Информационно-аналитический портал
ссылка

«Оранжевое наследство» Дмитрия Табачника

Дмитрий ГУБИН
25.03.2010
Напечатать
Увеличить шрифт
А
А
А

Министром образования и науки Украины стал Дмитрий Табачник. И ему досталось такое наследство после главного «освитянина» Вакарчука, что вряд ли кто-либо такому «счастью» позавидует.

Однако начать я хочу с небольшой предыстории известных событий. Лет семь-восемь назад я встретил объявление одной частной клиники о наборе врачей. Там недвусмысленно говорилось: «Лиц с дипломами, выданными позже 1994 года — просьба не беспокоить». И это, замечу, было тогда, когда украинизация вузов за пределами Киева была еще по большей части лишь на бумаге. Несколько позже мой сосед-студент рассказал, сколько стоит ему обучение в вузе, и назвал сумму, равную трем контрактам. Я спросил у него: «А что, просто выучить хотя бы на «удовлетворительно» нельзя?» Тот ответил: «Да кто же сейчас учится?»
 
И тут мне, человеку отнюдь не пугливому, стало страшно. Ведь в любой момент и я, и мои близкие могут попасть в больницу, воспользоваться транспортом, вызвать наряд милиции или оказаться в иной ситуации, когда тебя не смогут спасти просто потому, что не знают и не умеют это делать. Нет, я вовсе не собираюсь огульно обвинять всех обладателей диплома с «тризубом» в незнании и неумении. Я просто хочу быть уверен, что получу качественные товары и услуги в любой точке Украины и от любого дипломированного специалиста. Независимо от возраста и года получения диплома о высшем образовании. Но уверенности этой нет. И вот почему.
 
Правила бракоделов-«освитян»
 
Нынешняя система образования, увы, не трансляционна, а имитационна. Нет связи между предлагаемыми знаниями и их освоением студентами. Имитация порождена реалиями нашего бытия. Она состоит из набора обязательных элементов, составляющих формальную оболочку процесса (идеология, язык, «культурный набор»). То есть набор, мимо которого не пройдет ни один «национально ориентированный» проверяющий. Ректор или декан при существующей ныне практике никогда не лишатся своих годами насиженных мест за низкий уровень знаний выпускников, зато они запросто исчезнут из кабинетов «в связи с переходом на другую работу», если наглядная агитация не на должном уровне. Таким образом, система требует конформизма, переходящего в сервилизм — инициативу в исполнении руководящей линии.
 
При имитационной культуре главная цель — тупое воспроизведение поведенческих стереотипов, сдобренное «актуальностью текущего момента». И вот итог этого подхода: нет даже созерцания учебного процесса со стороны иных студентов, есть только в лучшем случае - отсиживание. И сколь знающими и опытными ни были бы преподаватели, их багаж знаний перестает быть востребованным буквально на пороге учебной аудитории. Поэтому проблема не в качестве преподавания, а в установках студенчества, в его корпоративной «культуре» невосприятия знаний и культурно-поведенческих навыков.
 
А зачем же тогда студент поступает в вуз? Ну не дает диплом гарантированного улучшения условий труда или материального положения (в советское время хотя бы одно из этих двух условий соблюдалось для каждого специалиста). Отсрочку от призыва в армию… Ну а девушки? Вот-вот… Но ведь у нас не Израиль, где служат все юноши и девушки и даже существует выражение «закончить армию»… Так вот, там не отслуживших вообще не рассматривают в качестве абитуриентов. Впрочем, окончательный переход на контрактную армию и этот мотив поступления в ВУЗы устранит. Остается одно: желание продлить беззаботную юность, при этом как бы исполняя волю родителей быть не хуже, чем у других!
 
Поэтому главная задача, которую уже в ближайшее время предстоит решать министру Д. Табачнику, заключается в том, как обеспечить переход от культуры имитации учебного процесса через созерцание (пассивный интерес) к соучастию (активному интересу). А там уже можно будет говорить не только о передаче знаний, но и об их использовании во всех секторах экономики, науки и общественной жизни.
 
Преодолевая «оранжевое наследие» в гуманитарной сфере
 
Невосприятие студентами знаний и снижение качества преподавания усугубляется украинизацией образования. Перевод выбора языка обучения на уровень конкретного учебного заведения мог бы решить эту проблему. Например, в Харьковской области среди школьников лишь 27,97 % имеют возможность выбора языка обучения. Еще более напряженная ситуация в городе Харькове: если русский язык считают родным не менее 65,9 % харьковчан, то число русскоязычных школ в областном центре составляет только 27,8 %. Что же касается профессионально­-технического образования, то на Харьковщине из 20651 учащихся все 20651 (т. е. 100 %) обучаются на украинском языке. Такая же почти ситуация и с дошкольным образованием. Еще не поздно, хотя и очень сложно привести ее в соответствие с языковыми реалиями. Решение о языке обучения должен принимать общественный наблюдательный совет учебного заведения. Совместная деятельность с правительствами России, Венгрии, Польши, Молдовы, Румынии, Израиля и Болгарии по созданию гарантий качественного изучения региональных языков в школах и вузах Украины.
 
Назрели инвентаризация вузов и научных учреждений и постепенное изменение порядка их лицензирования.
 
Особого внимания требует пересмотр учебных курсов украинского языка, украиноведения и этнографии, истории Украины с целью их деидеологизации. Эта работа должна подкрепляться усилением курсов краеведения в школах и вузах. Благодаря открытию филиалов зарубежных вузов с учетом как позитивного, так и негативного опыта разных стран должна возникнуть реальная конкуренция и возможность сопоставить качество местного образования с зарубежным, например российским, польским или румынским.
 
Реформирования требует система ВАК и создания независимых экспертных комиссий. Эта мера является частью выборочного введения Болонской системы: отказа от нее на этапе среднего образования, постепенности ее утверждения в высшем образовании и форсированном введении в послевузовском с целью ликвидации коррупции и обесценивания системы присвоения ученых степеней. Холостая активность написания псевдодиссертаций должна уйти в прошлое, а присвоение ученых званий осуществляться за реальные достижения (внедрение результатов научных изысканий в производственную практику, победы в конкурсах, научную литературную деятельность) должно стать основным. И это вместе с отказом от тотального тестирования — далеко не все.
 
Помнить ошибки прошлого, чтобы не допускать их в будущем
 
Понятно, что такая сложная проблема, как обучение и воспитание молодого поколения граждан Украины, требует, чтобы во главе министерства была личность, хорошо представляющая себе «поле деятельности», с незаурядными организаторскими способностями. И в нынешней команде победителей вряд ли найдется кто-либо еще, кроме Д. Табачника, способный хотя бы сдвинуть с места воз непростых гуманитарных проблем, оставленных «галицийскими освитянами». Тем более что эволюция его взглядов внушает оптимизм.
 
Казалось бы, к чему вспоминать книги, написанные совсем в иное время? Но и не вспоминать совсем о них тоже будет ошибкой. Речь идет о двухтомнике  Кремень В. Г., Табачник Д. В., Ткаченко В. Н. Украина: проблемы самоорганизации, в 2 т., Киев, «Промінь», 2003. Т. 1. Критика исторического опыта. — 384 с.; Т. 2. Десятилетие общественной трансформации. — 464 с.
 
В газете «День» член-корреспондент Академии педагогических наук Украины Николай Слюсаревский так охарактеризовал эту книгу: «Авторы хорошо знают настоящую цену историческим фактам, поэтому оперируют ими исключительно корректно. Знают они и о том, что культура исследователя несовместима с политической конъюнктурой, что политические события, какими бы злободневными они не представлялись современникам, не сразу могут претендовать на статус исторического знания — сначала им надо "отстояться" во времени, "затвердеть"».
 
В книге проводится мысль о неуниверсальности для Украины социалистической, либеральной и националистической идеологий. Взамен этого набора предлагается совместное построение общеукраинской государственности, которое осталось так же глубоко в прошлом, как Помпеи под слоем лавы. Социалистическая идея развенчивается исторически, на примерах не только большевиков, но и вождей УНР. Либерализм разносится в пух и прах социологическим инструментарием. Национализм же отвергается общими фразами. Причина такого подхода авторов понятна: книга рассчитана на научно-педагогическую среду, уровень образования и воспитания которой, по их мнению, не допускает никакого приближения к национализму как к чему-то совсем непристойному, вроде плевков на пол или публичного ковыряния в носу.
 
Чтобы избежать моветона, коллектив создателей монографии действовал по старому советскому принципу «наведения порядка» в фотоальбоме с помощью ножниц. Так когда-то удаляли отовсюду изображения «врагов народа» в период сталинских репрессий, а в годы нацистской оккупации кромсали фото родственников-военных, чтобы немцы не пристрелили за «порочащие связи». Н. Михновский и Д. Донцов не упоминаются нигде в книге (кстати, именной указатель в ней отсутствует), а все общественное движение за пределами довоенной УССР, кроме В. Винниченко, и деятельность ОУН-УПА остаются за рамками книги. Правда, в ней делаются и явные уступки националистическому восприятию истории. Так, например, в общем политкорректном изложении заметно акцентирование внимания на «колонизацию» Украины Россией (т. 1, стр.118—140), а Голодомор называется геноцидом украинского народа (на стр. 297 в т. 1), отрицались федерализм с двуязычием (т. 2, стр. 337—350).
 
Но не будем строги к авторам двухтомника, а будем рассматривать ситуацию в историческом контексте. Во время написания труда «Украина: проблемы самоорганизации» тогдашнее руководство страны во главе с Л.Кучмой проводило политику строительства унитарного государства с недооценкой гуманитарной сферы. Общество было занято экономическими и социальными вопросами, а национализм жил как бы своей самостоятельной, обособленной жизнью — не приветствовался, но и не пресекался властью.
 
Однако любое изменение баланса идей в государстве и просто «личностный фактор» делал такую систему нестабильной и небезопасной. «Голое» государственничество может существовать либо в полностью разрушенной стране на этапе восстановления «с нуля», либо сопровождать постоянную угрозу внешнего нападения, либо быть идейным сопровождением диктаторского режима. Но этого создатели книги тогда не знали, как не знали первооткрыватели радиоактивности о существовании лучевой болезни.
 
Попадание модели «кучмовского» государства в руки носителей националистической идеологии тотчас же привело к чудовищному идейному расколу страны.
 
Создалась ситуация навязывания чуждого образа мыслей и идей, превратившаяся в откровенное подавление культуры, языка, истории населения юга и востока Украины. Такая политика В.Ющенко и его сторонников не могла не повлиять на суждения и оценки представителей науки и культуры данных регионов. Политика «оранжевого» этноцида, насаждения галицийской националистической идеологии привела к эволюции взглядов Д. Табачника. Вернее, к исправлению неточностей и высказыванию того, о чем он «деликатно» промолчал в 2003 году.
 
А попросту он включил в сферу своего научного внимания Галицию и ее влияние на остальную территорию Украины. И пришел к абсолютно логичным для любого культурного человека выводам. Они известны, и я не буду их повторять подробно.
 
Скажу лишь, что радикальный национализм в бандеровском исполнении он описал честно. И неудивительно, что против него ополчились нацисты. Ведь его концепция требует восприятия здравомыслящего человека, а не идейного дикаря.
 
P.S. Отвечая на вопрос, напишет ли министр заявление об отставке, если те студенты, которые проводят так называемую «акцию протеста» объявят голодовку, требуя его увольнения, Д.Табачник сказал: «Нет, не напишу».
 

И мы должны его в этом решении поддержать.

КУЛЬТУРА
74
Поставить лайк: 157
Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору
https://odnarodyna.org/content/oranzhevoe-nasledstvo-dmitriya-tabachnika