранкой, если не знать, что эту работу бесстрашный автор опубликовал… анонимно, делая одновременно совершенно легально адвокатскую карьеру в Российской империи. Характерно, что его ни разу не привлекали за политическую деятельность к ответственности. Более того! Первую мировую войну выдающийся «самостийник» провел в глубоком тылу — в Киеве в должности военного прокурора.

Показательно, что большевики тоже не посчитали Николая Михновского опасным для режима. В 1924 году Николай Михновский вернулся в Киев, где был арестован ГПУ. Трудно сказать, как велось следствие, было ли вообще открыто дело Михновского. Но после нескольких дней допросов он оказался на свободе, более того, был зачислен в Академию наук на должность лектора-украинизатора. Но через несколько дней, в Чистый четверг, попытался повеситься. Веревка оборвалась. Висельник-неудачник ошарашил хозяйку, зайдя утром в дом с петлей в руках и словами: «Получается, я еще долго буду жить».

Удачно повесился он только со второй попытки 4 мая, оставив в кармане записку: «Предпочитаю умереть собственной смертью! И сюда круть, и туда верть, все равно в черепочке смерть, как говорит поговорка. Передайте мое приветствие тем, кто меня помнит. Ваш Николай».

Хоронили Михновского всего 10-11 человек. И был он похоронен в дальнем углу Байкового кладбища, где стояло пять-шесть могил самоубийц, которых согласно православным каноническим правилам нельзя было хоронить вместе с другими на кладбище. В годы нэзалэжности его поклонники нашли могилу и установили памятник, продолжая его некрофильские пляски.

И если Украина не найдет сил сойти с колеи, в которую загнали ее апологеты идей Николая Михновского, то и ее судьба будет такой же незавидной.